Айрис Джоансен - Единственный мужчина
Она приготовилась продолжить свой путь, как вдруг услышала тихое ржание. Дори взглянула в сторону огороженного загона. Эдип! Вороной жеребец с роскошной гривой, блестящей в первых лучах солнца, просто не мог быть никем другим! Дори перемахнула через забор и оказалась рядом с конем. Как он был красив! Изящные линии, рельефно выступающие мускулы, необузданная гордость в глазах.
— Здравствуй, мой мальчик, — нежно произнесла Дори, — Скучал по мне иногда? Я очень по тебе соскучилась. Давно не виделись, правда? Я познакомилась за это время с множеством лошадок, но никто не мог сравниться с тобой.
Эдип смотрел прямо на Дори, но по глазам его невозможно было понять, помнит он ее или нет. Эдип всегда был непредсказуем и не спешил проявлять свои привязанности. Чем-то он напоминал ей Филипа. Он словно бросал окружающим вызов.
— Что ты делаешь здесь один вместо того, чтобы отдыхать в своем уютном стойле? — Дори протянула руку и погладила Эдипа по носу. Конь смотрел на нее так, словно понимал каждое слово. — Но ты ведь никогда не любил скучать под крышей, правда? Так же, как и я. — Дори медленно подошла к Эдипу сбоку, провела рукой по пышной гриве. — Что скажешь, если мы прогуляемся с тобой прямо сейчас?
Опершись одной рукой об изгородь, она быстро вскочила на спину коня. Эдип тут же взвился на дыбы, но через несколько секунд успокоился.
— Решил испытать меня? — рассмеялась Дори. — Ну что ж, а теперь поехали!
Они начали с быстрой рыси, потом перешли на галоп и поскакали по кругу вдоль изгороди. Дори пригнулась к гриве коня, подзадоривая его своими выкриками. Ветер трепал ее волосы, Эдип горячился все больше и больше. Утро началось великолепно!
— Пандора!
От неожиданности она вздрогнула. О господи! Филип. Она скосила глаза в его сторону. Мирный тон шейха не обманул ее — Филип был в ярости. Он был одет в костюм для верховой езды, волосы были слегка растрепаны. Это казалось весьма необычным для человека, который ухаживал за собой так тщательно, как Филип Эль Каббар, и не предвещало ничего хорошего. Должно быть, проснувшись, он сразу догадался, где Дори, и поспешил за ней, чтобы поймать на месте преступления. Дори подъехала к изгороди.
— Доброе утро, Филип. Эдип выглядит великолепно. И скачет так, будто ему по-прежнему два года.
— Но ему не два, а восемь, — сердито сказал Филип. — И за эти годы характер его не улучшился. Кстати, он бегает тут с утра пораньше вовсе не потому, что его решили выпустить погулять. Просто последнее время у него появилась привычка сшибать копытом конюха, когда тот приходит в стоило дать ему корм. — Глаза Филипа метали молнии. — А ты ездишь на нем без седла!
— Но он любит меня, — с вызовом заявила Дори. — Всегда любил. Может, у него и несносный характер, но я знаю, как им управлять. — Она посмотрела прямо в глаза шейху. — Он напоминает мне тебя.
— Маленькая негодница, — тихо произнес он. Филип осекся и протянул Дори руку, помогая спешиться. — Ни одна женщина еще не сравнивала меня с жеребцом. Тем более с таким необузданным.
— Он напоминает мне тебя лишь иногда, — с невинным видом произнесла Дори. — Все остальное время Эдип вполне переносим.
Руки Филипа сжали талию девушки.
— Ты стала слишком нахальной за эти годы, Дори. Раньше ты не осмелилась бы меня оскорбить.
— Не стоило церемониться с тобой и раньше. Может, тогда ты не был бы таким высокомерным.
— Я никогда не был высокомерным. Просто я всегда прав. — Он похлопал Эдипа по холке, и конь отбежал от изгороди. — Как, например, сейчас.
— Если Эдип стал неуправляемым, зачем ты держишь его здесь?
Филип взял ее под локоть и повел прочь из загона.
— Наверное, это моя прихоть, — признался он. — Не стану отрицать, я действительно чувствую, что мы с ним чем-то похожи друг на друга. Но ты держись-ка от него подальше.
— Но я вполне в состоянии с ним справиться! — упрямо сказала она. — Я понимаю его!
— Так же, как меня. Не обольщайся. Мы оба способны на поступки, которых ты от нас не ожидаешь.
— Не верю…
— Пандора! Если я еще раз увижу тебя рядом с Эдипом, я тут же уберу его отсюда.
— Ты не сделаешь этого! После стольких лет! Его место здесь.
— Вот посмотришь! — ответил Филип. — Если я не могу отправить отсюда тебя, то ничто не помешает мне избавиться от Эдипа.
— Ты правда сделаешь это?
— Попробуй — узнаешь!
Дори, насупившись, отвела взгляд.
— Ты ведь знаешь, что я не стану рисковать.
— Мудрая женщина. Хорошо бы ты была такой же предусмотрительной, когда речь идет о твоем благе.
— Это совсем другое дело.
— И тебе не хочется об этом говорить, — закончил за нее Филип. — Хорошо, моя маленькая устрица, залезай обратно в свою раковину. Мы закроем пока эту тему. — Они молча подошли к конюшне. — Не просто вскочить на лошадь без седла. Я вижу, ты не растеряла своих навыков, прыгая по сцене и распевая песенки.
— Я каталась верхом каждое утро, — ответила Дори. — Концерты ведь только по вечерам. И еще я заочно обучалась в колледже. Я сказала себе: лучше потерпеть, чем остаться необразованной. Утро в конюшне было моей наградой за эти чертовы часы учебы. Постепенно я привыкла к этому расписанию, и все пошло, как по маслу.
— То, чего тебе хотелось, — это лошади?
— Так было всегда. Ты ведь знаешь. Я всегда мечтала работать с лошадьми.
— Значит, свет софитов оставил тебя равнодушной? — Филип пристально посмотрел на нее. Дори покачала головой:
— Мне никогда не нравилось выступать. Но я научилась мириться с этим, чтобы не голодать.
— Ты голодала?
— Конечно. Мне же было пятнадцать лет. Без опыта работы, с четырьмя фунтами и несколькими пенсами в кошельке. Денег хватило недели на две после побега от Абернати.
— А потом?
— Я справилась, — уклончиво ответила Дори. — Тебе ни к чему слышать все эти ужасные истории.
— Ни к чему? — угрюмо переспросил Филип. — Но ведь с тобой могло случиться все, что угодно!
— Мне повезло. Я приобрела немало друзей. Это ведь очень важно. Куда легче жить с пустым желудком, чем с пустой душой.
У Филипа вдруг перехватило горло.
— Я рад, что у тебя есть друзья. Ты собираешься вернуться к ним?
Дори стало вдруг больно. Филип задал этот вопрос таким тоном, словно это не имеет к нему никакого отношения.
— Надеюсь, что нет, — ответила она. — Надеюсь, что останусь с тобой в Седихане и проведу здесь остаток дней. — Она лукаво улыбнулась. — Надеюсь уговорить тебя создать национальную сборную по выездке и завоевать «золото»!
— Я могу позвонить кому надо, замолвить за тебя словечко. Но я не изменю решения, принятого вчера ночью.
