Влюбиться на максимум (СИ) - Шефф Вийя

— Что вам надо! Как вы адрес узнали? — уставилась на него.

— Мама твоя сказала, — подошёл к стене и сорвал розу.

Красивый гад — весь в белом. И улыбочка какая-то наглая.

Протянул мне цветок.

— Кто б сомневался, что мать сдаст все явки и пароли. А цветы не советую рвать, бабушка за них сама голову оторвёт, — забрала у него розу.

— Я думал, цветы для того и созданы, — улыбнулся краем губ, сверкнув глазами.

— Они созданы, чтобы ими любоваться, срывать их для этого не обязательно, — грублю в ответ. — Зачем пришли?

— Твоя мама попросила с тобой поговорить, раз уж я здесь, — присел на край кушетки и взял книгу, которую я читала.

— Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ", — удивился. — И как?

— Жёстко. — Вырываю из его рук.

— Согласен. Но правда была куда жёстче…

— Слушайте, вам за меня приплачивают?

— Нет, — ухмыльнулся.

— Тогда зачем время на меня тратите? — раздражаюсь. — Лучше со своей белобрысой развлекайтесь.

Он только фыркнул.

— Вера Юрьевна сказала — ты парню нос сломала.

— А она не рассказала, что он сначала на мою задницу слюни пускал, а потом лапать полез? Даже не представился, — взрываюсь на несправедливость, с которой всё развернули не в мою пользу.

— Если бы представился, то ты бы его пожалела? — улыбнулся.

— Вот ещё!

— Я так и думал…

— Мозги мне пришли вправлять? Зря стараетесь. Жалею, что только нос ему сломала, надо было и руку. Но тогда бы меня точно загребли, а так только звездюлей от бабули прилетело.

— Я бы тоже сломал, — вдруг поддерживает меня.

— Что? — таращусь на него.

Но он ничего не ответил. Просто оценивающе долго осмотрел с ног до головы и облизнул губы.

На мне были только короткая майка и такие же куцые спортивные шорты. И я без лифчика…

Вот сволочь!

На белобрысую иди свою пялься как похотливый кот.

Скрестила руки на груди, закрываясь от сального взгляда, и прислонилась спиной к столбу. Внутри всё медленно закипало от злости.

Какого хрена ты на меня так смотришь?!

— Зачем вы пришли? Только правду, — потребовала от него.

Он встал.

— Я уже сказал…

— Это ложь.

— Наверное, соскучился. Такой ответ подойдёт? — сделал вид, что шутит.

Но мне показалось это правдой.

— Я по вам как-то не успела, — сделала ударение на последнем слове.

Он подошёл ко мне. Близко… Очень близко… Я почувствовала жар и запах его тела. Даже аромат роз не смог его забить. И это не пот, а мужской терпкий запах, смешанный с лёгким парфюмом. Сердце бешено застучало, а вдохи стали глубже.

Слегка провёл пальцем по моему бедру снизу вверх, оставляя горящую дорожку на коже.

Мурашки устремились по всему телу.

— Почему мне нос не ломаешь? — спросил шепотом, наклоняясь ко мне. — Почему позволяешь к себе прикасаться? — провел, едва касаясь, по моему предплечью.

Жесть!

Что за эксперимент?

Да ты убивать меня будешь — я не пикну.

— Вы другой, — выдыхаю слова.

Пристально смотрит в глаза, не моргая. Снова игра в гляделки. Он так близко, что я слышу стук его сердца. Оно тоже в галопе.

Наши губы встречаются. Сначала несмело, чуть касаясь, а потом поцелуй становится требовательным, жарким. Притягивает к себе так, словно пытается вдавить в своё тело. Если бы мы были каплями, то слились в одну.

Кружится голова, ноги не слушаются и подкашиваются.

Гордей поддерживает за талию.

Безумство!

Так не должно быть, но так есть.

Почему рядом с ним постоянно накрывает? Башку напрочь сносит. Напрасно я любовные романы не читаю, глядишь и знала, как чувствуют себя, когда тебя целуют.

Гордей слегка покусывает мои губы. От невероятных ощущений внутри всё просто плавится, словно сыр в микроволновке. И я потекла.

В груди возникает какая-то приятная тянущая боль, как и внизу живота. Я прижимаюсь к нему сильнее, инстинктивное желание стать ближе, чувствовать его тело, потереться грудью. Это природа. Такому не нужно учиться.

Внезапно он прерывает наши поцелуи и еле дыша, шарахается от меня.

Мой дыхательный ритм тоже сбит.

— Перестань! — хрипит, глядя на меня.

— Что? — не понимаю, в голове ещё туман.

— Сводить с ума перестань! Так не должно быть! Ты даже не в моём вкусе. Мне женственные нравятся, те, которые носят платья и туфли на каблуках. Ты полная противоположность. Но к тебе тянет, как магнитом, — пятится к выходу.

— Вот и вали к своим женственным в платьях, — швыряю в него книгой.

Он уворачивается, и она пролетает мимо.

Снаружи доносится недовольный ворчливый голос бабушки. Она подошла с подносом, на котором чайник и позвякивающие чашки.

Гордей направился к выходу через сад.

— Куда же вы? А чай? — затараторила бабуля, разворачиваясь в его сторону.

— В другой раз, мне пора, — поторопился покинуть место "преступления".

— Ну вот, такой милый молодой человек… Ты чай будешь? — пристально посмотрела на меня, будто догадалась, что здесь случилось.

Ба — не дура, а у меня всё на лице написано…

— Буду.

Гордей.

Какого хрена сейчас было?

Вот же перемкнуло…

Я понимаю сейчас того парня, что получил в нос. Даже меня от вида коротких обтягивающих шорт и полупрозрачной майки повело. А там купальник был…

И ведь правду ей сказал. Никогда такие, как она не привлекали, а тут… Может Марина права, и я влюбился, как идиот? По-другому я объяснить больше не могу.

Завыть захотелось от этой сумасшедшей тяги.

Глаза, словно две бездонные ямы, проваливаешься в них и не можешь приземлиться, просто летишь в невесомости.

И отвечает. Не словами — телом.

Прижалась ко мне и потёрлась грудью. От такого у меня крышу чуть не снесло. Желание невероятное проснулось.

Чёрт! Надо же было так вляпаться!

Я же просто поговорить пришёл. Как там Вера Юрьевна сказала — у вас взаимопонимание.

Знала бы она, на чём оно основывается — держала бы дочь от меня подальше.

Как мне теперь с ней работать?

Вернее учить её.

Каждый раз смотреть на эту девчонку за партой, а в мыслях сходить с ума от вожделения?

Мазохизм чистой воды…

Брось, Дэй! Ты не сопливый школьник, умеешь управлять эмоциями, пока трезвый. Кто тебя на работу пьяным пустит-то. Не трудно будет сделать невозмутимое лицо и притворяться равнодушным.

Не трудно?

Трудно, твою мать!

Я полчаса назад пытался это сделать. Но нихера не вышло.

Там будут другие люди, — успокаивал меня мозг.

А когда их не будет?

Предположим… На минуту… Хмык-хмык… Я не справлюсь.

Может сразу уволиться, пока не началось? А что? В преподавательской зарплате я не очень нуждаюсь, это копейки. Консультациями гораздо больше заработаю. Но блин, тогда я не буду видеть ЕЁ.

Круг замкнулся…

Глава 16

Сентябрь. Ученью свет. Ещё год и прощай родные стены. Но не отпускают ощущения, что этот год для меня будет самым тяжёлым. И дело не в экзаменах, выпускном классе и поступлении в институт. Здесь другое, сама пока не знаю что.

Наверное, взросление накладывает свой отпечаток. Ты уже не живёшь беззаботно, как ещё пару лет назад, скидывая все свои проблемы на родителей. В моём возрасте ровесники становятся на самостоятельный путь, а некоторые полностью уходят от опеки и попечительства предков.

Линейка, собрание и последний день каникул. Завтра за парту…

Вспоминаю свой первый класс, как долго собирались к этому празднику, выбирали красивую форму, белые банты. Красивый красный портфель с Микки Маусом, моим любимым детским героем мультфильмов, набитый тетрадками, карандашами и фломастерами. Родители, держащие меня за руки, и я, вприпрыжку идущая в новую жизнь. Жизнь без боли и страха… Там хорошо, там другие дети, они здоровые, с ними можно играть, бегать и прыгать.

Помню маму красавицу, прижимающую к себе большой букет белых роз, их мы потом подарили моей первой учительнице. Наталья Прокофьевна. Её имя навсегда вырублено в моей памяти, как на гранитном камне.