Мэриан Кайз - Замри, умри, воскресни
— Каких же?
Я немного выждала, для пущего драматизма.
— Как там Лили? — спросила я. — Вы хорошо ладите?
К моему удивлению — я не ожидала, что он так быстро в этом признается, наверное, у них все просто ужасно, — он повесил голову.
— Не очень хорошо.
— Не очень хорошо? Вот и отлично. Легче будет расстаться.
Я ожидала бурю возмущения — типа «о чем ты говоришь» и «не сходи с ума». Но он лишь кивнул и тихо сказал:
— О'кей.
— О'кей? — изумилась я. — Так просто? Не очень-то ты ее любишь, раз ставишь свою карьеру выше ее.
Не люблю. Вообще не люблю. И с самого начала не любил. Это все было ошибкой. Когда я приехал в Лондон, мне было одиноко, и я принял дружбу за любовь. Потом она забеременела, как я мог уйти? Но потом я прочел твою книжку… В ней — вся ты. Я вспомнил, какая ты классная девчонка и как нам с тобой было весело вместе. А сегодня я на тебя посмотрел, в этом шикарном костюме от Прады, и у меня не осталось никаких сомнений, что все это время я любил тебя. — Он стоял у окна и смотрел на лондонское небо цвета овсяной каши. — Я уже давно понял, что моя жизнь с Лили — сплошная ошибка. Еще тогда понял, когда она сделала пересадку волос, чтобы плешь прикрыть. — Он тяжело вздохнул. — Надо было еще тогда уйти, но у нее воспалились волосяные луковицы, пришлось лечиться антибиотиками, а от этого у нее с животом стало плохо. Было бы бесчеловечно взять и бросить ее…
Я остановилась. Нет, так не пойдет. Дальше фантазия не работает. Я никогда не смогу полететь в Лондон и выдвинуть Жожо и Антону свои условия, чтобы только уничтожить Лили. Я была разочарована в себе — какой из меня Мститель? Одно дело — поехать к Колетт на работу и высмеять ее на парковке, после того как папа от нее ушел. Но моя фантазия о мести Лили… Какой живой человек смог бы это проделать?
Может, только какой-нибудь очень, очень странный. Может, тот, кто живет, как герои сериала «Династия». Мщение или нет, но я не такой человек. Да и никогда не была. Или я просто ее простила?
Даже если бы у меня достало смелости выдвигать такие условия Жожо и Антону, они бы подняли меня на смех и послали куда подальше.
И какая жалкая личность обрадуется тому, что вернула себе парня, сдвинув с мертвой точки его карьеру? Это все равно что купить человека.
Жожо не клала трубку — ждала моего ответа.
Я сказала:
— Жожо, не волнуйтесь, я останусь с вами. Вы по-прежнему мой агент.
ЖОЖО
Кабинет Джима Свитмана
— Джим, — сказала Жожо. — Твоя новая подружка…
Насколько у вас с ней серьезно?
В его взгляде мелькнуло удивление, даже подозрение.
— Кажется, очень серьезно.
— И никаких шансов, что ты передумаешь в отношении меня?
Он осторожно произнес:
— Не хочу никого обидеть…
— Это означает — нет?
— Ну да.
— Отлично!
— А что такое?
— Хочу предложить тебе новую работу.
— Что-о?
— Да, в качестве моего рекламного агента, и не хочу, чтобы какая-то твоя нелепая страсть испортила дело. Как думаешь, удастся заманить Ольгу руководить зарубежным отделом?
— Жожо, я… Послушай! Нет.
— А ты подумай, — сказала она. — Доли будем иметь равные. Заработаем кучу денег.
Она двинулась к выходу, но он окликнул:
— Жожо, мне надо тебе еще кое-что сказать.
— О чем?
— Не знаю, был ли в том твой интерес, но эта книга Джеммы Хоган «В погоне за радугой»… Если не ошибаюсь, «Ай-Кон» пытался подключить к постановке Би-би-си и Хло Дрю?
— Конечно, у меня есть интерес. Джемма пока еще мой автор.
— Я за обедом слышал краем уха, что у Хло произошел нешуточный срыв на почве кокаина и алкоголя и она угодила в клинику. Я кое-куда позвонил, проверил — все так.
— Скажи, что ты шутишь.
— Жожо, мне очень жаль.
— Сделка отменяется?
— Не то слово. Хло была главной приманкой, без нее Би-би-си денег бы не дал. Но с пьянчугой, даже с бывшей, никто работать не захочет. Страховщики к ней и на пушечный выстрел не подойдут.
ЛИЛИ
Самое смешное, что меньше чем через час после звонка Миранды Ингланд позвонила Жожо, объяснила, что хочет работать самостоятельно, и попросила остаться в числе ее клиентов. Когда я набралась храбрости и спросила, почему она мне раньше не позвонила, Жожо объяснила, что у других ее авторов еще не истекли контракты.
— Мне надо было знать, остаются они или нет, чтобы выполнить положенные формальности.
Со мной же, к счастью, все было просто; у меня не было контракта, о котором бы надо было тревожиться.
— Но если надумаете написать новую книгу, принесите мне, постараемся пристроить.
В тот же день Антону стало известно, что у Хло Дрю случился срыв — по слухам, связанный с алкоголизмом. Она была ключевой фигурой для его проекта; без нее нечего и надеяться на Би-би-си, следовательно, сделка не состоится.
Мне надо было радоваться. Теперь нам с Антоном ничто не грозит, разве не так?
К сожалению, не так: восторги Антона по поводу Джеммы, по крайней мере — ее книги, открыли мне глаза на то, до какой степени испортились наши с ним отношения.
А тот факт, что очередная затея Антона в бизнесе потерпела неудачу, убедил меня, что жизнь с ним в финансовом отношении всегда будет равносильна «американским горкам». Я так жить не могу. Я обязана обеспечить ребенку уверенность в завтрашнем дне.
Вечером я поехала навестить Ирину в ее шикарной новой квартире. Сперва мы поболтали о косметике и средствах ухода за кожей, но потом, когда образовалась пауза, я бросила пробный шар:
— Мы с Антоном собираемся разойтись.
Большинство людей в такой ситуации воскликнули бы: «Что? Вы с Антоном? Да вы же друг без друга жить не можете! У вас просто черная полоса!»
Но Ирина лишь выпустила задумчивую струйку дыма и пожала плечами:
— Такова жизнь, такова любовь.
Ее феноменальный пессимизм отозвался в моей душе аналогичным убитым настроением, и я пустилась в рассказ о своей жизни во всех ее печальных подробностях. Ирина создавала идеальную атмосферу для того, чтобы осмыслить всю степень разрушения. В ее доме невозможно было держаться бодрячком и скрывать всю безнадежность положения. Ей бы это не понравилось. Из моих уст вылетели слова:
— Мне нужно найти жилье для нас с Эмой.
— У меня две свободные спальни. Можете жить у меня. Василий редко бывает в Лондоне. Слава богу. У него только одно на уме — секс. — Она будто услышала себя и решила изменить тон. — Но когда ты его увидишь, он тебе понравится.
Квартира у нее была чудесная, настоящее искушение. Но воображение уже рисовало мне нас с Эмой посреди русской мафиозной разборки, как мы обе сидим, скотчем привязанные к кухонным стульям, а какие-нибудь Леонид или Борис с густыми усами и в кожаных куртках угрожают нам ножами, чтобы нам легче было вспомнить местонахождение какого-нибудь человека, или денег, или портфеля.
