Людмила Сурская - Курсантки
— Ё, п, р, с, т… Тарасов ты сдурел? Кто распорядился? ЧП хотите заиметь? Взводные ко мне.
Подскочившие взводные попытались объяснить ситуацию.
— Чтоб бабского духа тут не было. Марш отсюда.
— А как же приказ? — козырнул уточняя капитан Тарасов.
— Я разберусь. Уведите эти снегоочистительные комбайны в общежитие.
— Говорил им, что толку ноль, а мокрые до ушей будут, но разве Ботова прошибёшь…,- оправдывался Тарасов. — Заболеют ещё… Получим, как пить дать получим.
Обрадовавшись, мы побросали лопаты и рванули наперегонки в общежитие. Откуда для такой прыти силы взялись? Эврика! Только что болтались как веники. Наверное, искать источник нужно у Всевышнего в его проекте под кодовым названием «баба». Ребята недовольно загудели: — Лопаты хоть возьмите. — Им доставляло удовольствие то, что мы мучились рядом. И от такой поблажки было невтерпёж. Впрочем, как и всем мужикам. «Я сделаю, только ты рядом посиди», — всегда заявлял моей матери отец, если требовалось что-то отремонтировать или забить гвоздь. В такие минуты я представляла, что бы было, если б она ему заявила: — «Я сварю, зайчик, только ты рядом посиди». Ох бы крику было, на что его драгоценное время тратить заставляют. По мелочи она давно уже всё делает сама иначе можно до бесконечности слушать о том, что лампочку ввинтить или отрезать там какой-то провод — это плёвое дело, которое она давно могла сделать сама. А вот разогреть картошку с котлетой, это не плёвое дело и его непременно должна сделать мама. На этот счёт я могу рассуждать до бесконечности. И в отличие от феминисток, я их жизнь облегчать не собираюсь. Правда, ответственная Ленка притормозила и предложила вернуться и отнести на место их постоянной стоянки те троклятые лопаты, но мы так припустили, что она отказалась от этой равноправной идеи, поняв, что нам не до лопат и равенства полов. Больше к чистке снега никому не стрельнуло нас привлекать.
Всю первую зимнюю сессию мы провели в читальном зале университетской и институтской библиотеке. Выкрутились все. Нагрузки страшные. По сути мы за раз тянули два института: военный и гражданский. С этим военным напрягом и не заметили, как пронеслись зимняя сессия и каникулы. С одноклассниками связь почти со всеми растеряли. Нам друг с другом стало скучно. Совершенно разные взгляды на жизнь. У них подъём и разбег в модельные салоны. У нас тоже подъём и тоже разбег, но в берцах и на физзарядку. Так что все каникулы перезванивались и скучали друг по другу с девчонками из комнаты номер пять. Правда выспались и отдохнули.
8
Армия вновь началась с встречающего при всём параде взводного на этаже. Нашего: Здравия желаю! Никак нет! Разрешите идти? Первые же дни после каникул вывели всех на плац. И вновь зычная команда подполковника ставит всех в строй.
— Курс, построится. Шагом марш! Отставить. Всем на исходную. Забыли, разленились, бардак. Смирно! Разговорчики в строю. Напра-во. Шаг-ом марш!
И мы маршируем тяня носок и прижимая руки по швам.
— И раз, — звучит команда. Наши головы в едином порыве повёрнуты на право. Мы идём собрав дыхание в груди.
— И два. — Выдох, отмашка рук и взгляд упирается в затылок идущего.
— Ну это ещё куда ни шло. — Улыбается подполковник.
Ничего себе «куда ни шло» у меня наверняка отвалилась подошва. Но куда деваться, армия без строевой не армия.
Потихоньку зима к нашему неописуемому счастью сошла на нет, уступив место солнышку и первым жёлтеньким, глазастеньким цветам. Нет, вы нас неправильно поняли, мы не против зимы вообще. Мы против фасонов бушлатов неопределённого размера, ловко делавших из нас мешки с мукой или камуфлированные подушки. Такие себе колобки на тонких ножках. Но зима выявилась не такой уж и длинной.
Весна! День заметно прибавился. Днём солнышко пробивает лучами снег, а из-под него на асфальт текут блестящие юркие ручейки. Автобусы, витрины и даже окна нашего общежития улыбаются нам чисто вымытыми стёклами. Город, как и мы несчастные, рад весне, ему надоела накопившаяся за зиму грязь и тяжесть. С каждым днём тепло набирает обороты. И вот уже весна, разбежавшись во всю прыть, бьёт мягкими жёлтыми котиками по мозгам. Флаг ей в руки, но весной, не дав вздохнуть полной грудью, нас стали мучить физической нагрузкой. Это было нечто. За зиму все расслабились и отъелись. И вдруг на тебе приплыли. Бег. Кошмар. Когда мы вечером прикидывали, как побежим первый круг, второй… Натка отвернулась и всхлипнула.
— Ты чего? — затормошила её Вика.
— Я так далеко, как вы не заглядываю, умру на первом полукруге.
Маринка с Викой прыснулись, а мы с Ленкой переглянулись. «Что-то надо делать?»
— Так, пятьсот метров побежишь. Не моргай, взводный на чеку, в крайнем случаи дотащит тебя до финиша. А километр… э-э-э… справку возьмём.
— Какую? — простонала Натка.
— От медиков, что ты больна. Взводный проглотит, и рад ещё будет, что не тащиться за тобой километр с аптечкой и носилками. Только чтоб все остальные были в полной боевой готовности.
— А что если нет…
— Вспылит и может выгнать всех.
Но в полной и всем — не получилось. У Маринки с нервных перегрузок раньше срока начались месячные. Она рядом с Наташей села на скамью наблюдения. Сто метровку Натке стараниями взводного защитали. Пятьсот — с горем пополам. В тот раз она грохнувшись, ползла метров пять на коленях, причём скорость была не хилая, но забегу на четвереньках не удалось состояться. Тарасов выловил и, держа под мышки, домчал до финиша. Время пробега было такое мощное, что хоть ставь на соревнования. Мы хихикали: знай наших! Взводный даже не улыбнулся. А сегодня Наташа сунула ему под нос справку с освобождением. Так бы наверняка сошло, но Маринка тоже предъявила такой же документ. Взводный вдруг упёрся, заартачился и потребовал объяснений. Что за проблема и поконкретнее. Девчонки мялись не зная, как на пальцах объяснить ему то, что у них болит. Беспомощно оглядываясь вокруг себя, они упёрлись в Лену. Та сначала отмахнулась, мол, объясняйтесь, как хотите, а потом всё же подошла. Сделав им знак: «Пыс отсюда!» Зашептала взводному на ухо. Тарасов превратясь в малинку, кивнул и закрутил головой, не слышит ли кто. — «Понял. Не ори». Кто орал-то. Ленка еле губы открывала. Девчонки, облегчённо вздохнув: «Легко отделались», заняли своё место на гостевых трибунах, все остальные приготовились к бегу. В этот раз взводный не бежал за нами, оно и понятно, нести некого, торчал на финише рядом с преподавателями физического воспитания. Приход начальника курса встретил во всеоружии, как положено доложил: о бегущих, больных и отсутствующих.
