Энн Мэтер - Радость и боль
Вернувшись в дом, она побежала в свою ванную и умыла лицо, чтобы как-то прийти в себя. Глаза, которые смотрели на нее из зеркала, были обиженные и широко открытые, и она сердито потрясла головой, пытаясь думать о другом. Решив не вступать в противоречие с окружающими, она решила не появляться в платьях, более подходящих для отпускницы, нежели для гувернантки. И переоделась в облегающее платье из хлопка, вышитое белым бисером. Строгость его стиля соответствовала ее настроению, а волосы она заплела и скромно обвязала вокруг головы. Так, во всяком случае, она нравилась себе больше.
Прибудет ли сегодня Розетта Бургос? — подумала она. Определенно, это была персона, с которой Лоре вовсе не хотелось видеться. И без нее здесь было достаточно антагонизма.
Одевшись, она спустилась в кухню и застала там женщину, которая вчера готовила обед. Она с любопытством посмотрела на Лору и сказала:
— Да, сеньорита?
Лора обратилась к ней по-английски, потому что ее испанский был весьма далек от совершенства.
— Вчера вечером дон Рафаэль объяснил мне, что я буду обедать вместе с семьей, но ничего не сказал о других случаях. Вы не знаете, должна ли я завтракать вместе с Карлосом в детской?
Женщина посмотрела на нее без всякого выражения, а затем с улыбкой сказала:
— Насе un dia preciosa, senorita.[8]
Лоре было ясно, что женщина ни слова не поняла из сказанного ею. По-видимому, она решила, что они обсуждают достоинства погоды. Решив снова попытать счастья, Лора спросила.
— Э… dande esta… Carlos?[9]
Это вызвало водопад испанских слов, произнесенных чрезвычайно быстро и с лучезарной улыбкой, а Лора прикусила губу и вздохнула, подумав, сможет ли она сама, без сопровождения, проделать путь до детской.
К ее облегчению, из сада пришла Мария.
— Доброе утро, сеньорита, — сказала она. — Что вы хотели?
— Должна ли я есть в детской вместе с Карлосом? — спросила Лора с улыбкой. — Боюсь, что дон Рафаэль имел в виду только обед.
Мария нахмурилась.
— Я поняла дона Рафаэля так, что вы будете есть вместе с семьей, — строго ответила она.
Лора нервно сцепила пальцы.
— Да, но я почти уверена, что он не сказал каждый раз, — мягко возразила Лора.
— Пока я не получу других указаний, вы должны есть вместе с семьей, — мрачно повторила Мария, и Лора вздохнула.
— Но… я предпочла бы есть в детской вместе… вместе с мисс Латимер, — смутившись, проговорила она.
Мария посмотрела на нее менее агрессивно и сказала чуть ли не с сожалением:
— Простите, сеньорита, но я получила инструкции.
Если вы хотите есть в детской, я советую вам обратиться с этим вопросом к дону Рафаэлю.
Лора пожала плечами.
— О, хорошо! Тогда не покажете ли мне, куда я должна идти сегодня?
— Разумеется.
Мария провела ее по коридору в главный холл и указала на небольшую светлую столовую для завтрака, где круглый стол был застелен сияющей белой скатертью, на которой блестели в лучах солнца кофейник и подставка для тостов. Все это определенно не выглядело пугающе, и, когда Лора увидела донью Луизу Мадралену, она опять издала вздох, на этот раз вздох облегчения. По крайней мере, ей не придется завтракать один на один с хозяином. Она уже боялась, что именно это от нее и ожидается, хотя такая мысль ей самой показалась смешной. Может быть, в отношении к ней дона Рафаэля было что-то такое, что вызвало у нее эти опасения.
Но донья Луиза, по крайней мере, явно была рада видеть ее и приветливо сказала:
— Ах, мисс Флеминг, как вы очаровательно выглядите! Я счастлива видеть, что вы благополучно добрались сюда. Как прошло ваше путешествие?
Лора улыбнулась, села, следуя ее приглашению, и ответила:
— Путешествие было очень приятным, благодарю вас, сеньора.
— О, прошу вас, — воскликнула Луиза Мадралена. — Вы можете называть меня просто донья Луиза. Сеньора звучит слишком формально, в то время как мы должны жить в таком близком контакте. Скажите, вы уже видели Карлоса?
— Да, я заходила к нему вчера вечером, после обеда.
— Хорошо, и каково ваше мнение?
— Мое мнение, сеньора? Э, я хотела сказать — донья Луиза.
— Да, ваше мнение. Я уверена, что сеньора Элизабет не оставила вас в неведении относительно того, как Рафаэль охраняет своего сына.
Лора покраснела.
— Я… ну, конечно, это было всего лишь знакомство, донья Луиза. Мы совсем недолго разговаривали. Но все же — я должна честно признать — ребенок несколько замкнут для своего возраста.
— В Карлосе есть все, что должно быть в испанском мальчике благородного происхождения, — прервал ее холодный голос, и, обернувшись, Лора увидела Розетту Бургос, входящую в комнату. Очевидно, она уходила, чтобы принести еще булочек, поскольку в руках она несла гофрированный поднос.
Донья Луиза слегка улыбнулась.
— О Розетта! Мы знаем, что вы не скажете ни слова по поводу распоряжений Рафаэля. Тем не менее ребенок во многом ограничен. И все мы это знаем.
Лора внимательно слушала этот обмен мнений. Она чувствовала, что здесь кроется что-то, о чем она и подозревала: Розетта сама питает определенные чувства к Рафаэлю Мадралене. В конце концов, они троюродные брат и сестра, и по какой причине глава семейства Мадралена не мог бы жениться на дальней кузине?
Розетта поставила на стол поднос с булочками, подошла к шелковому шнуру, такому, какой Лора видела в кабинете дона Рафаэля, и резко дернула его. Донья Луиза одобрительно ей улыбнулась, и Розетта села напротив Лоры рядом с доньей Луизой.
— Карлос очень разумный мальчик, — продолжала пожилая женщина, разламывая пирожок пополам. — Это совершенно ясно. Но гораздо лучше было бы, если бы он мог играть с другими детьми его возраста.
— Я совершенно согласна, — с энтузиазмом подхватила Лора, радуясь, что эта идея пришла в голову не только ей одной. — Наверняка здесь есть такие дети. На этом мысу ведь есть другие дома?
— Только в деревне, — ответила ей Розетта. — Но не хотите же вы, чтобы Карлос общался с ними?
— А почему бы и нет? — живо возразила Лора. — Дети ведь не осознают мелких различий между их родителями.
— Ребенок вырастает таким, как его воспитают, — ответила Розетта, и ее бледное лицо впервые покрылось румянцем.
— Успокойтесь, — с улыбкой обратилась к ним донья Луиза, — однако в конечном счете Розетта права. На этом мысу нет других таких домов, как особняк Мадралена. Есть только один дом, который можно сравнить с ним, и этот дом принадлежит одинокому мужчине. Художнику Педро Армесу.
— О, ведь я встречала его раньше! — воскликнула Лора, забыв в этот момент о своей неприязни к этому человеку. — Он прилетел в Малагу на том же самолете, что и я. Он знаком с Вилландом, конечно же, это он.
