Диана Машкова - Я хочу быть с тобой
– Мы с тобой последние, – объяснил Энди, – но жизнь продолжается.
– Для кого как, – промямлила она, пробираясь вслед за вчерашним президентом к столу.
Порывшись в ящиках, Энди отыскал наконец-то, ради чего Алла приехала, и протянул ей небольшую зеленую книжицу в картонной обложке.
– По собственному желанию, – пояснил он, не дожидаясь вопроса, – как в заявлении.
– Я поняла.
Алла спрятала документ в сумку, даже не заглянув в него. Развернулась и собралась уйти, но Энди остановил:
– Какие планы?
Раньше звук его голоса был символом стабильности и уверенности в завтрашнем дне, теперь эта магия исчезла бесследно. Загробная, тягучая речь Маккея выводила Аллу из себя.
– Поеду домой, по дороге куплю вина. Отпраздную освобождение.
– Я не об этом, – он расстроенно покачал головой, уловив в иронии «железной леди», как он называл Аллу в прежние времена, глухое отчаяние, – есть планы на будущее?
– Нет, – она бросила на бывшего начальника испепеляющий взгляд.
– Злишься на меня? – он наконец догадался.
– Мне не давали такого права.
Энди вздохнул.
– Как твой супруг? – Он все еще не хотел ее отпускать, словно присутствие Аллы, его правой руки, придавало сил.
– Работает.
– Есть успехи?
– Да.
– Хорошо.
Алла помолчала.
– Он бросил меня.
Маккей моргнул, губы его дрогнули. В глазах промелькнуло неясное выражение – то ли сочувствия, то ли радости.
– После всего, что ты сделала для этого человека?!
– Да, – Алла безразлично пожала плечами, – но я даже рада. Мы оба переросли этот брак.
– Он подонок! – Энди прищурился.
– Не смейте так говорить, – Алла сделала шаг к двери, – до свидания, мистер Маккей.
– Не уходи, – он схватил ее за руку и умоляюще посмотрел в глаза.
– Не могу остаться, – она осторожно вытащила руку, – я напишу.
– Ты не знаешь мой адрес!
– Эдинбург, Шотландия, – усмехнулась она, – Энди Маккею.
Он улыбнулся через силу, а потом собрался с духом:
– Переезжай в Эдинбург, попробуем что-то вместе придумать! Будет здорово.
– В Шотландии и без меня безработица.
– Я помогу.
Алла не была уверена в том, что Энди сумеет помочь хотя бы себе, но промолчала. Впрочем, за годы президентства в русском отделении британского банка он успел обложиться таким количеством всевозможных долей и акций, что в деньгах у него недостатка точно не будет. Недальновидные англичане сделали большую глупость, когда на место еврея пригласили шотландца.
– Спасибо.
– Так ты едешь со мной?
– Нет.
– Почему? Теперь, когда твой Вадим…
– Это ничего не меняет!
Маккей часто заморгал. На потухшие глаза навернулись слезы. Он никогда до конца не понимал эту твердую, как кремень, женщину, хотя она была единственным человеком в неприветливой и холодной России, на которого он мог по-настоящему положиться. Алла помогала ему во всем, не задавала лишних вопросов и держала язык за зубами. Она ничего не требовала взамен, кроме того, что заслуживала и так – благодаря уму и невообразимому трудолюбию.
Однажды, еще на заре своей русской карьеры, он сделал этой девушке серьезное одолжение. И, несмотря на то, что свои интересы в этом деле мистер Маккей тоже учел, Алла была ежеминутно благодарна ему целых шесть лет.
– Тогда до встречи, – в голосе Энди Алла услышала сожаление, патинированное надеждой.
– Прощайте.
– Я сам буду писать тебе. Мы обязательно встретимся!
Не в силах дальше растягивать эту бессмысленную сцену, Алла решительно вышла, захлопнув за собой дверь.
Она стояла на перроне подземной станции метро и пропускала третий поезд подряд. Куда ехать? Дома невыносимо. Эйфория после ухода Вадима быстро сменилась злостью, с которой она пыталась бороться, но все время жестоко проигрывала. К родителям не хотелось. Скрыть ситуацию, глядя маме в глаза, она не сможет, а объяснять что-либо не готова. Настоящих друзей или подруг – таких, с которыми можно поделиться самым сокровенным и не бояться удара в спину, – у нее больше нет: в карьерном альпинизме давно растеряла всех. Просто потому, что не было времени ни на телефонные разговоры, ни на встречи с ними. А коллеги, которых считала приятелями, на поверку оказывались завистниками и конкурентами.
Вадим был единственным близким человеком. И то, что после стольких усилий он посмел ее бросить, вызывало ярость.
Женская мстительность всегда казалась Алле порождением ущербного интеллекта – сильная личность способна простить. Человек с большой буквы, сколько бы обид и боли ему ни причинили, не идет по пути разрушения, он ищет способ начать новую жизнь.
Но Алле было нелегко подавить в себе желание отомстить. Слишком хорошо помнила о том, что муж бессовестно воспользовался ее «путевкой в жизнь»: это она, как Пигмалион ваял Галатею, создавала мужчину своей мечты. Превращала потерянного в огромном мире мальчишку в сильного воина. Пошла на сделку с совестью, чтобы дать ему старт. И все ради того, чтобы в один прекрасный день результат многолетних трудов достался не ей?
Мудрецы говорят: делай добро и бросай его в воду, ибо нельзя требовать ни от кого благодарности и признания заслуг. Интересно, много ли в мире людей, которые способны этому следовать?
Алла очнулась от мыслей под грохот четвертого поезда. Быстро перешла на противоположную платформу, заскочила в вагон и поехала в центр. Достаточно! Незачем хоронить себя в обидах и сожалениях. В прошлое возврата нет, значит, нужно искать новый путь.
План был простой. Поужинать в хорошем ресторане, на виду у пятничной праздной толпы, а потом заглянуть в какой-нибудь ночной клуб. Неважно, что в подобных заведениях она бывала от силы раза три за всю жизнь: никогда не тянуло. Но сейчас эту меру стоило принять как лекарство. Слишком долго Вадим доказывал ей, что она нежеланна, и эта мысль накрепко засела в ее мозгу. Требовалась срочная реабилитация собственной сексуальности.
Уже в ресторане Алла сделала главное открытие: мужчины смотрят на нее, как и прежде. Окидывают заинтересованным взглядом, а потом то и дело стреляют глазами. Правда, сама она тут же отворачивалась, – никак не могла побороть смущение – и никто из претендентов так и не решился подойти. Но самое важное произошло: она почувствовала, что не безнадежна. Чтобы отпраздновать первую победу, Алла заказала виски с яблочным соком и стала настраиваться на ночной клуб – глупую девическую скромность, не подходящую ей ни по возрасту, ни по положению, надлежало изъять.
Своего Алла добилась: уже с порога ночного заведения чувствовала себя королевой. Играли ее любимый рок-н-ролл, она подобралась ближе к сцене и стала танцевать. Голова наконец отключилась, тело двигалось само по себе. Наверное, со студенческих лет, когда она то и дело выступала на сцене во время бесконечных капустников, ей не было так весело и хорошо! В какой-то момент ее подхватил симпатичный юноша и увлек, закружил. Потом Алла изгибалась и вертелась в центре плотного круга, извлекая из него то одного, то другого танцора, чтобы изобразить вместе несколько задорных па. В самый разгар веселья она почувствовала на себе чей-то взгляд. Начала искать и заметила, как пристально, не отрывая глаз, смотрит на нее ударник со сцены. Увидев, что девушка наконец обнаружила его, музыкант весело подмигнул. Так они и танцевали вместе всю ночь: Алла и его любопытные, насмешливые глаза.
