Элизабет Гейдж - Табу
Но она была холодной и далекой. Он почувствовал весь ее ужас при своем прикосновении. Теперь он знал, как беззаветно она любит Найта. Квентин был для нее червем, низким и порочным существом.
Эта мысль заставила его улыбнуться. Ему понравилась извращенная ситуация – он вводил ее в шок и вызывал отвращение, получая от нее удовольствие. Это была даже большая, более совершенная победа над ней, чем он ожидал.
Грубо швырнув ее на кровать, он увидел ее в полный рост, обнаженную и беззащитную. Он снял свою одежду, медленно вытащив револьвер из кармана и положив его на туалетный столик. Кейт ни разу не взглянула на его тело. Она смотрела в его глаза, при этом ее взгляд был пустым.
Он выключил свет и наклонился над ней. К его радости, луна выглянула из-за туч, обливая голубоватым мерцающим светом все ее тело. В этих призрачных лучах Кейт выглядела волшебным призраком.
Он коснулся ее бедер и почувствовал, как по ним прошла дрожь. Его плоть была твердой и вздымалась между ног. Он едва сдерживал ликование внутри себя.
Он стал гладить ее и почувствовал, как она напряжена.
– Ну, ну, оттаивай, детка, – сказал он. – Расслабься. Я помню, как нажимать на твои кнопочки. Ты знаешь это.
Он поцеловал ее грудь, потом провел по ней языком. Потом он поцеловал невидимую дорожку от желудка до пупка, чувствуя, что все ее тело содрогается. Наконец он коснулся губами треугольника между ног. Аромат ее кожи возбудил его. Пламя желания внутри его вышло из-под контроля. Она была потрясающей! И она была его.
Но напряжение внутри ее не ослабевало. Она не отвечала ему, она была как натяну гая струна.
Раздраженный ее холодностью, он прижал свою плоть к ее. Он легко нашел путь внутрь ее. Чувство безудержного триумфа захлестнуло его, когда он подумал, что обладает единственной и неповторимой Кейт Гамильтон, великой звездой, женой Джозефа Найта, секс-символ всех веков и народов.
– Вот так, вот так… – приговаривал он. – Не замечательно, детка? Давай, беби! Люби меня немножко. Как ты это обычно делала.
Не было никакого ответа. Она словно была мертва в его объятиях. Он прижимался к ней теснее, потянув ее на себя. Ее пассивность взбесила его.
– Черт побери, – шипел он. – Давай, Кетти! Тебе лучше оттаять!
Она не двигалась. Она была женщиной, которая покорно подчиняется насильнику.
Он ударил ее наотмашь по лицу.
– Давай! – заорал он. – Тебе лучше привыкнуть к этому, Кетти, душка! Ты будешь моей беби…
Он спохватился, недоговорив фразу. Он понял, что сказал слишком много. Он не собирался раскрывать пока свои карты. Но теперь было поздно. И когда он почувствовал, что ее гибкое тело отреагировало на самую худшую из угроз, он начал окончательно терять контроль над собой. Он изощрялся все неистовей, врезаясь в нее изо всех сил.
– Тебе придется привыкнуть к этому… – повторял он против своей воли. – Ты принадлежишь мне. Ты всегда была моя. Никакой Джозеф Найт не может это изменить… – Он смеялся, чувствуя головокружение от ярости и экстаза.
– Целиком моя…
Слова застряли у него в горле, когда рука Кейт изо всех сил ударила его по лицу. Ее пальцы, повинуясь безотчетному инстинкту, устремились прямо в его глазные впадины. Он громко завопил и отскочил назад.
Потом он упал боком на кровать и свернулся клубком, чертыхаясь и прижимая руки к глазам. Кейт встала и смотрела на него сверху.
Злоба сделала его безразличным к боли, которую она ему причинила.
– С тобой все кончено, – рычал он. – Ты принадлежишь мне. Я этого так не оставлю, сука. Подожди, пока твой муж узнает обо мне…
Когда эти слова дошли до сознания Кейт, она увидела револьвер на туалетном столике – там, где Квентин оставил его.
– Я расскажу ему все, – грозил Квентин. – Подожди, пока он узнает о тебе…
Кейт схватила револьвер и направила дуло в голову насильнику. Ее рука тряслась. Она подошла к нему ближе – так, что револьвер оказался всего в дюйме от его виска. Все ее тело содрогалось, но она нашла пальцем курок.
– Ты думала, что отделаешься от меня, – продолжал бормотать Квентин. – Ты никогда не отделаешься от меня, беби. Не раньше, чем тебя…
Револьвер выстрелил до того, как он смог закончить фразу. Его голова откинулась назад, тело неожиданно дернулось и затихло. Обнаженный, он лежал перед Кейт совсем как ребенок. Поток крови начал разливаться по его лицу.
Кейт знала, что он был мертв. Пустой взгляд его глаз и его поза не оставляли в этом сомнения.
Она попятилась от него, все еще направляя револьвер в его сторону, бессмысленно, словно для того, чтобы держать его на расстоянии. Ее палец будто прирос к курку, который она так и не отпустила.
Чувства, которые Кейт пыталась подавить в себе с тех пор, как впервые увидела Квентина на Уилтшир-бульваре, теперь вырвались наружу. Но она справилась с собой. Дело еще не было сделано до конца. Она должна защитить свою жизнь – жизнь с Джозефом Найтом. И она закончит это дело. Если только сможет унять бурю в мозгу и заставить свою уязвленную женскую плоть действовать согласно своей воле…
Несколько минут Кейт стояла неподвижно, как автомат, потрясенная тем, что произошло. Шок был слишком силен, чтобы она могла быстро прийти в себя. Затем она заметила, что кровь из раны Квентина начала сочиться на кровать. Кейт торопливо подложила подушку ему под голову и отступила назад, глядя на него. Она почувствовала боль в груди, ноги ее ослабели.
Наконец, рассудок одержал верх над чувствами. Она положила револьвер и схватила обеими руками покрывало. С трудом она стащила тело Квентина с постели и завернула в него.
Что-то бормоча про себя, Кейт пошла на поиски веревки. Она нашла кусок веревки в шкафу для инструментов и сумела обвязать ею завернутое тело Квентина.
Только сейчас она вспомнила о своей наготе. Она достала старые джинсы и торопливо натянула их. Затем она надела майку и нашла пару деревянных туфель в шкафу.
Все еще шепотом разговаривая сама с собой, протащила тело Квентина через гостиную и входную дверь. Осмотрев двор, чтобы быть уверенной, что ее никто не видит, Кейт потащила тело дальше по дорожке к маленькой пристани и втащила его в лодку.
Затем она выпрямилась, оглядывая берег, потирая виски пальцами, словно не зная, что ей делать дальше.
При свете луны она заметила несколько больших камней у края воды. Она торопливо пошла к ним и стала оттаскивать их к лодке – один за другим. Ее джинсы намокли в ледяной воде.
Принеся из дома еще веревку, Кейт привязала два самых больших камня к телу Квентина, один – к груди, а другой – около коленей. Она впрыгнула в лодку и погребла к самому глубокому месту озера. Дрожащими руками она перебросила тело через край лодки. Оно исчезло в темной воде, увлекаемое тяжестью камней на глубину в двести футов.
