Ирэне Као - За все грехи
Из динамиков «MacBook Air» доносится композиция «Doors», создавая эротическое настроение. Алессандро берет акустическую гитару Линды, стоящую у стены, – ее прошлое увлечение, садится на диван и начинает тихонько перебирать струны.
– Иди сюда, – зовет он, и на мгновение его теплый голос перекрывает музыку.
Линда садится на пол напротив него и начинает вполголоса подпевать – «Light My Fire» она знает наизусть. Стуча по коленям пальцами, она отбивает ритм, пока песня не закончилась.
Тут Линда вспоминает, что давно должна быть на работе, а она все еще в халате… да еще и машина сломалась!
– Черт, сколько сейчас времени? – взволнованно спрашивает она у Алессандро.
– А я откуда знаю? – и он смотрит на наручные часы – четырнадцать сорок пять, все еще время Ханоя. – Теоретически где-то примерно без пятнадцати десять.
– Блин, пора бежать! – Линда вскакивает, спускаясь с небес на землю, приглаживает волосы.
– Прости, куда ты торопишься?
– На работу, – она смотрит умоляюще. – Ты ведь подвезешь меня в студию, а? Мой кабриолет у Макса в мастерской.
– Вот так новости, – шутливо отзывается Алессандро. – Ладно, отвезу тебя. Давай скорее.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – верещит она, взъерошив ему волосы. Она помнит, что его это бесит.
В ответ он шлепает ее.
– Давай одевайся.
– Лечу!
– Жду тебя здесь.
Алесандро снова берет в руки гитару и делает пару аккордов, наигрывая непонятную мелодию, которая крутится у него в голове.
Глава 7
Робкий стук в дверь ее кабинета.
– Входите, – отвечает Линда, сидящая за столом, заваленным сметами и автокадовскими чертежами.
Дверь открывает Людовико Фассина.
Это сухой тип, всегда в своей рубашке священника, застегнутой на все пуговицы, прямоугольных очках в невидимой титановой оправе и широких старомодных брюках. Он смотрит на Линду, как на какой-то чужеродный предмет.
– А, ты здесь, – произносит он. – А я заезжал за тобой, подождал немного в машине и уехал, было где-то полдевятого…
Линда что-то вспоминает и хлопает себя по лбу.
– Боже, прости, Людо! Я совсем забыла!
Ей не хватает духу признаться, что в это время она еще спала. А потом приехал Алессандро, и она совершенно забыла об их договоренности.
А вот Людовико – последний человек, который что-либо забыл бы. Он всегда приходит в студию с первыми лучами солнца, намного раньше начала рабочего дня, включает все компьютеры, аккуратно раскладывает свежие газеты и журналы на столике в зале для посетителей и усаживается за свой стол в ожидании указаний от начальства.
Он такой зануда и педант, что у Линды от одного его вида начинается нервный тик.
– Ладно, ничего страшного, – говорит он с таким видом, будто думает: вот стерва, пользуешься мной!
Но вслух он, конечно, никогда этого не скажет.
По крайней мере, Линде, к которой испытывает симпатию, хотя сам себе в этом не признается. Он уже собирается выйти, но вдруг вспоминает:
– Не забудь, что сегодня надо позвонить графу Гримани. Он все еще ждет от нас переделанный проект.
Линда вздыхает – ей никогда не удается скрыть раздражение:
– Да получит он свой чертов горизонтальный душ. Я как раз забивала смету в компьютер.
Она берет со стола листок с расчетами и показывает ему.
– Но спасибо, что напомнил.
– Пожалуйста, – отвечает Людовико и выходит.
Линда закрывает папку «Гримани». Потом засовывает листок со старой сметой в шредер, и тот за пару секунд превращает его в кучу ленточек, похожих на серпантин. Эта процедура каждый раз доставляет ей почти физическое удовольствие и наслаждение, какое она испытывает, когда избавляется от того, что ей не нужно.
Вдруг она понимает, что очень хочет выпить крепкого кофе с сахаром. Линда встает со стула и идет к кофемашине, как вдруг раздается телефонный звонок. Кто бы это ни звонил, она проклинает его. Наверное, это какой-нибудь надоедливый клиент или того хуже – сам граф Гримани.
Линда смотрит на дисплей: шеф, надо ответить. Берет трубку и отвечает, придавая голосу рассеянность:
– Да…
– Ты не могла бы заглянуть на минутку в мой кабинет? – как-то неопределенно спрашивает Джанлуиджи Бози.
– Сейчас? Я хотела кофе выпить…
– Сейчас!
Теперь ясно: тон не терпит возражений.
– Иду.
Линда кладет трубку, бросает безутешный взгляд на кофемашину и выходит. Решительно пересекает коридор и входит в кабинет Бози.
– Сядь.
Начальник указывает на стул.
– О боже, – Линда качает головой. – Если ты предлагаешь мне сесть, значит, разговор будет долгим.
Она отодвигает стул и усаживается. Сегодня она выбегала второпях и даже не подобрала нормальные туфли – ведь она помешана на своем не слишком большом росте, а сейчас на ней белые кожаные сандалии на плоской подошве.
Бози смотрит на Линду с любопытством и в то же время разочарованием.
– Вот уж чего я не ожидал, даже от тебя.
– Прости, о чем ты? – спрашивает Линда с недоумением.
– Это уже серьезно.
– Бози, ну правда, я тебя не понимаю.
Линда судорожно перебирает у себя в голове возможные причины, но ответа не находит. Вернее, находит, но их слишком много. И ни одна из них не стоит подобного разговора.
– Хотя можно было предположить. Ты всегда амбициозна, почти бунтарка, – продолжает он, – но украсть работу у своих коллег, да еще так…
Он недовольно морщит губы. Линда удивленно смотрит на него.
– Я? – спрашивает она тоном, дающим понять, что не позволит себя голословно обвинять.
– А что, нет? Хочешь сказать, ты правда ничего не знала?
Архитектор Бози склоняет голову набок в ожидании ответа.
– Ты что, накурился, что ли, с утра? – не выдерживает Линда. – Я не понимаю, к чему ты клонишь, вообще ни черта не понимаю.
– Во‑первых, пожалуйста, сбавь тон и держи себя в руках.
– Ты сам первый начал: говоришь загадками, ничего не объясняешь!
Бози секунду молчит, затем изрекает:
– Мне звонил Томмазо Белли и спрашивал о тебе.
– И?
– Он хочет, чтобы ты проконсультировала его по поводу виллы.
– Что?!
Линда ошеломленно смотрит на него.
– Именно так. Он спросил, можно ли с тобой поговорить, – отвечает Бози. – Ну честно, Линда, ты хочешь меня убедить, что это не ты об этом его попросила?
Теперь разговор стал похож на допрос. Архитектор смотрит на нее, улавливает ее жесты, изучает ее реакцию.
– Нет. Я об этом вообще ничего не знала, – обиженно отвечает Линда. Она чувствует себя так, будто ей в лицо тычут инфракрасным фонариком. – Поверь мне! Я едва с ним знакома! – продолжает она таким огорченным тоном, что Бози мало-помалу приходит к мысли, что Линда и в самом деле ни о чем не знала.
