Экс-супруг. Ушел навсегда (СИ) - Ладыгина Наталия

Пристально смотря, Мирон тоже не двигается. Ждет реакции. Но ее нет. Я не способна ее сейчас выдать. Мыслей почти нет. Я могу лишь прокручивать в голове его последние слова, которые не думала, что когда-нибудь услышу.

Может, он все еще пьян?..

— Будешь молчать? — спрашивает он, сглотнув.

Приоткрываю губы, но, передумав, ничего не говорю и отлипаю от комода, быстро иду в сторону. Отхожу к окну, открываю его, впуская в комнату прохладный воздух. Вдыхаю его, откинув голову чуть назад.

Позади меня полная тишина.

Только хуже стало. Думала, что свежий воздух и не видеть его перед собой поможет, но я по-прежнему задыхаюсь, не зная, как себя вести.

Что я за человек такой… Почему я не нахожу ответа для того, кто отталкивал меня от себя целый год, которому вдруг захотелось наладить отношения.

Это какая-то... неправда. Мирон не меняет своих решений вот так просто. На все у него есть причины. Когда Тая умерла, он забросил все дела, прожигал свою жизнь долгое время, но потом, когда уже был на самом краю, внезапно очнулся и решил, что с этим нужно заканчивать. Тогда в его жизни появилась я. А теперь он снова хочет перемен.

— Лиля…

Дергаюсь, когда слышу свое имя в такой производной. Он никогда меня так не называл. Прямо мурашки по коже...

— Интересно, как ты это себе представляешь… — наконец, выдыхаю. — Что в твоем понимании «нормальная жизнь»…

Только я начинаю слышать его приближающиеся шаги, сразу оборачиваюсь.

— Будет, как ты хочешь, — произносит Мирон, чем повергает меня в еще больший шок.

— Почему?.. Потому что тебе внезапно захотелось?

Он, наверное, стал чувствовать, что теряет меня, вот и сделал новый прием, на который мне ничего не стоит купиться.

Но нет. Я этого не сделаю. Мирон умеет завуалированно подсовывать совершенно не то, что я хочу. Так и с нашим браком изначально было.

— Ты не хочешь?..

— Не хочу, чтобы меня снова обманывали. Я твоей ложью сыта по…

— Никакой лжи, — уверенно выдает муж, приближаясь. — Я не обещаю, что все получится сразу, но я готов попытаться.

— Да? До сих пор ты говорил, что наш брак идеальный; такой, каким и должен быть, и что жаловаться мне не на что. А теперь ты готов признать, что жить в таком браке невозможно? — в душе у меня разыгрывается удушающая ярость. — Ах да, точно. Брак стал невозможным, как только я вышла из нужного тебе состояния.

— Лиля…

— Хватит! Не называй меня так! Ты меня больше не обманешь! Жить нормально с тобой — невозможно! Ни одна женщина не сможет! И я не смогу!

Хочу снова пойти к шкафу, но Мирон возникает передо мной, и я шарахаюсь от него как от огня, когда он пытается дотронуться.

Пусть даже не смеет ко мне прикасаться!

— Ты что, правда думал, что стоит тебе только сказать мне пару слов, так я сразу кинусь тебе на шею и буду делать, что ты скажешь? Например, поеду с тобой в Питер, перестану жить в этой комнате…

— Нет.

— Что нет-то?! Ну не верю я тебе! Не верю! — всплескиваю руками. — Ты обманом загнал меня в этот брак! Обманом! Сделал это мастерски, конечно, при этом дав мне надежду думать, что я буду любимой женщиной! А я никто! Уже год как! И все только хуже становится!

— Это не так! — рявкает на меня. — Посмотри мне в глаза! ЭТО НЕ ТАК!

— Да?! Правда?! Ладно.... Пошли за мной! — обхожу его и вылетаю из комнаты.

Мирон следует за мной, пока я держу путь в его кабинет, в который заношусь как к себе и сразу к сейфу, который открывается прежним кодом. Начинаю в нем рыться.

— Так…

— Что ты там ищешь?

Не нахожу ничего кроме бумаг, пистолета и денег. Захлопываю.

— Ладно! Теперь стол… — начинаю в нем рыться и первый же ящик не поддается. — Опа, закрыто! И почему это, интересно… — тяну иронично. — Все же ценное можно было и в сейф сложить. Значит, у этих вещей другая ценность! Дай мне ключ! Дай мне ключ, Мирон, иначе я и не подумаю, чтобы поверить тебе!

Муж стоит передо мной, как школьник, который прячет от матери дневник с плохими оценками. Взгляд именно такой. Чертовски виноватый!

— Не откроешь, значит?..

Взгляд Мирона указывает на стол, на котором я в самом деле вижу ключ. Не думала, что он будет так валяться на виду.

Я хватаю его и отпираю ящик, молясь, чтобы я ошибалась в своих предположениях. Но…

Меня слегка качает, при виде этой макулатуры из прошлого.

Множество… множество распечатанных фото этой блондинки. Не хватает только развесить их по стенам, чтобы считаться истинным психом!

Шумно выдохнув, я начинаю ронять слезы, упираясь ладонями в ящик. Крупные капли слез падают на фотографии, одна за другой...

— Ты никогда… никогда не забудешь… — всхлипываю, поднимая голову. — Ты этого не хочешь… Просто не хочешь…

— Я не открывал этот ящик уже давно, — оправдывается муж.

— И это должно меня обрадовать? — издаю горькую усмешку.

Тогда Мирон подходит, отстраняет меня от стола и достает все содержимое из ящика, порядка пятнадцати фотографий, и, наклонившись, отправляет их все измельчаться в шредер.

Я наблюдаю, шумно дыша, а когда Мирон выпрямляется и смотрит мне в глаза, срываюсь прочь из кабинета. Иду в свою личную комнату и запираюсь в ней. Мирон не успевает мне помешать.

— Открой дверь! — стучится.

— Оставь меня, Мирон. Я хочу побыть одна!

— Да почему ты себя так ведешь?! — сильно ударяет ладонью по двери. — Забудь о фотографиях! Когда ты сожгла те, меня огорчило не то, что их не стало, а именно твой поступок!

— Я имела право!

— Да, имела! Я вышел из себя! Но я больше не хочу на них смотреть. Ты была права… Я сам держу свое прошлое. Не оно меня, а я его. Открой… Я хочу поговорить с тобой.

Глава 18

Проигнорировав слова мужа, я иду в ванную комнату и выкручиваю кран с холодной водой на полную мощность, чтобы ничего больше от него не слышать, даже свои мысли. Хочу полной тишины.

Это что-то нереальное, похожее на сон с плохим концом. У нас ведь иначе и быть не может. Все примерно так же в преддверии годовщины начиналось. И чем закончилось?.. Я прекрасно помню чем. А вот он скорее всего и забыл, как больно сделал почти месяц назад.

Умываюсь ледяной водой, прихожу в себя, а когда спустя десять минут решаюсь выйти, не вижу его за дверью. Наверное, к себе ушел. Ему и в самом деле не помешало бы привести себя в порядок.

Спускаюсь вниз к завтраку, как и обещала Василисе.

Вхожу в кухню, а она уже все накрыла красиво на двоих. Помню вначале я тоже так делала, своими собственными руками, пытаясь завоевать сердце мужа. Эту гребанную шарлотку пекла, от которой был без ума мой отец. Мой муж же не обращал никакого внимания на мои старания. Все как должное. Ни единого комплимента, словно это я для кого-то другого старалась, а не для него. Он ни в грош не ставил мои старания.

Начинаю пить кофе, но уже после второго глотка понимаю, что оно мне совершенно не нравится. А раньше я его обожала. Странно… В последнее время ничего кроме сока и чая не идет совершенно.

А вот от блинов я не откажусь. Я очень голодна, несмотря на то, что с самого утра вот такое происходит.

Приступить не успеваю, как в кухню входит он. Смотрю переоделся, принял душ, снова на человека стал похож. Лишь окидываю его коротким равнодушным взглядом, принимаясь дальше резать блин в тарелке.

Мирон садится напротив за стол, кладет свой смартфон справа и принимается пить кофе.

Редкое явление. Обычно он любил взять со стола чашку и тупо уйти, чтобы со мной не сидеть.

— Успокоилась? — спрашивает Мирон спустя где-то минуту молчания.

— А ты уже закончил показушничать? — вскидываю на него взгляд. — Ну уничтожил ты ее фото, и что с того? Это ничего не меняет, даже если ты перестанешь на них смотреть. Ты просто пытаешься меня задобрить. А если бы я продолжала молчать, то тебя бы все устраивало.

— Меня не устраивает.

— Теперь-то понятно, что не устраивает, — усмехаюсь, опуская взгляд в тарелку.