Софи Кинселла - Шопоголик и брачные узы
— И «Суррей пост».
— Да. Всего-то… пять.
— Пять!
— Бекки, ты один раз вступаешь в брак! — изрекает мама.
— Знаю. Но…
— А теперь послушай. — Лицо мамы розовеет. — Ты наша единственная дочь, Бекки, и мы не постоим за ценой. Мы хотим, чтобы это была свадьба твоей мечты. Что бы там ни полагалось — объявления, цветы, конный экипаж, как у Сьюзи… Мы хотим, чтобы у тебя это было.
— Мама, мне надо с тобой поговорить, — выдавливаю я. — Мы с Люком оплатим все расходы…
— Чепуха! — живо откликается мама. — Мы и слушать такого не станем!
— Но…
— Мы всегда надеялись, что наступит прекрасный день, когда мы оплатим твою свадьбу. И уже несколько лет копим деньги.
— Да? — Я смотрю на нее, охваченная внезапным волнением. Все это время мама и папа копили деньги — и не обмолвились ни словом. — А я и не знала.
— Еще бы! Мы же не собирались тебе об этом докладывать, верно? Итак, — голос мамы вновь становится деловитым, — Люк сказал тебе, что мы уже наметили число? Знаешь ли, это было непросто! Все оказалось занято. Но я договорилась с Питером в церкви, у него как раз была отмена, и ему удастся втиснуть нас в субботу, на три часа. Иначе дожидайся потом до ноября.
— Ноябрь? Мерзкое время для свадеб.
— Вот именно. Так что я велела Питеру нас записать. Смотри, я уже и отметку в календаре сделала!
Календарь висит на холодильнике — там на каждый месяц по новому рецепту от «Нескафе». Перелистываю на июнь. Точно. Там большими буквами выведено: «СВАДЬБА БЕККИ».
Я смотрю на эту надпись с каким-то странным чувством. Это происходит на самом деле. Я и вправду выхожу замуж. Это не понарошку.
— И у меня есть кое-какие соображения насчет шатра, — продолжает мама. — Я видела в журнале один, очень нарядный, и подумала: надо показать Бекки…
Она извлекает откуда-то стопку глянцевых журналов. «Невесты», «Современная невеста», «Свадьба и дом». Блестящие, броские, зазывные — как блюдо с пончиками.
— Ого! — Только не сразу вцепляться в ближайший! — Я и не читала этого невестиного чтива. Даже не знаю, на что оно похоже.
— И я не знаю, — подхватывает мама, опытной рукой листая «Свадьбу и дом». — Толком не знаю. Так, заглядывала — вдруг набреду на какую-нибудь безумную идейку. Тут ведь в основном реклама…
Я в замешательстве. Пальцы скользят по обложке журнала «Ты и твоя свадьба». С трудом укладывается в голове, что теперь я вправе читать все это в открытую! Не надо бочком подкрадываться к полкам и исподтишка заглядывать в манящие журналы — словно запихивать в рот бисквит, то и дело дергаясь, не видит ли тебя кто-нибудь.
Эта привычка укоренилась так глубоко, что ее трудно побороть. Даже теперь, когда кольцо блестит на моем пальце, я ловлю себя на том, что изображаю полное равнодушие.
— Думаю, мельком просмотреть стоит, — небрежно замечаю я. — Так, для общей информации… Просто быть в курсе…
Да ну все на фиг! Мама меня и не слушает — так зачем прикидываться, будто у меня руки не чешутся перелопатить эти журналы от корки до корки? Счастливая, я бухаюсь в кресло, и следующие десять минут мы проводим в глубоком молчании, впившись глазами в картинки.
— Вот! — внезапно произносит мама. Она разворачивает журнал так, чтобы мне было видно фотографию: белый шатер с серебряной отделкой. — Разве не чудо?
— Класс!
Я увлеченно рассматриваю свадебные платья, букеты… И мой взгляд упирается в строчку с датой.
— Мам! Это же прошлогодний! Ты что, искала журналы для невест еще в прошлом году?
— Сама не знаю, как это получилось. — Мама пытается увильнуть. — Я их, наверное, в приемной у врача захватила или еще где. Неважно. У тебя есть какие-нибудь идеи?
— Не думала пока… — бормочу я в нерешительности. — Мне бы, пожалуй, что-нибудь попроще…
В голове внезапно возникает картина: я в пышном белом платье и в сверкающей тиаре… прекрасный принц ждет меня… приветственные крики толпы…
Стоп. Нечего хватать через край. Это ведь решено.
— Согласна, — говорит мама. — Ты хочешь что-нибудь элегантное и со вкусом. О, смотри: виноградные гроздья с золотыми листьями. Это, пожалуй, подойдет. — Она переворачивает страницу. — Взгляни-ка: подружки невесты — двойняшки. Прелестно выглядит, правда? У тебя нет знакомых близняшек?
— Нет, — с сожалением вздыхаю я. — Ой, смотри, свадебный будильник! И органайзер в комплекте с дневником для невесты — чтобы записывать особые воспоминания. Как по-твоему, купить что-нибудь из этого?
— Обязательно! — объявляет мама. — Не купишь — потом будешь жалеть. — Она откладывает журнал. — Вот что я скажу тебе, Бекки: не довольствуйся полумерами. Помни, такое бывает раз в жизни.
— Приве-е-ет! — Мы обе поднимаем головы: кто-то стучится в дверь черного хода. — Это всего лишь я!
Дженис улыбается нам из-за стекла и машет рукой. Дженис — наша соседка, я знаю ее целую вечность. На ней цветастое платье спортивного покроя, на веках тени ядовито-бирюзового оттенка, под мышкой зажата папка.
— Дженис! — радуется мама. — Заходи, выпей кофе!
— С удовольствием, — соглашается Дженис. — Смотрите, я кое-что принесла!
Она входит и Заключает меня в объятия.
— А вот и наша чудо-девочка! Бекки, золотко, поздравляю!
— Спасибо, — бормочу я смущенно.
— А кольцо-то, кольцо!
— Два карата, — тотчас вставляет мама. — Антикварное. Семейная реликвия.
— Семейная реликвия…-эхом вторит Дженис. — Ох, Бекки! — Она листает номер «Современной невесты» и вздыхает. — Но как же вы устроите свадьбу, если живете в Нью-Йорке?
— Бекки нечего об этом тревожиться, — твердо говорит мама. — Я все беру на себя. В конце концов, так принято.
— Что ж, если понадобится помощь — где меня найти, ты знаешь. А дату уже назначили?
— Двадцать второе июня! — сообщает мама, перекрикивая кофемолку. — В три часа, в церкви Святой Марии.
— В три часа, — повторяет Дженис. Потом откладывает журнал и устремляет на меня серьезный взгляд. — А теперь, Бекки, вот что я хочу сказать тебе… Вам обеим.
— Да? — откликаюсь я с легкой опаской. Мама оставляет в покое кофемолку. Дженис делает глубокий вдох.
— Мне доставило бы огромное удовольствие заняться твоим свадебным макияжем. Твоим и всех твоих подружек.
— Дженис! — в восторге кричит мама. — Как мило с твоей стороны! Ты только подумай, Бекки. Профессиональный макияж!
— Э-э… Здорово…
— Я столько узнала на курсах, все тонкости ремесла! У меня есть целая книжка с картинками, можно в ней порыться, подыскать что-нибудь по своему вкусу. На всякий случай я ее прихватила, смотрите! — Дженис раскрывает папку и перебирает ламинированные снимки — женщины на них выглядят так, словно размалевали их в семидесятые годы. — Вот этот стиль называется «Прогулка принцессы», для юного личика, — говорит Дженис замирающим голосом. — А это — «Лучезарная весенняя невеста», со сверхводостойкой тушью… Или «Клеопатра» — если хотите чего-нибудь более драматического.
