Юджиния Райли - Ангельское пламя
Но все-таки почему родители ничего не сказали ей об этом выборе? Их уже нет на свете, и спросить не у кого. Обернувшись к дяде, Анжелика решительно сказала:
— Дядя Жиль, я просто не могу поверить, что мои родители заключили этот договор, ничего не сказав мне.
— Я уже объяснил тебе, девочка! — резко ответил Жиль. — Ты была еще маленькой. Не могли же они тогда говорить с тобой об этом.
— Но я все же хочу…
Жиль надулся:
— Ты считаешь меня лжецом, племянница?
— Нет, дядя, но…
— Тогда тебе ничего не остается, как только поверить мне.
Анжелика горестно кусала губы. Она не хотела выставлять его лжецом. Да и какой расчет ему врать обо всем этом?
Нет, Анжелика не верила Жилю Фремону. Она подозревала, что он хитрый и эгоистичный человек. Но какую выгоду он мог бы иметь от этого брачного контракта? Разве он не сказал ей только что, что сам переслал приданое? Она предполагала, что у дяди Жиля проснулась совесть. Он когда-то оттолкнул от себя брата Сэмюэла, теперь вот решил искупить вину, устроив будущее его единственной дочери. Вполне возможно, что родители не стали говорить ей об этом и ждали, пока она подрастет…
Анжелика смотрела в свою тарелку, погруженная в беспокойные мысли. Наконец молчание было нарушено, на этот раз самим Роланом.
— Ну, Анжелика? Вы находите этот договор таким уж… противным?
Его слова звучали очень учтиво. Но Анжелику обидело то, что Ролан обратился к ней по имени. Глядя прямо на него сверкающими темными глазами, она произнесла:
— Я не хочу выходить за вас замуж, месье.
Неожиданно для всех Ролан рассмеялся, и Анжелика удивилась тому, как преобразилось его лицо. Она должна была признаться себе, что он сейчас был поразительно красив, с морщинками от смеха вокруг его чувственного рта, с искорками в глазах. Он бросил на нее прямой взгляд, который говорил о том, что он нисколько не расстроен ее сопротивлением.
Это еще больше рассердило Анжелику.
Но тут дядя стукнул кулаком по столу так сильно, что зазвенела посуда.
— Анжелика! — взревел он. — Слушай меня, дитя, и слушай внимательно. Дело сделано, и тебе нет смысла перечить. Я считаю недопустимым не уважать память родителей и обижать человека, которого они выбрали для тебя. Ну, моя дорогая? Что ты скажешь теперь?
Дядя напомнил ей о родителях, и она с трудом сдерживала слезы. За все семнадцать лет Анжелика не видела от Сэмюэла и Эванджелины Фремон ничего, кроме любви и уважения. И если этот брак был на самом деле задуман ими, конечно, она должна уважать их решение. Хотя… Цепляясь за последнюю надежду, она спросила дядю:
— Скажите мне, если этот договор был действительно заключен между семьей Делакруа и моей, то где доказательства? Наверняка у моих родителей был какой-то документ…
— Но ведь дом сожгли, Анжелика, — оборвал ее дядя. — Все сгорело.
От этих грубых слов слезы навернулись на глаза Анжелики. Но гордость не позволяла ей плакать.
— А почему вы не рассказали мне… до этого вечера, дядя Жиль?
— А тогда ты поехала бы со мной на этот обед?
— Нет, — ответила Анжелика еле слышно, потупив взор. Но потом она вскинула голову и сказала дяде: — Дядя Жиль, я нашла решение, которое всех устроит. Я могу вернуться в Сент-Джеймс и жить у мадам Сантони. Она сказала, что ее дом всегда открыт для меня.
— Но это совсем не то, чего хотели твои родители, дитя, — сказал Жиль.
Анжелика подавленно смотрела в свою тарелку и кусала губы, понимая, что потерпела поражение.
Она услышала, как ее дядя с облегчением вздохнул.
— Ну вот и хорошо, дорогая. Не хочешь ли что-нибудь сказать месье Делакруа?
Анжелика посмотрела на Ролана с едва скрытой враждебностью:
— Очень хорошо, месье. Я выйду за вас замуж только потому, что так хотели мои родители.
Ролан Делакруа, судя по его мрачной улыбке, был вовсе не удовлетворен.
— Анжелика! — с упреком сказал Жиль. — Ты могла бы ответить и полюбезнее!
Анжелика не успела открыть рот, чтобы возразить. Вмешался Ролан.
— Месье Фремон, не стоит омрачать наше счастье, — иронически сказал он.
Жиль хмыкнул:
— Девушка должна чувствовать себя счастливой. У нее будет все, что хочет женщина, — дом, деньги, положение…
— Но никто не спросил девушку, чего она сама хочет, — возразил Ролан.
При этих словах Анжелика обернулась, чтобы посмотреть на него. Он увидел в ее взгляде боль и смятение. Но когда она обратилась к дяде, ее темные глаза снова сверкали гневом:
— Что, дядя, я должна остаться здесь, с этими двумя мужчинами? Вы еще не передумали заняться делами на Миссисипи?
Жиль постарался избежать взгляда Анжелики.
— Нет, дорогая. Думаю, что отправлюсь сегодня же поздно вечером.
— Так, значит… вы не будете на… — ее голос упал до страдальческого шепота, она старалась при этом не смотреть на Ролана, — на моем бракосочетании?
— Боюсь, что нет, дорогая. Мне очень жаль, но дела не ждут…
В разговор вступил Жан-Пьер:
— Пожалуйста, не бойтесь, мадемуазель Фремон. Вы здесь будете в полной безопасности.
— Мне кажется, моей невесте лучше побыть до нашей свадьбы у Эмили Миро, — вставил Ролан. — Зачем давать пищу слухам? — Он многозначительно посмотрел на Жиля. — Я сам провожу к ней Анжелику. Поэтому можете не откладывать свой отъезд.
У Анжелики мурашки побежали по спине, когда Ролан назвал ее невестой. И сразу начал заботиться о ней. А Жиль Фремон был этому более чем рад. Он горячо поблагодарил Жан-Пьера за обед и даже поцеловал Анжелику в лоб.
Толстяк торопливо удалился. Жан-Пьер пошел проводить его. Анжелика осталась наедине с Роланом. Она не смотрела на него, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Она нервничала, но старалась не показать ему этого.
— Не сказать ли, чтобы подали десерт прежде, чем мы отправимся? — нарушил молчание Ролан.
Анжелика покачала головой и потом произнесла:
— Нет, месье.
— Вы можете звать меня по имени. Меня зовут Ролан, — мягко сказал он.
Девушка посмотрела на него, не скрывая раздражения.
— Месье, меня никто не спросил, хочу ли я выйти за вас замуж. Разве теперь у меня есть выбор?
У него на лице появилось выражение холодного изумления.
— Нет, вряд ли, — ответил он и немного спустя добавил: — Дорогая, боюсь, что вам придется смириться.
— Я уже не ребенок, и за меня не надо принимать решения!
— А я и не сказал, что вы ребенок, — терпеливо заметил он. — Но если бы ваши родители были живы, вы подчинились бы? Согласились бы с их выбором?
— Да, месье, — неохотно ответила девушка.
— Ролан, — поправил он ее.
Она вызывающе посмотрела на него, но ничего не сказала.
