Екатерина Риз - Откуда берутся дети?
В конце концов, не выдержал, и после включившегося звукового сигнала, едва сдерживая душившее недовольство, проговорил:
— Свет, куда ты пропала? Я весь день не могу до тебя дозвониться! Перезвони мне срочно, есть разговор. — Помолчал и добавил для убедительности: — Серьёзный.
Оставалось ждать, но от нетерпения даже трясти начало. В очередной раз набрав номер жены и услышав автоответчик, зло нажал на рычаг и, подумав секунду, набрал номер родителей. Мама ответила почти сразу. Голос звучал приветливо и легко.
— Здравствуй, милый. Как твои дела? Ты мне несколько дней не звонил.
— Извини, мамуль. Я занят был.
— Ну конечно. Ты всегда занят. Ты становишься таким же трудоголиком, как твой отец.
Андрей откинулся на кресле и расслабленно улыбнулся.
— Но ты же его вылечила от этого, мамуль.
— Ну конечно, — шутливо заворчала она, — как будто такое возможно. Лучше расскажи мне, что у тебя нового. Что в Москве?
Говоров кашлянул в кулак и смущённо замолчал. Пытался сообразить, как поступить. И пришёл к выводу, что с матерью торопиться не стоит.
— Много нового, — уклончиво ответил он. — Мама, а ты не знаешь где Света? Я весь день до неё дозвониться не могу!
— Света… — мать заметно замялась, тянула время, и Андрей поневоле насторожился.
— Что?
— Да ничего, — тут же отозвалась она. — Ты не волнуйся.
— Мама, я не волнуюсь, просто мне срочно нужно с ней поговорить. Срочно, понимаешь?
— А что у тебя случилось? — в свою очередь забеспокоилась Людмила Алексеевна.
— Ничего страшного. Я тебе расскажу… После того, как поговорю со Светой.
— Я не люблю, когда ты говоришь загадками!
— Мама, ты знаешь, где она или нет?
— Она просила тебе не говорить. Она сюрприз тебе хочет сделать.
— Какой ещё сюрприз? — Говоров выпрямился в кресле и напрягся. — Я не люблю сюрпризы!
— Этот тебе понравится, — убеждённо проговорила мать.
— Мама, чем она занимается? Скажи!
Людмила Алексеевна выдала томительный вздох, а Андрей поднажал:
— Мама!
— Вот что ты делаешь? Я же ей обещала… — и шёпотом, словно Света могла её подслушать, заговорила: — Она в Нью-Йорке. Улетела позавчера, у неё там важная встреча. Сказала, что ты очень обрадуешься, когда узнаешь, что она…
— Всё, мама, дальше мне неинтересно.
— Что значит неинтересно?
— Она тебе звонит? Скажи ей, чтобы немедленно — слышишь? — немедленно включила телефон. Мне не до её сюрпризов.
— Андрюша, да что случилось?
Говоров помолчал, потом сказал:
— Извини, мама, но я сначала поговорю с ней. Так нужно.
— Ты ведь ни во что не влез? Скажи мне!
— Нет, мама, успокойся.
— Успокойся… Сначала разволновал меня, а теперь просишь успокоиться. Что за манера, Андрей?
— Мамуль, я тебя люблю. И влезать ни во что не буду, обещаю.
— Вот и не влезай…
— Не буду.
Для верности ещё разок набрал номер жены, результат получил прежний и на этом на сегодня решил остановиться. Вечер обещал быть приятным и спокойным, и портить его совсем не хотелось.
--*--*--*--
— Как вы съездили? — Ксения прижимала телефон к уху, а сама привалилась к стенке лифта, продолжая выискивать в своей сумке губную помаду. Та куда-то запропастилась, и находиться совершенно не желала.
— Хорошо съездили, — вещала Сазонова в ответ. — И место подходящее для съёмки выбрали. Так что Дима у нас зря переживал, снимем всё отлично. Дима, ты слышишь?
Ксения посмотрела на своё отражение в зеркале на стене и отметила вспыхнувший смущённый румянец и виноватый взгляд. И это ещё личной встречи не было…
Куприянов что-то ответил, Ксения услышала его голос, но Лена рассмеялась, перебивая его.
— А где вы? — спросила Ксения. — Обратно едете?
— Уже приехали. Стоим в пробке.
— А я тебе ещё нужна? — Помада, наконец, нашлась, и Ксения провела ею по губам, облизала их, ещё раз окинула себя взглядом, а лифт как раз остановился и двери открылись. — Я уже домой собралась.
— Уже собралась? — странно хохотнула Сазонова.
— Ну да… Ухожу. — Остановилась посреди холла. — Хочешь, чтобы я тебя дождалась?
— Да нет, поезжай, конечно. Завтра всё обговорим.
Лена говорила игривым, загадочным тоном, и куда-то в сторону, и Ксения вдруг испугалась, что Сазонова сейчас передаст трубку Диме, а она ведь совсем не знает, как с ним теперь разговаривать. Но Лена быстро попрощалась и Степнова вздохнула с облегчением. Кивнула на прощание охраннику и направилась к выходу.
Андрей отзвонился ей несколько минут назад и отрапортовал, что ребёнка из садика благополучно забрал, и они вот-вот подъедут.
— Мы голодные и хотим домой, — смеясь, сообщил Говоров.
— Я уже спускаюсь!
Вышла на крыльцо и огляделась. Всё-таки она их опередила. Закинула сумку на плечо и в этот момент заметила другую машину, которая остановилась у крыльца. Дверь открылась и оттуда появилась сияющая Лена.
— А вот и мы! Ты встречаешь?
Ксения с тоской наблюдала, как из машины выходит Куприянов и улыбается ей.
— Привет!
— Привет, — не слишком весело отозвалась она и спустилась по ступенькам. С Димой глазами пыталась не встречаться и старательно улыбалась подруге. — Всё хорошо?
— Да, и город мне понравился. Красивый, и пробок нет. Пусть и небольшой. У меня в голове идея уже сложилось, завтра тебе расскажу.
— Ты за Ванькой? — спросил Куприянов. — Садись, я тебя отвезу.
Ксения покачала головой.
— Его уже забрали… — И быстро оглянулась. И, конечно же, увидела машину Говорова, которая как раз свернула на стоянку. Лена заметила, что Ксении стало не по себе, и тоже посмотрела в ту сторону. Недоумённо приподняла брови.
Андрей заметил Куприянова издалека и из машины появился уже с соответствующим выражением лица. Правда, ни говорить ничего, ни бросаться ни на кого не стал. Спокойно обошёл машину, открыл заднюю дверь и вынул Ваньку из детского кресла. Вот тот сразу повёл себя шумно, раскинул руки в стороны и радостно воскликнул:
— Тётя Лена!
Сазонова, не смотря на собственное удивление, появившееся при виде Говорова, тоже руки раскинула и рассмеялась.
— Я — тётя Лена!
Андрей подошёл, остановился рядом с Ксюшей и сунул руки в карманы пальто. Весьма красноречиво глянул на Куприянова, который с подозрением наблюдал за ним.
Ксения чувствовала себя неловко, покосилась на Андрея, оценила степень его недовольства и чтобы хоть чем-то себя занять, уцепилась за сына. Присела перед ним на корточки и принялась поправлять ему шарф. Говоров завязал его весьма интересным способом, но сейчас Ксения этому даже порадовалась, — в нужный момент нашлось важное дело.
