Наталья Миронова - Возраст Суламифи
– Я ему скажу, что это срочно.
По тону Эллы Абрамовны Лина поняла, что зять с ней спорить не будет.
Тем временем Климов тоже поговорил с компьютерным специалистом, объяснил ситуацию с метанолом, который теперь, выходит, оспаривали две скандинавские фирмы.
– Ладно, я понял, – сказали на том конце. – Погоди, мне теща любимая звонит по второй линии.
Климов скрипнул зубами: ему очень хотелось прояснить ситуацию поскорее. Но у него тоже была теща, и он знал, что не ответить ей – это чревато. Протекли томительные минуты, показавшиеся ему вечностью. Потом голос вернулся:
– Ну, ребята, вы даете! На Ордынке, говоришь? Мне теща звонит, говорит надо срочно ехать на Ордынку, какую-то там ее подружку в мошенстве обвиняют. Ну-ка повтори адрес?
Климов повторил.
– Тот же самый. Цирк, а в ём кино. Ладно, я еду.
– Поздравляю, – повернулся Климов к Лине. – Ас по компам у нас с тобой один. Может, не будем его ждать, посмотрим сами?
– Лучше подождать. Все равно я не дам вам трогать мой компьютер.
Климов решил не спорить. Хоть бы Даня скорее приехал. Интересно, что у Лины общего с его тещей. Спросить? Нет, не стоит. К делу отношения не имеет, а она его и так загрызть готова. Одними глазами.
Опять послышался топот в коридоре, и в комнату ворвались мальчишки. Уже в пижамках, явно только что выкупанные. За ними вбежала Галюся.
Лина присела на корточки и обхватила разом обоих.
– Вот мое стадо бизонов!
Галюся извинялась, что не сумела их удержать, пацаны что-то лепетали наперебой, младший требовал «каску». «Сказку», – догадался Климов.
– А ну кончай шалман! – с шутливой грозностью потребовала Лина, ни к кому в особенности не обращаясь.
Смолкли сразу трое, и Климов утвердился в своей догадке, что Галюся по возрасту недалеко ушла от своих подопечных.
Лина ласково пообещала «каску» рассказать завтра, а сегодня попросила вести себя хорошо, слушаться Галюсю и идти спать.
– Ану каску… – жалобно тянул младший.
– Иди, Витенька, будь хорошим мальчиком. Ты же мой хороший мальчик, да?
– Дя…
– Вот и хорошо.
Лина расцеловала обоих. Опять они взялись за руки, заметил Климов. Галюся увела их.
Распрямившись, Лина глянула на Климова с настоящей ненавистью. Никогда она ему не простит, что не дал ей пообщаться с сыновьями, вторгся, разрушил семейную идиллию, понял он.
– Я бы хотела знать, как вы сюда попали, – произнесла она ледяным тоном.
– В смысле?
– Калитка на замке, подъезд тоже. Вы не звонили по домофону.
Рассказывать ей про Влада с хитрыми ключами? Она и без того считает его жуликом и негодяем. Не стоит усугублять.
– Мне просто повезло. Кто-то выходил, я вошел.
– И в калитку, и в подъезд? Надо же, какое везенье!
Тут зазвонил ее сотовый, прервав неприятный разговор.
– Здравствуйте, Даня. Спасибо, что приехали. – Лина продиктовала код калитки, а когда он благополучно миновал калитку, и код парадного.
Загудел домофон. Лина направилась к двери, но, увидев, что Климов собирается остаться в комнате, отрывисто скомандовала:
– А ну выйдите! Я вам доверяю не больше, чем вы мне.
Пришлось подчиниться. Пока Лина впускала Даню, пока он поднимался на высокий четвертый этаж, Климов стал изучать корешки на книжной полке в прихожей. И пришел к выводу, что Лина Полонская – очень умная, образованная и начитанная девушка. Было видно, что она все эти книжки читала. В некоторых торчали закладки – и даже не по одной.
Но вот раздался звонок в дверь, Лина, ухитряясь не поворачиваться спиной к Климову, открыла, и на пороге появился хорошо знакомый ему компьютерный ас Даня Ямпольский – рыжий, вихрастый, веселый, как всегда.
– Здрасте, я Даня. Ну? Что там у вас за танго с метанолом?
В руках у него был чемоданчик. Лина провела его в комнату.
– Этот человек утверждает, будто я написала вот это письмо, – она показала распечатку, – и отправила со своего компьютера. Можете убедиться, что я ничего не писала и не отправляла.
– Ладно, сейчас посмотрим. Можно?
С этими словами Даня сел за компьютер, по экрану которого плавали на черном фоне разноцветные кубы, шары, треугольники и другие фигуры.
Даня вышел на рабочий стол и нажал кнопку электронной почты. Лина и Климов следили за ним, не отрываясь. Вот мелькнула на экране дружелюбная мордочка летучей мышки в почтальонском кепарике и с сумкой на ремне вокруг шеи, прямо как в стихах Маршака. Даня открыл папку «Отправленные».
– Когда было послано письмо?
– Двадцать пятого мая, – ответил Климов, сверившись с распечаткой.
– Тэк-с, у нас сегодня двадцать восьмое… – Даня стремительно пролистал почту на три дня назад. – Вот ваше письмо.
– Что и требовалось доказать, – сквозь зубы пробормотал Климов.
Ему страшно было взглянуть на Лину. Она не покачнулась, но стояла бледная, хотя по-прежнему с прямой спиной.
– Я не понимаю, как это может быть… – прошептала она. – Я этого не писала… И не отправляла…
– Как же не отправляла, когда письмо – вот оно! – потерял терпение Климов.
– Я не знаю, как оно сюда попало. Я не могла написать такое безграмотное письмо.
– Для маскировки? – предположил Климов.
– А потом оставить его в почте? Если бы это я писала, что мне стоило его стереть? Что мне стоило сочинить новый адрес в другом браузере и подписаться вымышленным именем?
– Тогда как оно сюда попало?
– Да говорю же, не знаю! – в голосе Лины уже слышалось отчаяние.
На самом деле все она знала, Климов видел по лицу.
– Давайте не будем впадать в мрак, – бодро предложил Даня. – Сейчас мы кое-что проверим.
Он раскрыл чемоданчик, вынул другой компьютер, подсоединил проводком. Его пальцы замелькали над клавишами с бешеной скоростью, картинки на экране менялись так быстро, что ни Климов, ни Лина не успевали ничего осмыслить: в глазах рябило.
– Кручу-верчу, запутать хочу, – тоном уличного фокусника провозгласил Даня, плеснув в мрачного Климова и бледную, подавленную Лину веселым взглядом зеленых глаз.
Ему хотелось разрядить обстановку, но они не отреагировали. Сумасшедшая карусель продолжалась несколько минут, потом опять появилась задорная мордочка мышки-почтальна и искомое письмо.
– Аккаунт не взломан, – поставил диагноз Даня. – Его и не пытались взломать. И пароль у вас хороший, – одобрительно кивнул он Лине, – защита сильная. Письмо отправлено отсюда, с этого компа, двадцать пятого мая в одиннадцать двадцать три утра.
– Но я… – Оборвав себя на полуслове, Лина взяла со стола ежедневник и пролистала. – Двадцать пятого мая я ездила в агентство. К одиннадцати утра.
– А дети где были? – быстро спросил Климов. – И эта твоя Галюся?
