Марлен Сьюзон - Ночь ошибок
– Спрашивай настойчивее, – посоветовал Деймон. Если бы Сесилия была его женой, он бы быстро получил от нее ответ. – Я просто поражен тем, как выглядит бедняжка. Судя по всему, ее беременность протекает очень тяжело, и ты должен многое ей прощать.
– Я уже сыт этим по горло! – капризно воскликнул Эдвард. – Мне это так действует на нервы, что я вечером не хочу возвращаться домой!
Его круглое юное лицо исказилось от отвращения, и Хокхерсту захотелось схватить избалованного мальчишку и его жену за шкирку и хорошенько встряхнуть обоих, чтобы они одумались. Ни Эдвард, ни Сесилия не были готовы к браку.
Деймон мысленно помянул нехорошим словом Маргарет Сент-Клер, чересчур заботливую мать Эдварда, за то, что та держала свое единственное чадо у себя под крылышком в деревенской глуши, подальше от особ женского пола, достигших брачного возраста, а затем быстро женила его на милой богатой наследнице, которую сама ему присмотрела.
– И еще, – говорил тем временем кузен, – я очень зол на тебя за то, что ты вчера вечером перебежал мне дорогу.
Деймон пожал плечами:
– Что я мог поделать, если миссис Калхейн нашла мое общество интересным.
– Даже если ты и завоюешь ее благосклонность, то только благодаря своему титулу, – пожаловался Эдвард. – В этом у тебя передо мной преимущество.
– Миссис Калхейн об этом и не подозревает. Я не собираюсь раскрывать ей свое имя и искренне надеюсь, что ни ты и никто другой не поспешит сообщить ей. Знаешь, я очень удивлен, что ты полюбил женщину, которая, как ты опасаешься, готова бросить тебя ради первого встречного обладателя высокого титула.
Эдвард не нашелся, что ответить, и Деймон продолжал:
– Возможно, поведение Сесилии объясняется тем, что до нее дошли слухи о твоем увлечении недостойной женщиной.
– Как ты можешь называть так Лили!
– Таковыми являются практически все актрисы; кому, как не мне, знать это, – печально заметил Хокхерст. – В том положении, в каком сейчас находится Сесилия, ей будет особенно горько узнать, что ее супруг ей изменяет с актрисой.
– Не знаю, что терзает меня сильнее – боль, которую я причиняю Сесилии, или невозможность сделать честное предложение Лили, – воскликнул Эдвард. – Это просто адские муки – любить женщину и знать, что она не может стать твоей женой!
– Ничего не могу сказать по этому поводу, так как у меня нет жены и я никогда не был влюблен. Я не верю в любовь. Возможно, если бы ты, вместо того чтобы проводить все вечера в театре, чуть больше внимания уделил Сесилии…
– Кто ты такой, что читаешь мне нотации по поводу супружеской верности, когда у самого было столько любовниц! – взорвался Эдвард.
– Но у меня нет беременной жены – вообще нет жены, которой я причинял бы этим боль. Жениться очень просто, трудно сделать так, чтобы брак оказался удачным.
Лили скрепя сердце направлялась в театральную гостиную. Мысль о том, что там, помимо кузенов Сент-Клеров, она еще может встретить лорда Хокхерста, была просто невыносима. Молодая женщина непроизвольно замедлила шаг. Какими словами встретит ее сейчас мистер Сент-Клер?
Желая внутренне приготовиться к нелегкому испытанию, Лили зашла за сцену, где было сложено оборудование и декорации. Молодая актриса была так поглощена своими мыслями, что не заметила прячущуюся за занавесом огромную массивную фигуру.
Едва Лили поравнялась с нишей, где притаился гигант, как тот, выскочив из укрытия, стальной хваткой стиснул ее руку.
– Ага, милашка, попалась!
Лили заглянула в пустые глаза, пылающие угрюмым воинственным огнем, и у нее оборвалось сердце. Актриса узнала Хьюго Брума, сына могущественного лорда Олена, обладающего телосложением бычка-переростка и таким же интеллектом.
Говорили, что отец молодого повесы, знающий о неуклюжих манерах своего единственного отпрыска, отправил Хьюго в Бат в надежде, что тот наберется на известном курорте внешнего лоска, после чего можно будет выпустить его в лондонский свет. Конечно, замысел лорда Олена был в высшей степени похвальным, однако ему не суждено было воплотиться в жизнь, так как юный шалопай был вверен престарелой немощной тетушке, не имеющей на него никакой управы. Она позволила Хьюго попасть под растлевающее влияние Ирвина Ярпола, еще одного состоятельного прожигателя жизни, который без труда крутил как хотел туповатым Брумом.
Лили испуганно огляделась, ища взглядом Ярпола, так как эта парочка была буквально неразлучна, но в данный момент, похоже, Хьюго был один.
Дыхание Брума, в котором чувствовался сильный запах алкоголя, и его запинающаяся речь не оставляли никаких сомнений, что молодой грубиян самым непристойным образом напился, а всем было известно, что Хьюго в таком состоянии становится совершенно невосприимчив к доводам и убеждениям.
Хотя молодая женщина была не из робкого десятка, при мысли о том, что она осталась один на один с возбужденным алкоголем верзилой, у нее по спине пробежала холодная дрожь.
Лили приложила все силы, чтобы не показать своего страха.
– Уберите руки, – с надменностью герцогини промолвила она.
Хьюго в ответ расхохотался, дыхнув в лицо винными парами, и еще крепче стиснул ее руку.
– О нет, настала пора моего бенефиса!
Лили попыталась вырваться, но силы были слишком неравны. Он так стиснул ей руку, что молодая женщина испугалась, что он сломает ей кость. Другая рука Брума с грубой бесцеремонностью легла ей на грудь.
Забыв о том, что собиралась не показывать страх, Лили уже открыла рот, чтобы закричать, как внезапно что-то обрушилось на Хьюго, и тот, завопив от боли, разжал руки.
Лили, не менее своего обидчика изумленная внезапно подоспевшим избавлением, увидела суровое лицо Деймона Сент-Клера. Его черные глаза горели смертельной яростью.
При виде мистера Сент-Клера Лили захлестнуло чувство благодарности, к которому примешивалось какое-то странное возбуждение. Она никак не ожидала, что после ссоры, происшедшей между ними сегодня утром, он придет к ней на помощь.
– Дама сказала: «Нет». – Деймон говорил тихо, но в его голосе чувствовалась убийственная сталь остро отточенного клинка.
Человек умный сразу бы насторожился, но Хьюго Брум особым умом не отличался.
– Никакая это не дама! – хрипло воскликнул он. – Это всего-навсего актриса, черт побери!
– Повторяю, дама сказала: «Нет».
Деймон поднял руку, и от сильнейшей пощечины голова Хьюго дернулась вбок, затем от второго удара мотнулась в другую сторону.
– Только посмей перечить мне, и я разобью чурбан, который ты называешь головой.
Лили была поражена, с каким рвением мистер Сент-Клер встал на ее защиту – ведь он о ней такого невысокого мнения.
