Две измены. Стоп на любовь (СИ) - Марсо Алиса

В полном молчании возвращаемся к офису, Кравцов возвращает мне мою машину, и я еду домой, беру документы и еду в суд.

Антон сколько угодно может упираться, угрожать мне, но я никогда не прощу этого предателя. Поэтому трачу два часа времени, пару килограмм нервов, но продержав меня в суде, секретарь все-таки принимает иск на развод.

Так, еще один шаг в новую жизнь сделан, осталось решить, что делать с квартирой. Если Антон не оставит меня в покое и будет постоянно везде караулить, придется съезжать на новое место.

Завожу мотор, но тут же его глушу. Звонит телефон, и на экране угрожающе светится имя моего свекра. Тяжело вздыхаю и подбираюсь.

Разговор с Петром Андреевичем — это не то же самое, что со вспыльчивым Антоном. Муж пытается вывести на эмоции, устраивает качели, а вот его отец — это другое дело. Кого и стоит бояться, так это именно этого человека.

Черт дернул меня связаться с этой семьей.

Делаю медленный вдох и выдох и беру трубку.

— Здравствуйте, Петр Андреевич, — стараюсь говорить ровно и уверенно, но внутри все клокочет от предчувствия.

Этот человек никогда не звонит просто так, да что уж говорить, он вообще никогда мне не звонит.

— Здравствуй, Аня. Смотрю, Антон не смог решить с тобой вопрос по-хорошему?

— Антон не умеет по-хорошему, а я предлагала все сделать тихо, без лишнего внимания, — сразу понимаю, о чем он.

— Тихо, это, когда супруги находят компромисс в сложившейся ситуации и продолжают жить как ни в чем не бывало. А твое заявление в суд — это громко, больно по репутации семьи и камень в мой огород, — тон свекра окрашивается в холодные оттенки, а у меня мороз по позвоночнику.

Быстро же они доложили, не спрятаться. Где заканчивается влияние этого человека на мой город?

— Антон не захотел по обоюдному желанию, не выходя из дома. Что мне еще оставалось? — стараюсь говорить очень дружелюбно.

— Все просто, нужно было урегулировать конфликт, запросить дорогие подарки, как моральную компенсацию и жить дальше.

Стараюсь держать себя в руках и не злиться. Эмоции сейчас — мой злейший враг.

— Петр Андреевич, ваш сын изменил мне в день моего рождения, привел в нашу постель свою любовницу, к тому же, как оказалось, еще и подчиненную. Не знаю, подходят ли вам такие взаимодействия между начальником и подчиненной, но мне, как жене точно нет.

— Эта девушка уже уволена с отрицательными рекомендациями, свои претензии Антону я озвучил. Осталось решить вопрос с тобой. Вернись и сама забери заявление на развод. Взамен можешь просить все, что хочешь.

— Петр Андреевич, я ничего забирать не буду. Антон не только долгое время мне изменяет, но и по-хамски себя ведет.

— Я поговорю с ним, — цедит свекр.

— Да я не жалуюсь вам! — возмущаюсь я, но быстро одергиваю себя. — Мне не нужен муж под вашим каблуком. Вы же его полностью подчинили себе, у него нет своего мнения, он не имеет своих целей и желаний, он ваша марионетка. Поэтому Антон, как подросток и пытается идти против правил, акт протеста такой. И семья ему была нужна, чтобы почувствует, что имеет контроль хоть в чем-то.

— Ты знала, за кого замуж выходила, я предупреждал!

— И это единственное, наверно, за что я хочу сказать спасибо. Жаль, что тогда я не услышала вас.

— Значит, услышь сейчас. Твое заявление дальше секретаря не пройдет, но предлагаю пойти мирным путем. Вернись и забери его.

— Я так понимаю, дальше пойдут угрозы? — осознаю, что проигрываю в этом бое, но пока не могу придумать козырь, который меня защитит.

— Угрозы? Ну что ты, Аня, уверен, ты до этого не доведешь.

— Петр Андреевич, я не ваш сын, который готов ходить по струнке, я ценю свободу и уважение к себе. У меня не тот характер, которому можно ставить ультиматумы. Понимаете? И я сейчас тоже вам не угрожаю, а предупреждаю, что на эмоциях, особенно если разозлить, могу натворить неугодных вам дел. Может, давайте не будем меня провоцировать, а как нормальные адекватные люди договоримся.

Выпаливаю все на одном дыхании. Считаю, что сказала все предельно корректно, без открытой угрозы, но с намеком на проблемы. Какие я могу доставить, еще не придумала, но сказала правду: на адреналине могу творить дичь. Как, например, с Антоном в кинотеатре или с этими дурацкими французами, когда решила доказать себе, что все мужчины — кобели.

Петр Андреевич молчит. Думает или уже заказывает меня киллеру?

— Аня, прихлопнуть тебя в переносном смысле мне, конечно, не составляет труда, но мне импонирует твоя решительность. Не каждый день встретишь такую смелую девушку. Даже интересно понаблюдать, насколько тебя хватит. Давай так. Возможно, Антон тебе не говорил, но нашу семью пригласили на благотворительный вечер. Он состоится через два дня. Вы лицо нашей семьи и поэтому обязаны там быть. Вот там, в неформальной части мы с тобой и обсудим следующий шаг.

Откидываю голову на спинку кресла и прикрываю глаза, понимая, что это не просьба и дальше последует «но».

— Продолжайте, Петр Андреевич: «Но если не придешь, то…»

— Умная девочка. Дальше все просто. Ты неофициально устроилась на работу в компанию «Медиа-Про», учредитель которой Кравцов Денис Александрович. Он тоже оказался твердолобым, как и ты, но хорошо, так даже интереснее. Его французы — слабые игроки, их план раскусил даже я, сторонний наблюдатель, но я вполне могу принять участие в укреплении их стратегии не только грамотными специалистами, но и финансово.

Понимаю, куда клонит свекр, и чувствую удушающую обреченность. Чертова совесть.

— А мне какое дело до этого Кравцова?

— Не ври, Анечка, я слишком хороший психолог. Ты не позволишь, чтобы из-за тебя пострадал человек, который, кстати, согласился взять тебя на работу, несмотря на угрозы антимонопольного комитета и человека из Минсвязи. Стальные яйца. Уважаю.

— Я просто тогда…

— Опережая твою реплику, что ты просто тогда уволишься, скажу сразу: не поможет. Он попадет в любом случае. Поэтому, Аня, до встречи через два дня. И забери заявление.

— Сами тормозите его, — бросаю я и обрываю вызов.

Чертово семейство Луговых! Отбрасываю телефон и закрываю лицо ладонями. Дико хочется разрыдаться, в груди печет огнем, в горле спазм от обиды. Глаза жжет, и я больше не сдерживаюсь и позволяю слезам катиться по щекам.

Я не справлюсь одна. С этим человеком невозможно справиться. Слишком много связей, денег, амбиций и гордости.

Рыдания рвутся изнутри, я сижу в собственной машине и не могу даже поплакать, потому что снова начинает звонить телефон.

Да, что еще? Неужели не все сказал?

Сквозь пелену слез не вижу, кто звонит, но по длине слов понимаю, что снова свекр.

— Да! Еще не все сказали? — уже не сдерживаясь, рычу я.

— Эм, вроде еще не начинал.

Быстро моргаю и смотрю на экран. Вот же. Денис Александрович.

— Извините, это я не вам, — защищаться больше нет сил.

— Анна Алексеевна, — басит Кравцов, явно тоже чем-то раздраженный, — знаю, что отпустил тебя, но у нас вечером встреча за городом. Французы пригласили отдохнуть в неформальной обстановке. По этикету мы должны быть, но думаю это встреча скорее благодаря твоей широкой душе. Поэтому придется ехать.

— Хорошо, Денис Александрович. Где и во сколько? — смиренно соглашаюсь, чувствуя теперь себя в ответе перед этим мужчиной.

Он может и не знает про Лугового-младшего, но вот то, что меня не стоило брать на работу, оказывается, в курсе и пошел против сильных города. С чего бы это? Но, тем не менее, благодаря этому у меня есть работа.

— Заеду за тобой через полтора часа, — коротко бросает Кравцов и, видимо, собирается класть трубку, но тормозит. — Подожди, ты что плачешь?

Глава 16

— Извините, мне пора, — торопливо прощаюсь и собираюсь класть трубку, но грозный окрик Кравцова привлекает внимание.

— Анна Алексеевна!

— Что?

— Этот хрен обидел? — уже мягче, но так же требовательно.