Просто бывшие (СИ) - Оболенская Ника

— Можно вопрос? — Получив кивок, продолжаю: — О чем ты сейчас думала?

— Да так. О вилках, о котах, о ерунде всякой.

Глава 10. Свадебное платье

Юля

— Ты должна как-то повлиять на свою мать! — Папа — по сложившейся уже привычке орать на подчиненных — почти кричит мне это в трубку, пока я пытаюсь работать.

Неделя без Соны вышла тяжкой, но врачи ни в какую не соглашаются отпускать ее раньше времени.

— Что на этот раз, пап? Она снова заставляет тебя пить те тибетские сборы?

Довести до горячки академика наук под силу только моей маме.

Сочувствую совершенно искренне, эти саше с неизвестными науке травами мне приходится втихую выбрасывать и врать, что очень хороший сбор.

Однажды Штрилиц как никогда был близок к провалу, когда я расхваливала очередное саше и врала напропалую, что после волшебного чая чувствую себя посвежевшей и сплю без задних ног. Мама тогда долго смотрела на меня нечитаемым взглядом, пока не сообщила, что этот сбор был от поноса. Что ж, словесный понос у меня быстро иссяк.

— У тети Риммы аллергия на шерсть! И я планировал, что это исчадие ада останется дома, но твоей же матери неймется…

Когда я проводила каникулы у старшей папиной сестры, я тоже думала, что она исчадие ада. Но папа, конечно же, не про любимую сестру так. А про собаку…

Родители женаты больше тридцати лет, и все так же находят поводы для конфронтации. После смерти их старого мопса Ричарда, папа говорил, что никаких больше собак в доме не будет. Но когда мама взялась с удвоенной силой опекать единственного мужчину в семье, первым предложил завести еще одного четвероногого друга.

Крошечный шпиц с ягодным именем Брусника со всей полнотой ее крохотной души обожает свою приемную маму и… ненавидит отца. Эта бестия грызет его ботинки, писается от одного только его голоса, бесконечно лает и просто играет роль маленького генератора хаоса… И при всем при этом полностью устраивает моего вечно ворчащего папу. Потому что бережет его нервную систему от посягательств моей матери.

— Не думала, что от такой крошки столько проблем.

— Ты что не знаешь свою мать?! Да мы пока едем в Ленту она успевает дать тысячу указаний. Закрой окно, собаке дует. Включи кондиционер, Бусе жарко! Ты взял пеленки, игрушки, воду, еду… И так по кругу! А у меня сто шестьдесят научных сотрудников! У меня отпуск всего неделя!

— Пап, пап! Я всё поняла. Может, оставить Бусю дома? Буду заглядывать к ней после работы, выгуливать…

— Мы тут решили с мамой, что в наше отсутствие собака поживет у тебя.

Перевожу на человеческий. Мама сказала папе, что собаку надо отвезти строптивой дочери. Чую, это мне аукается «почти юбилейный» ужин и продинамленный роман с брокером Романом. Ни о чем не жалею, но как же бесит.

Делаю глубокий вдох.

— Вообще-то, пап, я против того, чтобы моя квартира превращалась в контактный зоопарк. Как насчет собачьих отелей?

— Чужим людям доверить собаку? Дочь, ну ты же знаешь маму. Она взбесится. Тем более Буся не привыкла долго оставаться одна и ест только с руки.

Чем занимается собака, пока родители весь день на работе — загадка черной дыры.

Зря сопротивляюсь. По настрою родителя чую, отец отвезет мне этот источник вечной собачьей радости самолично.

Угроза провести неделю в компании орущей от возмущения кошки и ссущейся от радости собаки все ближе и ближе. Мама дорогая!

В дверь заглядывает Регина, и я быстро сворачиваю разговор:

— Ладно, но только в этот раз. Я не нанималась в няньки. Всё, пока, пап.

— Мирослав Андреевич, просил вас зайти. — Сегодня помощница Соболева на удивление выглядит прилично. Ни юбки, едва прикрывающей ягодицы, ни блузки с вырезом до пупка. Стильный льняной сарафан оттенка «сафари» выгодно подчеркивает яркую внешность брюнетки.

Может, я и правда была несправедлива к ней?

«А, может, и нет», — думаю, разглядывая у впереди идущей Лукиной вырез до самых ямочек на пояснице.

В просторном кабинете Мирослав не один. На диване, держа в ладони крошечную чашечку кофе, восседает не кто иной, как Георгий Леонидович Спицин. Тот самый, что видел мамонтов воочию и строил эту компанию, когда я еще в детский сад ходила.

Завидев меня, Георгий Леонидович пробирается ко мне, с удивительной ловкостью огибая кофейный столик.

— Юлечка, дорогая, рад нашей встрече! Как всегда, прекрасно выглядишь! — Моя ладонь с легкостью тонет в его огромной лапище. Крепкое рукопожатие намекает, что в этом мужчине слегка за семьдесят, есть еще порох.

Оглядев меня, Спицин оборачивается и подмигивает по-мальчишечьи Мирославу.

— Такую красавицу упустил, дуралей. Уведут ведь! Я бы и сам приударил, да она ж мне во внучки годится. Ха-ха.

Его раскатистый смех вызывает и у меня улыбку.

В детстве я смотрела мультфильм про храброго морячка Папая, и этот жизнелюбивый мужчина сейчас очень его мне напоминает. Такого легко представить управляющим огромной шхуной или яхтой. Этакий Морской Волк, противостоящий всем штормам и бурям.

10.1

— Проходи, проходи. Рина, сделай-ка нам кофейку свежего, да погорячее, — кивает повелительно внучке, усаживая меня рядом с собой. — Ну а теперь расскажи старику, как же докатилась до жизни такой?

— Какой такой, Георгий Леонидович? — удивленно поднимаю брови, бросив взгляд на сидящего напротив Мира.

— Ну как же? Пашешь тут от зари до зари, света белого не видишь, начальники наседают, в теле голодном морят. — После этой фразы хмыкаем с Соболевым одновременно, нам сегодня «повезло» сидеть на бизнес ланче за соседними столиками. И та порция салата Цезарь, которую я съела, никак не тянула на «голодный мор».

После его слов в лифте я стараюсь больше не избегать Мира. Но и первая не делаю шаг. Всё неоднозначно, неопределенно как-то.

Спицин хитро поглядывает на меня, и я решаю подыграть. Неспроста же весь этот разговор.

— Да, Георгий Леонидович, тружусь пчелкой, ночами не сплю, Мирослав Андреевич не даст соврать, — резко замолкаю, понимая, как двусмысленно прозвучала последняя фраза.

Спицин заходится смехом. Кошусь на Мира, а тот хоть и улыбается, не сводит с меня пристального взгляда. И в глубине его глаз я вижу притаившихся бесенят. Ой, мама, надо же так ляпнуть!

— Ай-ай-ай, Мирослав, как нехорошо девушке спать не давать… Это же, как его там, сверхурочные? Хе-хе. А как же заслуженный отдых? Юлечка, жаловаться на таких сатрапов надо! — Спицин, посмеиваясь, грозит Миру пальцем. — Ну а пока предлагаю сменить обстановку на пару дней и слетать к морю, в Сочи к примеру. Что скажешь, Юленька?

Какой дурак откажется от моря? Особенно, когда отдел, почувствовав ослабевшую хватку зама вместо стальных ктояновских тисков, вьет из этого незадачливого зама веревки.

Сочи — это неспроста. Что там у нас намечается на ближайшие дни?

— Не думаю, Георгий Леонидович, что сейчас хорошая идея отдыхать. А вот поработать — почему бы и нет. Если я ничего не путаю, со следующей недели стартует конференция года по развитию бизнеса с учетом экономической ситуации в мире. Самый главный человек в стране приглашен… — По ухмылке Мира всё понимаю. — А это значит, что все мало-мальски крупные игроки на рынке тоже будут там, и это наш шанс завести новые полезные знакомства.

Спицин расплывается в довольной улыбке и хлопает себя по коленям, будто необычайно рад моей догадливости.

— Не только красавица, но и еще невероятная умница! Опасная комбинация. Берегись, Соболев, такая женщина одна не останется.

Ухмылка бывшего мужа вянет, я же чувствую себя так, будто меня похвалили за хорошо выученный стишок, а не за мои профессиональные качества. Я, вообще-то в аналитическом отделе работаю, думать и просчитывать — это мои основные обязанности.

— Такая женщина сама способна решить, какой мужчина ей нужен рядом. Георгий Леонидович, к делу, — после этой фразы испытываю благодарность к Миру за то, что не стал дальше развивать тему призовой кобылы.