Наталия Землякова - Карнавал в последние выходные августа
— Нет, это не поможет. А жаль…
* * *— Лиза, ну что мне делать? Он ни в какую не хочет жениться! — Инга чуть не плакала. Вернее, она бы заплакала, но они с Лизой ехали в огромный универсальный магазин, где олимпийскую чемпионку по плаванию на короткой воде, а ныне президента одного из многочисленных благотворительных фондов, знали все. И она не имела права заявиться с потеками туши под глазами.
— Господи, как мне надоела эта длинная дистанция. Я, наверное, скоро захлебнусь, — с неожиданной злостью воскликнула Инга и железной хваткой вцепилась в руль своего мощного внедорожника.
Инга Селезнева была одной из самых гламурных спортсменок России — высокая, темноволосая, больше похожая на фотомодель, нежели на пловчиху. Впрочем, определенное сходство в этих занятиях присутствует, только в одном случае — подиум, а в другом — дорожка в бассейне. Но даже в те времена, когда Рита еще выступала на соревнованиях, у нее хватало времени на все — и сниматься для модных журналов, и участвовать в телепрограммах. А еще она регулярно попадала в список самых хорошо одетых женщин Москвы. Сначала ей было трудно соответствовать этому почетному званию и почти все призовые она тратила на наряды, которые, естественно, покупала за границей, в основном в США. Но потом родина в лице владельца сети модных бутиков протянула ей руку помощи. Инга стала обладательницей золотой карты скидок, которая позволяла ей покупать наряды даже из новых коллекций за полцены. А напрокат она вообще могла брать что угодно и абсолютно бесплатно.
Ее спортивная карьера завершилась неожиданно и в один миг — на очередных соревнованиях Инга Селезнева вдруг начала тонуть. Она сама не поняла, что с ней тогда произошло — ноги внезапно онемели, и в одну секунду весь мир оказался наполнен водой, а вместе с ним и самая гламурная олимпийская чемпионка. В те секунды Рита отчетливо поняла — она умирает. Удивительно, но сам этот факт ничуть не напугал ее — просто было очень жаль, что все хорошее в жизни закончилось.
Потом мудрые доктора объясняли Рите: причина в переутомлении нервной системы, в скрытой затяжной депрессии, вызванной тем, что вся ее жизнь подчинена только одному — достижению результата. Но Инга Селезнева врачам не поверила. Она знала, что главный рекорд в ее жизни так и не поставлен. Долгие пять лет она встречалась с одним из богатейших людей России — Андреем Мирским, но так и смогла увести его из семьи. В первые месяцы их знакомства, когда чувства еще полыхали ярким огнем, Андрей клялся, что вот-вот уйдет от жены и двоих детей. Но за прошедшие годы многие друзья Мирского благополучно сменили жен из прошлой жизни на новых, а он все продолжал приезжать к Инге Серовой по вторникам и четвергам, правда, разговоров о том, чтобы уйти от жены, вообще уже не велось. Да и сама Инга постепенно смирилась с такой жизнью. Ее только волновало, как бы Андрей Мирский не встретил женщину, которая уведет его теперь уже от двоих — от жены и от нее. А последнее время очень многое свидетельствовало о том, что в жизни Мирского происходят какие-то личные перемены. И, как нарочно, Рита, которая очень много лет не могла родить ребенка, обнаружила, что беременна.
— А ты сказала ему об этом? — спросила Лиза и распахнула шубу. В машине было слишком жарко и не совсем привычно, ведь Лиза всегда предпочитала сидеть на заднем сиденье. Но когда лучшая подруга за рулем и надо обсудить все сложности ее личного положения, следует находиться рядом, — глупо кричать с заднего сиденья, мол, ты сказала ему, что ждешь ребенка, а он как отреагировал?
— Я написала по мэйлу, он тут же ответил, что очень рад и это отличная новость.
— Отличная новость — это когда у конкурентов прибыли упали. А ребенок — это великое событие, — разозлилась на Мирского Лиза. — И как он видит вашу дальнейшую жизнь?
— Как обычно, — пожала сильными широкими плечами Рита.
— Как обычно — это жениться и вместе по воскресеньям ходить в кино или зоопарк, — сказала Лиза и тут же пожалела, потому что глаза подруги снова наполнились слезами.
— Злая ты, Лизка, как твоя АНТИВИКА. Не зря она про тебя всякие гадости пишет, — прошептала Рита сквозь слезы, которые полились с такой мощью, что, казалось, еще минута — и соленая вода заполнит весь салон автомобиля. И его владелица захлебнется, совсем как тогда, на последних в жизни соревнованиях.
— Извини, Ритуль, я в последнее время какая-то сама не своя. Извини меня…
— Ты из-за этой АНТИВИКИ, что ли? Да плюнь ты на нее, — всхлипнула Рита.
— Не могу.
— Мне бы твои проблемы. Господи, что же делать! Вот правда говорят — чего боишься в жизни, то и случается. Я с детства боялась стать матерью-одиночкой, как мама. Вот так и будет!
— Ну, знаешь, между твоей мамой и тобой — огромная пропасть. Мама твоя жила в крошечном городе, на заводе работала и тебя тянула из последних сил…
— Да уж, мы не столичные профессорские дочки! — высокомерно произнесла Рита и посмотрела на себя в зеркало бокового вида. Даже в таком неудобном ракурсе ее бриллиантовые сережки сияли, как большие новогодние украшения.
— А у тебя все будет, вернее, уже есть — ты только роди, — продолжала Лиза, словно не слышала последних слов подруги. — Андрей и тебя, и ребенка будет кормить пожизненно — причем не чем-нибудь, а черной икрой. Ты только ребенка сразу на него запиши, даже если он будет упираться. Стой на своем до последнего, вплоть до генетической экспертизы. Как говорится, цель оправдывает средства. Кстати, это точно ребенок Мирского?
— Ты прямо как мой тренер рассуждаешь: «главное — результат», — хмыкнула Рита. — Но разве в этом дело? Я же люблю его. Я за последние годы ни на кого ни разу и не взглянула. А ты спрашиваешь — его ли ребенок!
— Знаешь, всякое бывает, — миролюбиво произнесла Лиза, — Выпила лишнего, нахлынула тоска, а тут мужчина случайный подвернулся. Симпатичный, глаза горят…
— Это ты о себе? А я думала, что ты только стойки в отелях по пьянке крушишь!
— Дура, ты о ребенке подумай, а не меня пытайся обидеть — тебе от этого легче не станет.
— Умная ты, Лизка, — вздохнула Рита. — Это я тебе за кино и за зоопарк мщу. Знаешь, как говорил мой тренер, нельзя пропускать ни одного удара соперника — надо тут же отвечать контрударом. Причем бить его же оружием.
Лиза хотела ответить, что она никакой не соперник, а лучшая подруга. А потом подумала, что, в конце концов, это почти одно и то же. И решила быть великодушной: коль подруга открыла ей свою тайну и показала самое слабое место, она должна сделать то же самое. Как учил тренер: бить врага его же оружием. А оружие у них с Ритой в борьбе с одиночеством было одно — инициатива и желание действовать по своему собственному сценарию. Не самый женский, надо признать, арсенал…
