Старшая жена. Любовь после измены (СИ) - Султан Лия

- Извините, - вдруг сказал Рустам. – Я был в командировке и мне ночью позвонили, сказали, что Айлин…- голос его дрогнул, - при смерти. А вылететь получилось только сегодня после обеда.

- Я понимаю. К счастью, все закончилось хорошо для вашей супруги, - Арсен сделал акцент на слове «вашей».

А потом произошло то, чего Арсен Ильясович страшно не любил. Рустам полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда белый конверт и протянул врачу.

- Возьмите, это за вашу работу, - совершенно обыденно сказал он.

Арсен насупился. Он с неприязнью посмотрел на этот конверт и бросил Рустаму в лицо:

- Да, это моя работа. У нас государственная больница. Здесь есть все необходимое. Уберите…это.

- Что вы ломаетесь, как маленький? Я же понимаю, какие у врачей зарплаты, - усмехнулся Рустам. – Я только хочу, чтобы за моей женой был должный уход. Я так понимаю, что не могу перевести ее в частную клинику.

- Правильно понимаете, - еле сдерживаясь, кивнул Арсен. – Поверьте, у нас квалифицированный персонал и уход на высоком уровне. И на зарплаты мы сейчас не жалуемся.

- Ну хорошо, - нахмурившись, Рустам убрал конверт обратно.

У Арсена чесались кулаки – так хотелось врезать. Не только за собственное унижение, но и за отношение к Айлин. Он сдержался, а потом положение спасла медсестра, прибежавшая из приемного отделения:

- Арсен Ильясович, к нам везут парня-самокатчика. Сбила машина. Сказали, вас позвать.

- Иду, - ответил он девушке и посмотрел на Рустама. – Если это все, то до свидания.

Арсен негодовал. Святого он из себя никогда не строил, но и не понимал, как можно было предать такую женщину. За нее болела душа. Не только потому что он пережил потерю любимой жены. Последние два дня он гнал от себя одну мысль, которая не давала покоя. Айлин Мустафина ему нравилась. Его к ней тянуло, как магнитом. Но она чужая жена, а значит под запретом.

Глава 10

- Я все-таки вспомнила, где видела твоего красавчика, - бодренько говорит Соня, убирая бутылки с водой в тумбочку рядом с кроватью.

Я полулежу, а рядом пристроилась Диана. Она расчесывает мои волосы и недовольно шипит, когда набредает на очередной колтун. Ну что поделаешь, почти неделя в реанимации не прошла для меня бесследно. Я осунулась, побледнела, кожа стала сухая, а волосы, по словам Дианы, превратились в мочалку. Так как Ди у нас нежный цветочек, который тщательно следит за собой, то она притащила мне тканевые маски, уходовую косметику и вот теперь колдует над моей прической.

- Во-первых, он не мой красавчик, - смеюсь в ответ. – Он просто мой лечащий врач.

- Просто лечащий врач так на женщину не смотрит, - Ди легонько ударила меня массажкой по макушке.

- Ай, больно, - с наигранной обидой протянула я.

- Сиди смирно, ты мне не даешь наводить красоту, - строго говорит Диана.

- Да кому эта красота нужна? Мужу, который сейчас трахает свою малолетку? – горько усмехаюсь я.

- Пусть муж - объелся груш трахает свою малолетку, зато у нас есть обаятельный врач-герой, - заговорщицки шепчет Софья, поддавшись вперед. – Я вспомнила, где я его видела. У нас недавно вышел документальный фильм о Кантаре (Кантар – так называют январские события в стране, когда массовые протесты перешли в беспорядки, кантар (каз.) январь). И там твой лечащий врач давал интервью. Он оказывается герой, штопал солдатиков и полицейских после уличных боев. Вот, смотри, - Соня достает смартфон и включает фильм.

Я все еще с содроганием вспоминаю январские события 2022 года. Все началось 2 января, когда в казахстанском городе Жанаозене люди вышли протестовать из-за повышения цен на сжиженный газ. Эту волну подхватили жители крупных городов Казахстана, а в самом большом – Алматы – протесты переросли в кровавые массовые беспорядки. Весь ужас начался 5 января. Это были уже не мирные митинги, а настоящее нападение на город. Беснующаяся толпа подожгла резиденцию президента, городской акимат (мэрию), здание, где находилось сразу несколько телеканалов, захватила международный аэропорт.

С вечера 5 и до утра 6 января, силовики полностью потеряли контроль над городом. Полицейские и военные вынуждены были отказаться от патрулирования города, и перейти к обороне собственных объектов, которые осаждали боевики. В результате полного коллапса системы охраны правопорядка двухмиллионного города, на улицы Алматы вышли тысячи мародёров, которые под покровом ночи грабили магазины, торговые центры и банковские отделения.

Ранним утром 6 января в Алматы вошли военные. В городе началась антитеррористическая операция. Бои проходили в основном в центре города. Было много раненных и десятки погибших. Тогда же стало известно, что одна из крупнейших больниц в осаде – ее окружили боевики. Все жители Алматы жили в страхе и старались не выходить из домов. Позже власти заявили, что во время январских событий была попыка государственного переворота.

Софья включает мне эпизод, который снова переносит меня в кровавый январь. Я смотрю жуткие кадры хроники, которые сменяются кадрами больницы, где я сейчас лежу. Журналист рассказывает, что во время «алматинской трагедии» врачи и медперсонал находились в клинике четверо суток. Работали на передовой, без отдыха и сна.

Я ахнула, когда на экране появился Арсен Ильясович. Его сняли за работой прямо в операционной, а голос за кадром вещал, что он – один из тех, кто во время беспорядков спас не одну жизнь. А сам Арсен в интервью сказал: «Скорая одна за другой привозила раненных военнослужащих, солдаты привозили своих сослуживцев с огнестрельными ранениями и пострадавших от взрывчаток». На вопрос было ли лично ему страшно, он без раздумий ответил: «Нет, это наша работа».

Нажала на паузу и на экране застыло сосредоточенное лицо Арсена. Отметила про себя, что ему невероятно идет синий хирургический костюм и белый халат, накинутый сверху.

- И все-таки он красавчик, - слышу над ухом восторженный голос Дианы.

- Еще и герой, - подмигнула ей Софья. – Клин клином лучше вышибать, ты не знала?

- Не знала, - передразниваю подружку. – Мне сейчас не до этого, со своими бы тараканами разобраться.

- Почему с тараканами? Я знаю только одного таракана,- хмыкает Соня. – Звонил?

- Звонил, - обреченно вздыхает. – Бесился, что трубку не беру, что разговаривать не хочу. Он видите ли в командировке в Астане, но о моем состоянии узнает от Раушан. Знаю я теперь его командировки. Попросила его не приезжать.

- Надо вам поговорить, дорогая, - Диана кладет голову мне на плечо. – Спокойно, без нервов. Чтобы тебя потом еще с чем-нибудь не увезли.

- Ага. С разбитым сердцем, например, - говорит Соня. – А девчонки что?

- Говорила с ними вчера по видеосвязи. Плачут. Домой хотят. Но боюсь, дома им лучше не будет. Я за них переживаю. Если та же Лаура узнает, что у папы внебрачный сын, она будет крушить все вокруг. Анелька поспокойней, но это только видимостью

- Айлин, ты такая сильна, - обнимает меня Диана. – Я бы не пережила, если бы Азамат мне изменил.

- Азамат тебя не предаст, дорогая, - успокаиваю я подругу. – Ты же идеальная женщина. Готовишь как шеф-повар, выглядишь, как богиня, прекрасная мама, еще и его партнер по бизнесу.

- Малыш, а как же я? Ведь я же лучше, лучше собаки! – Софья изобразила Карлсона из старого советского мультфильма и посмотрела на подругу взглядом Кота в Сапогах из «Шрека». – Скажи что-нибудь хорошее про меня.

- Софья Дильшатовна, ты просто космос. Настоящий друг и просто замечательный человек. Хоть и матершинница. Дай Бог тебе много денег и мужика хорошего! – смеюсь я.

- Аминь, сестра! – заливается Софья.

На самом деле до пяти лет Софья носила отчество Ивановна, а фамилию Смирнова. Все по деду. Отец Сони, как она говорила, свалил в закат, как только узнал, что у него будет ребенок. Когда Софье было четыре, ее мама вышла замуж за вдовца с двумя сыновьями. Все бы ничего, да новый папа был уйгуром. Так Софья Ивановна Смирнова стала Софьей Дильшатовной Касымовой. Все думают, что она метиска.