Елена Харькова - Всем врагам назло!
– Нет, не передумала, – жалобно скулила Юлька. – Я просто не ожидала, что он вдруг об этом спросит. Я так растерялась! Подожди, вот соберусь с духом и всё ему скажу. А потом уеду. Обещаю.
– Ну ладно, иди сейчас всё ему скажи. Он как раз в свою комнату поехал, – Анжелика взяла Юлькины руки в свои и напутствовала: – Значит, так, соберись, не волнуйся, прогони все свои страхи и сомнения. И помни, что этим ты спасаешь свою жизнь. Поняла? Помни это!
– Да-да, ты права, я спасаю свою жизнь, – повторила Юлька, высвободила свои руки и решительно пошла в дом, тихо бормоча заклинание: – Я спасаю свою жизнь! Я спасаю свою жизнь!
Анжелика немного погуляла по лесу, а потом зашла в беседку, села на скамейку и прикрыла глаза. Майское солнце ещё не жгло, а нежно ласкало, мерцая бликами сквозь ветви деревьев. Лёгкий ветерок приятно шуршал листвой. Вокруг ненавязчиво щебетали птицы. Благодать! Именно в такие простые моменты вдруг осознаёшь, что несовершенный мир всё-таки прекрасен, а жизнь хоть и непростая, но всё равно чертовски замечательная штука!
Анжелика, блаженно улыбаясь, стала представлять свою будущую жизнь с Лёшкой, мамой и Оксанкой.
«Скоро мои любимые люди будут жить со мною вместе! Наконец-то в нашей семье появится мужчина! Наконец-то у меня будет муж, а у Оксанки отец! Наконец-то у нас будет настоящая полная семья! Здорово! Хотя всё может складываться и не так уж здорово, не так просто. Нам всем придётся многое решать в сложном ребусе взаимоотношений. Например, как воспримет моя дочка новоявленного папу? И сможет ли Лёшка наладить контакт с Оксанкой? А вдруг маме не понравится мой «принц»? Как все они, такие разные, будут ладить друг с другом? А что если ничего не получится?!! Нет, не может не получиться. Зря я волнуюсь, напрасно себя накручиваю. Всё в нашей семье будет хорошо, потому что Лёшка не может им не понравиться. Он замечательный! Он самый лучший человек на свете! А мама очень мудрая и очень добрая женщина. А Оксанка вообще само совершенство. Ну а обо мне и говорить не стоит – я их всех безумно люблю, поэтому лучше я отрежу свой язык или зашью себе рот, чем посмею хоть кого-нибудь из них обидеть! И я не сомневаюсь, что мы все будем очень стараться, чтобы всё у нас сложилось очень хорошо и чтобы наша семья была самой замечательной на свете…»
– Да вот же она! – прервал её размышления резкий голос Читы.
Анжелика открыла глаза и с возмущением уставилась на карлика.
«Да как посмел этот уродливый бандит нагло влезть в мои возвышенные прекрасные мечты!»
– Ну, что тебе надо? – рявкнула она так, что карлик даже отошёл на всякий случай подальше.
– Тебя Продюсер ищет. Просит, чтобы ты к нему зашла.
– Зачем я ему понадобилась?
– Не знаю. Скучает, наверное, – хитро прищурился Чита.
Анжелика тяжело вздохнула. Ей меньше всего сейчас хотелось развлекать этого гада.
– Ладно, сейчас приду, – сказала она, вставая со скамейки и потягиваясь. – А где Юлька?
– Смылась твоя подружка. Да так быстро, что даже ни с кем не попрощалась, – ответил Чита. – Что за манеры? Хотя чему тут удивляться – она ведь у нас звезда! До нас, до толпы, ей теперь дела нет. Можно нас не замечать, можно толкнуть, проходя мимо, можно наступить на ногу, можно…
Анжелика, не слушая болтовню карлика, пошла в дом. Чита семенил следом, продолжая ворчать по поводу того, какими заносчивыми становятся обычные люди, стоит им хоть на мгновение выделиться из толпы. Они подошли к каминному залу. Чита забежал вперёд и распахнул перед Анжеликой дверь.
– А вот и наш Ангелочек! – торжественно воскликнул он, словно конферансье, объявляющий выход знаменитой артистки. И он даже принял театральную позу, прогнувшись и выставив вперёд правую руку и ногу, что означало: «Милости просим, проходите».
Анжелика с удивлением поглядела на это фиглярство и вошла, ещё больше удивляясь тому, что прямо перед ней, как в театральной ложе, полукругом расположилась на диванах вся банда, а посередине на своей коляске восседал Продюсер. Анжелика действительно почувствовала себя актрисой, чей выход давно ждали эти люди. Но это её совсем не обрадовало, а, наоборот, сильно испугало. Тем более что выражения лиц у этой публики были такими радостно-зверскими, словно они только и ждали момента, когда же можно будет закидать актрису гнилыми помидорами.
Анжелика оглянулась, ища путь к отступлению, но Чита проворно захлопнул дверь и даже прикрыл её своим маленьким телом. Теперь его поза означала «отсюда ты выйдешь только через мой труп!»
«Так, ясно, мизансцена этого спектакля называется «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – невесело подумала Анжелика и почувствовала, как от страха у неё затряслось всё тело вместе с внутренностями, а заодно и с челюстью. Ей стоило большого труда взять себя в руки и не рухнуть в обморок в самом начале «представления».
«Спокойствие, только спокойствие. Хладнокровие превыше всего. Что там Штирлиц делал в фильме? Ах да, изображал, что ничего не произошло, что он ни в чём не виноват. Помнится, ему это помогло. Надеюсь, и меня это выручит».
– Ты звал меня, милый? – постаралась она улыбнуться.
Продюсер продолжал молча смотреть на неё тяжёлым пронизывающим взглядом. Челюсть у Анжелики опять стала отплясывать чечётку. А когда Репа вдруг встал с дивана и с угрюмым видом зашёл ей за спину, отрезая путь к бегству, она ясно поняла, что всё, её коварная операция с треском провалилась и момент расплаты уже наступил.
– Милый, а в чём дело? Что-то произошло, да? – как за соломинку хваталась она за свою роль наивной дурочки.
– Ну, сука, давай рассказывай, как ты придумала нас всех замочить, – сказал почему-то радостным голосом Цукер.
– Давай, давай рассказывай! – подхватили остальные.
– А я, между прочим, уже давным-давно понял, что эта стерва задумала нас угробить! – похвастался Пыня, с подобострастием заглядывая Продюсеру в глаза. – Помните, как она меня ловко тогда подставила?
– Ага, эта тварь нас постоянно друг с другом сталкивала, – жаловался Репа, потирая перебинтованную голову. – Она и на меня пацанов натравила!
– А меня она пыталась споить! – брякнул Чита, желая тоже что-нибудь добавить к всеобщим обвинениям. – Сука!
– Но теперь-то мы твои замыслы разгадали! Теперь-то ты за всё ответишь! – угрожающе прошипел Меченый.
Продюсер всё это время с ненавистью и в то же время с огромной болью во взгляде смотрел на Анжелику.
– Ну? – наконец произнёс он. – Что ты на это скажешь?
Анжелика не знала, что ответить. Она, всегда с лёгкостью умевшая напридумывать с три короба, от страха теперь не могла вымолвить ни слова.
