Развод. Мать-одиночка (СИ) - Стоун Сати

Она протягивает мне бумажную салфетку.

— Спасибо, — гнусавлю из-за заложенного носа.

— Дамир попросил забронировать отель? — тихо спрашивает она.

— Ну… Да…

— Ясно, — женщина быстро и юрко пробирается за мой стол, выхватывает у меня мышку и начинает что-то вводит в строке поиска. — Предложи ему минимум три варианта, — попутно говорит она. — Один — супер-ужасный, один — супер-дорой, и один — средний.

— Тогда он выберет средний?.. — начинаю смекать я.

— Семьдесят процентов вероятности, — поразительно точно отвечает добрая женщина. — Вот, выбирай на этом сайте. Всё распечатай на цветном принтере. И уложи всё в папку. Дамир ненавидит, когда ему приносят никак не оформленные бумаги.

— Спасибо… — вновь благодарю.

А тётенька небрежно кивает:

— Да не за что.

Она уже собирается уйти, но я её торможу:

— Простите, а… как вас зовут?

— Марина, — отвечает одна, игриво подмигивает и уходит.

Уже через полчаса я, гордая и приободрённая, стучусь к Тарханову.

Конечно, я не стала смелой как львица. Внутри меня всё ещё продолжает знатно трясти. Но уверенности во мне чуть прибавляется, когда я быстро подбираю варианты, как посоветовала Марина, — дешёвый, средний и шикарный.

— Этот, — почти не глядя, швыряет Дамир.

С удивлением понимаю, что выбрал он не средний, а самый-пресамый дорогой. Нервно сглатываю и боюсь представить, что меня ждёт, когда Тарханов разует глаза и осознает, сколько денег ему придётся заплатить всего за три ночи.

Но по этому поводу я не успеваю сильно испугаться, потому что Дамир внезапно пригвождает меня другой фразой:

— А билеты?

— Билеты?..

— Билеты, — повторяет он. — Билеты Москва-Берлин.

— Я… ну… скоро…

— Что значит скоро, Ирина? Я просил принести мне сразу бронь отеля и бронь билетов.

Холодный пот льётся по моей спине водопадом. Я уже и не говорю, и не дышу и ничего не понимаю.

А тем временем Дамир надвигается на меня. Он вырастает из-за стола чёрной непроницаемой стеной до самого потолка. И эта стена собирается меня смести с чёртовой бабушке.

— Ирина, ты что, издеваешься надо мной? — в его грубом голосе звучит угроза. Каждый произносимый Дамиром звук прибивает меня к полу молотом. — Ты что, ещё не поняла, что здесь тебе придётся поднапрячься и поработать мозгами?

Он стоит надо мной. Громадный. Безжалостный. Непреклонный. И очень опасный.

Я втягиваю голову в плечи и, кажется, пытаюсь превратиться в улитку, чтобы забраться в домик и никуда оттуда больше не вылезать.

— И…извин..ните…

— Мне надоело, что ты постоянно извиняешься, — рычит Дамир мне в ухо. — Когда ты уже голову включишь?!

— Я… а… стараюсь…

— Старайся лучше! — рявкает он.

— Я… п..постараюсь…

— Ты работаешь меньше дня, а уже не справилась с самыми простыми заданиями! — Тарханов переходит на крик. — Я не собираюсь терпеть у себя очередную дуру, которая считает, что ей всё в жизни должно доставаться только за смазливое рыльце!!!

Он намеревается ещё что-то проорать, но я пулей вылетаю за дверь. В слезах, в ужасе, в панике и полнейшем опустошении бегу вперёд, куда-нибудь. Лишь бы подальше от этого монстра.

Глава 19. Ирина

Домчав до туалетных дверей, врываюсь внутрь.

Слава богу, пусто.

Склоняюсь над раковиной, включаю холодную воду. Ледяную. Какую только может выдать водопровод. Плещу в лицо, ещё и ещё.

Вода будто бы обжигает меня и вот-вот зашипит, испаряясь на воспламенённой коже.

Наверное, мне больно. Пальцы деревенеют от холода, но я не чувствую ничего, кроме стыда, гнева и ужаса.

Совсем недавно мне казалось, что я уже прошла через адские жернова, отработав уборщицей два года в кафе под руководством Любы. Но теперь бывшая начальница видится чуть ли не ангелом во плоти по сравнению с тем тираном, который смял меня и втоптал в грязь за считанные часы.

Я уже сломлена. Я уже теряю связь с реальностью и готова хоть в петлю лезть, лишь бы больше никогда не попадаться на глаза чудовищу по имени Дамир Тарханов.

Надо уходить. Пока не поздно. Пока у меня ещё есть хоть какие-то силы, чтобы не уползти на карачках. Пока мне ещё не перебили окончательно позвоночник, и я хотя бы могу стоять.

Выхожу из туалета, полная решимости немедленно закончить этот кошмар.

— Ира!..

По голосу сразу узнаю Егора.

Ну, нет… Только не он!..

— Иришка, что случилось? — Ступин подлетает ко мне с ошалелыми глазами. — Ты что, плакала?

— Нет, что ты… — пытаюсь обмануть я. Но актриса из меня, видать, ещё хуже, чем личная помощница чудовища. — Извини, Егорка…

Опускаю голову, будто на плаху. Да, я виновата перед Ступиным. Он хотел как лучше, он верил в меня. Он думал, что я сильнее, чем на самом деле. Хотя я не представляю, какими силами и нервами надо обладать, чтобы выдержать такой натиск.

— За что ты извиняешься? — не понимает Егор и пытается отвести меня в сторону, подальше от любопытных глаз, коих в компании предостаточно. — Ира, что случилось?

— Я увольняюсь.

— Уже?! — почти выкрикивает он. — Ты чего? — Ступин аккуратно берёт меня за плечи. — Ира, не вздумай!

— Егорка, прости… — блею я, еле-еле сдерживая слёзы. — Не могу я!..

— Конечно, можешь! — горячо убеждает Егор и стискивает пальцы на моих плечах сильнее. — Посмотри на меня. Иришка, посмотри на меня, — требует он.

Через силу приподнимаю голову. Ступин глядит мне точно в глаза.

— Ира, — негромко, но вкрадчиво произносит он, — ты справишься. Я слышал, что у вас там какой-то конфликт случился. Но это нормально. На первых порах так и будет. Но совсем скоро пройдёт.

— Не пройдёт…

— Пройдёт, — не отступает Егор. — Дамир всех так испытывает на прочность. Пойми, у него подход такой. Это тяжело, но ты выдержишь, потому что ты очень сильная.

— Никакая я несильная…

— Ты очень сильная. Ирочка, — он слегка улыбается, — вспомни, как ты сама меня учила: будь сильнее своих страхов, будь выше тех, кто хочет тебя обидеть. Ты помнишь? Помнишь, что ты мне говорила, когда меня кто-то поддевал? Помнишь?

Закрываю глаза и на несколько секунд возвращаюсь в детство. Туда, где мне приходилось выживать в условиях, откуда не было никакого выхода.

Мама и папа погибли. От тётки я не могла уйти. Не могла сменить школу. Ничего не могла сделать. И я даже уроки не прогуливала, хотя рыдать в подушку и выть в потолок было бы куда более логичным поведением.

В том страшном отрезке жизни я находилась в настоящей тюрьме и полагала, что хуже уже быть не может.

Но затем поставили диагноз Ясеньке, а муж оказался алкоголиком. После я очутилась на помойке с ребёнком на руках. А следующей пришла каторга в кафе.

И вот теперь я здесь. В пекле. В преисподней. В котле с кипящим свинцом.

Но Егор смотрит мне в глаза и требует вспомнить что-то, о чём я, по всей видимости, давно забыла.

— Что ты мне говорила, Ириш? Что?..

— Что те, кто обижает слабых, на самом деле пытаются скрыть собственную слабость… — тихо отвечаю я.

— Правильно, — Ступин улыбается.

— И ещё, что таких людей надо пожалеть, потому что им очень плохо…

— Да. Да, — кивает Егор. — Всё правильно. Тот, кого бьют, всегда сильнее тех, кто нападает.

— Я совсем не чувствую себя сильной… — признаюсь подавленно. — Тарханов ноги об меня вытер.

— Ира… Просто выдохни и попытайся абстрагироваться. Ты сильнее. Ты в любом случае сильнее.

Кусаю губы и не знаю, что ответить.

А Егор тем временем продолжает говорить:

— Пройдёт совсем немного времени, и Дамир привыкнет к тебе. Да и ты привыкнешь к нему. Он недоверчив. Но, стоит ему понять, что перед ним достойный человек, и он перестаёт так наседать.

— Он уже ненавидит меня…

— Глупости, — возражает Егор. — Он уже к тебе очень хорошо настроен.

— Да ну? — фыркаю я. — Что-то незаметно.

— Очень заметно. Он для тебя даже отдельное место оборудовал, хотя все предыдущие стажёрки ютились по свободным местам вместе со всеми офисными сотрудниками. А тебя Дамир сразу к себе подселил. Это не просто так, Ириш.