Мария Воронова - Книжная девочка
Михаил обменялся с гостем рукопожатием. Милин муж прост, как пряник, весь как на ладони. В такого ни одна женщина не влюбится. Зато со спокойной душой оставит на его попечение свою дочь.
– Прошу в гостиную, – торжественно произнесла Наталья Павловна.
Гость поправил перед зеркалом непослушный вихор и последовал за ней.
Мила с Женей быстро накрыли на стол, все уселись, и старуха принялась разливать чай, придерживая крышечку аристократической рукой с крупными кольцами. Ей сразу удалось создать за столом атмосферу морозной вежливости, и Женя окончательно поникла. Гость, единственный из всех, чувствовал себя непринужденно.
Не дожидаясь расспросов, он рассказал о себе – ровно столько, сколько приличествует при первом знакомстве. Бизнесмен, одинок, родители умерли. Врет насчет одиночества? – подумала Мила.
Наталья Павловна начала разговор о погоде. Как в лучших домах Лондона. Гость поддержал, потом похвалил стоявший в горке сервиз Натальи Павловны. В улыбках старухи поубавилось леденящей жути.
– Женечка, будь добра, завари еще чаю, – Наталья Павловна многозначительно кивнула девушке. – И приготовь еще бутербродов, пожалуйста.
Когда Женя вышла, старуха выпрямилась на стуле:
– Что ж, Константин Федорович, я рада знакомству с вами. Вы произвели на меня хорошее впечатление. Но вы – человек взрослый. Поймите меня правильно. Слишком взрослый для моей воспитанницы.
– Простите, Наталья Павловна, но это я изменить не в силах.
– Вот именно. И с высоты своих лет вы должны понимать, что ни один родитель в здравом уме не позволит своей юной дочери встречаться с человеком вдвое ее старше.
Мила с мужем переглянулись.
– Наталья Павловна, – мягко возразил Константин, – я пришел в ваш дом. Пью вот чай вместе с вами. Неужели вы думаете, что после этого я собираюсь обидеть вашу внучку?
– Константин Федорович, у меня за плечами долгая жизнь. Вы тоже человек опытный. И я больше не буду ничего вам объяснять.
– Но…
– Потому что полагаю дальнейшие обсуждения бессмысленными! – объявила Наталья Павловна. – Вам я ничего запретить, увы, не могу, но Жене прикажу больше не встречаться с вами.
– А как же работа?
– Простите? – Старуха вздернула бровь.
– Женя работает в магазине, собственником которого я являюсь. Нам с нею придется видеться.
– А это уже вопрос вашей порядочности. Если вы не сможете держаться в деловых рамках, Женя вынуждена будет уволиться. Прошу вас, не будем спорить. Сейчас девочка вернется, мы выпьем еще чаю и расстанемся. Договорились?
– Договорились, Наталья Павловна.
Глава 5
После чаепития прошла неделя. Константин больше не появлялся в магазине, и Женя решила, что он послушался Наталью Павловну. Это было очень обидно. Значит, опекунша оказалась права, и он просто хотел ее соблазнить.
Женя нисколько не влюбилась, вот еще! Но почему-то без него у нее стало пусто на душе.
Близился к концу очередной рабочий день. Женя всю смену убеждала себя, что не ждет Константина и вообще о нем не думает.
В магазин вошла припозднившаяся покупательница, Женя сказала, что дождется, пока та выберет книгу, и стала выравнивать стопки на столике с новинками.
А когда она обернулась к прилавку, возле него стоял Долгосабуров.
– Добрый вечер!
Она вздрогнула и, кажется, покраснела. Почему так сжимается сердце, если она не влюблена…
– Добрый вечер.
Покупательница подошла к кассе с томиком в аляповатой обложке. Оформляя покупку, Женя немного успокоилась.
Долгосабуров обошел магазин, поправил рекламный плакат. Стоя за прилавком, Женя крутила в пальцах карандаш. Волнуясь, она должна была занять чем-то руки. Ах, мудры были предки, заставляя женщин постоянно рукодельничать!
Наконец Константин подошел к прилавку и облокотился на него так, чтобы снизу заглядывать ей в глаза.
– Я скучал, Женя, – сообщил он. – А вы?
Она пожала плечами.
– А где Михаил Васильевич?
– Внизу, покупает продукты.
– Он так и встречает вас каждый вечер?
– Да, конечно.
– А как же коньки, Женя? Мне казалось, вам нравится кататься.
Коньки… Женя вспомнила, как Константин, стоя на коленях, сам примерял ей ботинки, по-хозяйски шнуровал, уперев лезвие себе в грудь, бесцеремонно засовывал палец за пяточку, проверяя размер…
Женя опустила взгляд и увидела его руку, лежащую на стопке томиков нового любовного романа. Длинные сильные пальцы… Вены, подумала Женя, как корни старых деревьев, которым тесно в земле. Не вполне понимая, что делает, она осторожно провела кончиком пальца по его руке. Он молча протянул ей раскрытую ладонь, она положила свою сверху.
Это был один из странных, редких в человеческой жизни моментов умиротворения и спокойствия. Когда два человека вдруг одновременно понимают, что все идет именно так, как должно быть.
Женя первая убрала руку.
Долгосабуров выпрямился.
– Пойдем кататься?
– Нет, Константин Федорович, – Жене стоило огромного труда произнести это. – Вы знаете, что мне нельзя с вами видеться.
– И вы всегда слушаетесь бабушку?
– Стараюсь.
Константин натянуто засмеялся:
– Вы, наверное, единственная девушка во вселенной, которая подчиняется своей бабке.
– Наталья Павловна мне не бабка, а опекунша. – Женя хотела, чтобы это прозвучало убедительно, но, кажется, не получилось. – Когда я стала никому не нужна, она взяла меня в свой дом. Старший сын Натальи Павловны женился на моей маме, когда мне было пять лет. Так что я ей не родная внучка, а по сути никто. Когда мама с мужем погибли, меня должны были взять мамины родственники. Но они не захотели, и, если бы не Наталья Павловна, я оказалась бы в детском доме.
– Она поступила достойно. Но разве теперь вы обязаны всю жизнь куковать возле нее?
– А Наталья Павловна этого и не требует, – слегка огрызнулась Женя. – И знаете, до сих пор у меня не было причин жалеть, что я следую ее советам.
– Женя, я чем хотите клянусь, что ничего дурного вам не сделаю! – Он крепко взял ее за локоть, и на Женю вдруг повеяло опасностью.
Но не страшной, а интересной, манящей. Как на американских горках.
Она посмотрела в лицо Константину и поразилась: его серые глаза стали почти прозрачными, ледяными… хищными.
Внезапно вспомнилось: нельзя показывать хищнику, что ты его боишься! Женя выпрямилась и постаралась включить специальный взгляд, которому ее обучила Наталья Павловна.
– Раз у вас нет дурных намерений, ничто не мешает нам видеться в магазине, во время работы, – специальным же тоном произнесла она.
Долгосабуров отпустил ее руку и встал в дверях.
– Ха! Бабушка не разрешает! Надо же!
