Джилл Шелдон - Забыть о мести
К своему ужасу Хлоя вдруг поняла, что хочет Томас Магуайр. Но ведь, она была в этом уверена, истинной леди и думать о таком не подобает.
— Сейчас приготовлю завтрак, — сообщила Хлоя.
Томас развел огонь в камине, и тепло уже добралось до кухни. Хлоя постепенно оттаивала.
— Ты расскажешь, что тебя подняло с постели в такую рань?
— Вряд ли тебе это будет интересно.
— Ошибаешься.
Хлоя потянулась к его руке, но Томас тут же отпрянул. Хлоя, сделав вид, что не обратила на это внимания, подвинулась, давая ему место, и он мгновенно оказался рядом. Прекрасно, значит, ему действительно не нравится, когда до него дотрагиваются. И хотя Хлоя не понимала причины такой щепетильности, приходилось считаться с его привычками.
— Если не трудно, расскажи, что ты делал все эти годы, — попросила она и, видя его удивленное лицо, невольно задалась вопросом: многие ли осмеливались предложить дружбу этому человеку?
— Боюсь тебе наскучить.
— Ну в таком случае признавайся, почему так расстроен, — настаивала Хлоя. Томас грустно усмехнулся.
— Не беспокойся обо мне, Худышка.
— Ничего не могу с собой поделать.
Не сводя глаз с Хлои, он поставил на стол чашку и подтянул одеяло к самой ее шее.
— Тебе нужно одеться, — посоветовал он.
Костяшки пальцев Томаса скользнули по ее прохладной коже. Предательское одеяло опять поползло вниз, обнажая плечо. Хлоя мгновенно напряглась, остро ощущая магию его прикосновения.
— А если я оденусь, ты объяснишь, почему пришел так рано?
— Ищешь приключений на свою голову, Хлоя Уокер? — вкрадчиво осведомился Томас. Теплые пальцы двинулись вверх к подбородку, погладили щеки. Хлоя затаила дыхание. — Прямо здесь, в собственной кухне? — прошептал он. — Понимаешь?
Она понимала. И ей было все равно, что он о ней подумает. О нет, дело не в том, что у нее долго не было мужчины. Томас. Это из-за него с ней творилось что-то невероятное. Только он обладал даром заставить ее забыть о благоразумии. Потерять голову. Лишиться рассудка.
Уткнувшись носом в его ладонь, она блаженно вздохнула. Томас напрягся и как будто сжался. Хлоя попыталась взглянуть на него, но он стиснул ее челюсть, не давая пошевелиться.
— Этот проклятый кот здорово отделал тебя, — покачал он головой, осторожно прикасаясь к ярко-красным воспаленным царапинам на шее.
— Бедняге не понравилось, когда его запихивали под пальто.
— Совсем распустился, негодник.
— Он еще маленький, — возразила Хлоя, поправляя одеяло. Странная, томительно напряженная неловкость исчезла. — Перепугался до смерти и ужасно хотел есть. Выпил целую чашку теплого молока.
Томас поежился под взглядом Хлои, словно она обладала способностью заглянуть в самые глубины его черной души. Какого дьявола он приперся сюда сразу после встречи с отцом? Почему?!
Томас гнал от себя эту мысль, боясь, что заранее знает ответ на мучивший его вопрос. А вдруг он и вправду стремился увидеть дружескую улыбку, приветливое лицо?.. Но надолго ли оно останется приветливым, после того как Хлоя узнает правду о том, что будет с ее семьей и соседями?
— Я принес кое-что для кота, — пробормотал Томас, чувствуя себя последним идиотом. Лицо Хлои осветилось таким счастьем, что он поскорее убрался из кухни, чувствуя, что начинает задыхаться. Слишком уж тут тесно! Да и Хлоя чертовски близко. Хлоя, с ее нежной кожей, душистыми волосами и изумительной улыбкой, вынуждавшей Томаса верить в вещи, которые он считал невозможными.
Абсолютно невозможными, резко напомнил он себе и на мгновение закрыл глаза, чувствуя себя не в своей тарелке. Он не должен, не имеет права забывать о своем плане мести. А близость Хлои почему-то отвлекает его от цели.
— Вот, — проворчал он, сунув ей в руки пакеты. — Мне пора.
— Уже? — разочарованно спросила Хлоя.
Для человека, привыкшего к пренебрежительным взглядам и оскорблениям со стороны обитателей Хизер Глен, явное нежелание Хлои отпускать его оказалось сюрпризом. Он… да-да, нужно признать, он тронут ее добротой. Определенно, самое время убраться отсюда.
— Мне нужно идти… — Черт возьми, что бы придумать? — Дела, — вдруг отрывисто бросил он.
Нет, с ним явно что-то неладно. Теряет способность здраво рассуждать, когда она рядом. Томас побрел к двери.
— Ты принес кошачий туалет! И корм для котят! Как мило, Томас!
Мило. Она считает его милым. Господи, да что на него нашло?! Прочесать весь супермаркет в поисках отдела зоотоваров! И все для того, чтобы ублажить ее идиотского кота! Мало этого, пришлось даже вынести презрительный взгляд продавца, очевидно, помнившего его папашу.
Он услышал за спиной шорох пакетов, но не обернулся. Не желал видеть светившуюся в ее глазах благодарность. Не хотел, чтобы она воспылала к нему нежными чувствами.
Действительно не хотел? Или беззастенчиво лжет себе?
Глава 4
Томас был не в состоянии понять, почему теряется в присутствии Хлои. Он так спешил исчезнуть, что едва не оторвал кое-как прибитую дверную ручку. Но прежде чем успел переступить порог, Хлоя оказалась рядом и вцепилась в его рукав. Томас уставился на тонкие, загрубевшие от работы пальчики, не зная, как поступить. Борьба с самим собой выбивала почву из-под ног. Он не сумеет выполнить задуманное, если она будет рядом. А разве он может отказаться от планов мести? Ни за что!
— Томас, — тихо, умоляюще выдохнула Хлоя. Взгляд, казалось, проникал в самую его душу и от этого становилось еще тревожнее. Да она просто видит его насквозь! — Томас, неужели не расскажешь, что произошло?
На какую-то долю секунды он почти поддался искушению рассказать правду.
Я только что, впервые за много лет, увидел отца. И не ощутил ничего, кроме отвращения. К нему и себе. Я пришел, потому что… Черт, да просто потому, что ты первая сумела вызвать во мне какие-то чувства, не имеющие ни малейшего отношения к бизнесу.
Признание, конечно, потрясет Хлою. Шокирует. А потом… потом она примется его жалеть. И если ее зеленые глаза засветятся состраданием, это убьет его.
— Ничего особенного, — проворчал Томас. — Неужели нельзя принести кое-что для проклятого кота, не подвергаясь при этом допросу с пристрастием?
Но Хлоя, ничуть не обидевшись, улыбнулась.
— Можно, конечно, но только не тебе.
— Это еще почему? — взвился он, уязвленный сознанием, что над ним явно подсмеиваются.
— Просто это не в твоем стиле, Томас. Признайся же, в чем дело?
— В том, что ты цепляешься, как репей.
Что-то прижалось к ноге, и Томас посмотрел вниз. Черные джинсы были облеплены оранжевым пухом, а котенок старательно терся мордочкой о его щиколотку. Выразив таким образом свою благодарность, он грациозно перевернулся на спину, задрав кверху задние лапки. До Томаса донеслось тихое довольное урчание. Господи, да звереныш поет ему песенки!
