Джеки Коллинз - Женатые любовники
Результат всех этих усилий превзошел самые смелые ожидания. «Голубой сапфир-2» был просто обречен стать еще одним кассовым хитом — куда более успешным, чем оригинальный фильм.
А дополнительным бонусом стал для Мэнди бурный роман с Марлоном. Этому не помешал даже тот факт, что сценарист был на тринадцать лет моложе ее. Напротив, Мэнди чувствовала себя в русле современной тенденции: женить на себе более молодых мужчин. Взять хотя бы известные голливудские пары: Деми Мур и Эштон, Мадонна и Гай, Сьюзен Сарандон и Тим, а теперь — Мэнди Гекерлинг и Марлон.
* * *Ускользнув от дежуривших у входа репортеров, Дон и Фил скрылись в офисе распорядителя, чтобы пропустить по стаканчику.
— Должен признать, что Люси все-таки очень талантлива, — с гордостью сказал Фил. — Я уверен — ты согласишься со мной, когда увидишь ее в этой новой роли. Она была абсолютно права, когда настаивала на своем возвращении в кино.
— А Мэри Эллен? — поинтересовался Дон. — Как она, справилась?
— Я ожидал худшего, — признался сценарист. — Но она, к счастью, ничего не испортила. Даже наоборот. — Он слегка откашлялся. — Я слышал, вы расстались?
— А мы и не сходились, — небрежно ответил Дон. — Мэри Эллен прелестна, но она не в моем вкусе.
— Но дочь-то ты навещаешь?
— Да, и довольно часто. Эта крошка — самое очаровательное существо в мире. Я в нее просто влюблен!
— Ну, наконец-то…
— Да будет тебе. — Дон усмехнулся. — Когда-то я — да, влюблялся, но из этого так и не вышло ничего путного. Быть может, мне просто не встречалась подходящая женщина… — Он дружески толкнул Фила кулаком в живот. — А вот тебе я, честное слово, завидую. Тебе очень повезло с Люси. Цени!
Фил кивнул.
— Я знаю, — сказал он с необычной для себя серьезностью. — Знаю…
* * *Пока на бульваре Голливуд шла премьера «Голубого сапфира-2», Райан заканчивал монтаж своего последнего фильма, в основе которого лежала трагическая судьба молодой русской проститутки. Снятый в лаконичном строгом стиле, фильм тем не менее был очень выразительным, и Райан не без оснований считал его своей лучшей работой. Впрочем, сил и времени на съемки тоже было потрачено немало. На долгих восемнадцать месяцев Райан с головой ушел в работу, мотаясь по всей Европе и работая на самых разных площадках.
Фильм назывался «Аня» — в память о девушке, с которой он встретился дважды и которую почти не знал — девушки, которая вытерпела слишком много горя, несправедливости и боли и встретила свою смерть в гостиной голливудского особняка.
На период съемок Райан — как, впрочем, и всегда — забыл обо всем. Заботы о разводе он поручил адвокатам, распорядившись отдать Мэнди все, что она захочет. Деньги, недвижимость, имущество — ничто его не интересовало. Все его мысли были отданы работе — на другое у него не хватало ни физических, ни душевных сил.
Актриса, исполнявшая заглавную роль в его фильме, тоже была русской, но этим ее сходство с Аней исчерпывалось. Тамара Яковлева была брюнеткой с очень белой кожей, бездонными карими глазами и сильным, гибким телом. Она родилась в России, но в десятилетнем возрасте ее состоятельные родители привезли дочь в Америку, чтобы она выучила язык и получила хорошее образование. Биография Тамары, таким образом, ничем не напоминала историю Ани, однако в ней жил такой же несгибаемый дух, и она справилась со своей ролью безукоризненно.
Во время съемок в Польше между Тамарой и Райаном завязался бурный роман, который, однако, оказался коротким. Видимо, и она тоже была не его женщиной.
О Кэмерон Райан вспоминал часто, хотя после трагической вечеринки у Стэндартов они не встречались и не перезванивались. С его стороны подобная самоизоляция была во многом сознательным поступком — он не хотел, чтобы что-то мешало ему работать над фильмом. Райан знал, что с Доном она рассталась.
Желание позвонить Кэмерон возникло у него только теперь, когда работа была почти закончена и он вернулся в Лос-Анджелес. Райан, однако, так и не решился набрать ее номер. Быть может, думалось ему, он слишком романтизировал то, чего на самом деле не было и в помине, и теперь Райан боялся нового разочарования.
* * *Оставлять Йоко и Леннона у мистера Васаби стало для Кэмерон привычным. Собаки любили старого японца, а он любил их, поэтому, несмотря на то, что теперь она могла позволить себе нанять для ухода за Йоко и Ленноном специального человека, Кэмерон продолжала придерживаться сложившегося ритуала.
— Вы не будете возражать, если мои ребятишки останутся у вас до утра? — спросила она однажды.
В ответ мистер Васаби многозначительно подмигнул. Сам он был уже слишком стар, чтобы заводить интрижки с женщинами, однако это не мешало ему завидовать мужчине, с которым его очаровательная соседка собиралась провести ночь.
— Конечно, моя дорогая, конечно… — сказал мистер Васаби. — Не беспокойтесь, все будет в порядке. Как всегда.
Позаботившись таким образом о собаках, Кэмерон отправилась домой. Там она приняла душ, слегка подкрасила ресницы и губы и в задумчивости остановилась перед платяным шкафом. Гардероб у нее по-прежнему был не слишком богатым, однако Кэмерон думала не меньше часа, прежде чем остановилась на джинсах, высоких армейских ботинках и коротком топе, поверх которого она надела свою самую лучшую вещь — куртку от Дольче и Габбана из мягкой светло-бежевой кожи. Только после этого Кэмерон вышла из дома, села в «Мустанг» и отправилась в небольшой просмотровый зал в Санта-Монике, где, как она случайно узнала, Райан Ричардс собирался показать узкому кругу ценителей свой последний фильм.
Райан Ричардс… Мужчина из прошлого, о котором она до сих пор думала чуть ли не ежедневно.
Они не встречались с того памятного вечера, когда Грегг, ворвавшись в дом Стэндартов, застрелил молодую жену Гамильтона Гекерлинга. Это была настоящая трагедия, и Кэмерон — вопреки логике — чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Ведь Грегг, как ни крути, приехал в Лос-Анджелес за ней.
Уж лучше бы он убил ее, как, без сомнения, и собирался.
Все могло сложиться иначе и в том случае, если бы ей хватило мужества слетать на Гавайи и развестись с ним. Эти бесчисленные «бы» и «если» продолжали терзать Кэмерон, несмотря на то, что умом она понимала: за время, что они не виделись, Грегг стал законченным психом, и никакой ее вины в происшедшем нет и быть не может. И все же в глубине души Кэмерон продолжала считать, что предотвратить трагедию было в ее силах.
Сразу после выстрела полицейские начали штурм, который, как ни странно, закончился успешно. Хаос начался потом.
