Бетти Нилс - Прощание с Амстердамом
Дейзи согласилась, но таким тихим голосом, что мать бросила на нее быстрый взгляд и добавила:
— Ты сможешь нам рассказать все сегодня вечером, дорогая. Пойди и распакуй свои вещи, а я позабочусь об ужине.
Целый вечер Дейзи давала подробный отчет о своем пребывании в Голландии. В деталях расписав доставку ширмы и общение с господином Фриске, она сумела отвлечь внимание родителей от доктора Хьюизмы.
В тот же вечер доктор, ужиная с друзьями, объяснял им причину своего внезапного приезда.
— Извините, что не предупредил. С Дейзи я познакомился, когда был здесь в прошлый раз, а потом мы случайно несколько раз встречались на прогулке. После всех ее злоключений я чувствовал себя просто обязанным помочь девушке благополучно вернуться домой с этим громоздким ведром!
Хозяйка сочувственно произнесла:
— Бедняжка — упасть в канал, а потом подвергнуться нападению! Такая милая и разумная девушка. Знаешь, ее здесь очень любят, только молодые люди обходят стороной. Конечно, их больше интересуют смазливенькие мордашки.
На следующее утро за завтраком хозяйка спросила Джулиуса, назначен ли день свадьбы.
— Хелен замуж не торопится. Ведет бурную светскую жизнь: собирается в Швейцарию покататься на лыжах, а потом друзья пригласили ее в Калифорнию.
В разговор вмешался хозяин:
— Жаль. Я тут присмотрел одно украшеньице, которое ты мог бы подарить невесте. Кстати, как раз в той самой антикварной лавочке, где ты чаевничал вчера вечером. На прошлой неделе мистер Гиллард показал мне необыкновенно красивую брильянтовую брошь в форме банта. Забавно, но я сразу подумал о твоей Хелен — она так блистательна! Я, конечно, тут же собрался заложить дом и купить брошь для Грейс, — он улыбнулся жене, — но она отговорила меня.
Доктор передал чашку, чтобы ему налили еще кофе.
— Не сомневаюсь, что бриллиантовый бант придется по вкусу Хелен. Возможно, я взгляну на брошь.
Джулиус, обретший законное право еще раз увидеться с Дейзи, воспрял духом.
Дейзи оглянулась, когда звякнул дверной колокольчик. Отец находился в своем кабинете, а она приступила к привычным обязанностям — подвязывала ценники к коллекции фарфоровых фигурок. Амстердам уже начинал казаться сном, но Джулиус Хьюизма, направляющийся к ней через людный магазин, сделал сон явью. Она отставила фарфоровые украшения и, несмотря на дрожание рук, смогла поздороваться с ним ровным голосом.
— Уже вся в работе, Дейзи? А отпусков у вас не бывает?
— Ну, поездка в Голландию и была в своем роде отпуском. Вы к отцу?
— Мне сказали, что у него есть очень красивая брошь. Хотелось бы посмотреть.
Она привела отца, и мужчины прошли в кабинет. Зачем мистер Хьюизма пришел в магазин? Отец вроде бы не приглашал его вчера вечером.
Дверь в кабинет приоткрылась, и отец позвал:
— Дейзи, можно тебя?
Двое мужчин стояли у стола, глядя на брошь, которая лежала в бархатном темно-синем футляре. Она вся сверкала и переливалась, и девушка невольно воскликнула:
— Какая прелесть!
Отец осторожно коснулся броши пальцем:
— Да, красивая. Но очень грязная. — Он взглянул на Хьюизму. — Я не могу отдать вам ее в таком состоянии.
— Мне не к спеху, брошь понадобится ближе к лету — это будет свадебным подарком моей невесте. Но мне хотелось бы купить брошь. — Он на мгновение замолчал, осененный внезапной идеей. — Сегодня я возвращаюсь домой, а брошь оставлю вам почистить. Вы не против? Сюда мне скоро не выбраться; так, может, Дейзи доставит ее, когда все будет готово? — Он улыбнулся. — После ширмы и ведерка с брошью она справится без труда.
— Конечно, такая маленькая вещица особых хлопот ей не причинит. На чистку броши потребуется некоторое время, думаю, пара недель.
Оба посмотрели на Дейзи: Джулиус — с вопросительно поднятыми бровями, отец — с любовью. Дейзи поняла: они ждут, что она ответит.
— Я согласна, — сказала она.
В тот же самый миг доктор Хьюизма осознал: ни в коем случае нельзя позволять Дейзи разъезжать с брошью одной: на нее опять могут напасть грабители.
Наконец все денежные вопросы были обсуждены, и вскоре мужчины поднялись наверх, чтобы поговорить обо всем, теперь уже за кофе. Дейзи осталась в магазине и продала пару латунных подсвечников и медную грелку молодой американской чете, проводящей в Англии медовый месяц. Тронутая их откровенным счастьем, Дейзи отдала им грелку за меньшую цену, чем было проставлено на ярлыке.
Она тоже чувствовала себя счастливой. Значит, они видятся не в последний раз. Пусть их встреча в Амстердаме будет деловой, пусть недолгой, но она будет.
Их пути пересекались несколько раз, и она успела привязаться к Джулиусу как… к другу. Девушка поспешно переключила мысли на брошь: лучшего подарка для невесты не придумаешь.
Когда отец с доктором вернулись в магазин, она покупала маленький чайник веджвудской работы у престарелой женщины. Вещь была подлинной, с фигуркой на крышке, и стоила гораздо больше, чем запросила леди. К тому времени, когда она заплатила довольной хозяйке истинную цену чайника, доктор Хьюизма уже ушел.
Приведением броши в надлежащий вид занялась Дейзи: у нее хватало терпения на кропотливую работу. Каждый день она тратила по несколько часов на реставрацию броши, стараясь довести ее до первоначального блеска. Дейзи не торопилась. Отец сказал, что в этом нет необходимости. К тому же надо было следить за магазином, когда он отлучался по делам.
Прошла неделя, другая, и к середине третьей работа была завершена. Отец придирчиво осмотрел брошь, а потом бережно ее упаковал. Дейзи готова была отправиться в Голландию в любой день.
Вернувшись в Амстердам, доктор Хьюизма сразу же вышел на работу и только спустя несколько дней нанес визит Хелен.
— Джулиус, эта больница тебя убьет, — завела та свою обычную песню. — У тебя было бы гораздо больше частной практики, если бы ты отказался от этих бесконечных дежурств. Неужели тебя некому заменить?
Она принарядилась в тот вечер — шикарное платье, красивый макияж, — готовясь очаровывать. Но на Джулиуса ее чары не действовали, а постоянные упреки в занятости начинали злить. Он и сам понимал, что проводит много дней, а то и ночей со своими маленькими больными, но ведь Хелен знала об этом, когда соглашалась выйти за него замуж. Теперь стало очевидно, что ее совершенно не интересует его работа, значит, будут раздражать прерванные обеды, ночные вызовы и срочные полеты за границу. Что делать? Он человек порядочный. Он просил ее выйти за него замуж, он был в нее влюблен, но этого оказалось недостаточно, и в этом не ее вина.
— Хелен, моя работа — это моя жизнь. Мои пациенты слишком много для меня значат. Если бы ты захотела прийти в больницу и встретиться с некоторыми малышами, ты бы все поняла сама.
