Хосе Антонио Бальтазар - Счастливые слезы Марианны
«Это Кандидо! Подонок! Он нашел меня! Все кончено! Сегодня же меня выгонят!» — с ужасом думала Фелисия.
Бето удалось ухватить обе руки подлеца, все еще продолжавшего дергаться.
— Марисабель, немедленно вызови полицию! — громко сказал он и, наклонившись к самому уху распростертого на полу подонка, угрожающе прошипел: — Только попробуй что-нибудь вякнуть… Размозжу голову!
Марисабель бросилась к телефону, а Фелисия в растерянности продолжала стоять на лестнице.
— Иди в свою комнату! — властно приказал ей Бето. — Ничего интересного здесь нет!
Фелисия повиновалась и скрылась за дверью своей комнаты. Через несколько минут к дому подъехала полицейская машина. Марисабель впустила блюстителей порядка в дом, и через минуту на запястьях Кандидо защелкнулись наручники.
Офицер не стал долго разбираться и, приказав отвезти правонарушителя в полицейский участок, уведомил Бето, что вскоре он вызовет его для дачи свидетельских показаний.
— Ты еще не знаешь, кто такой Кандидо! — злобно прошипел негодяй, проходя мимо Бето…
— Ты можешь мне объяснить, кто это был и зачем ты впустил его в дом? — спросила Марисабель, когда Бето закрыл за полицейскими дверь.
Он все еще тяжело дышал, потирая ушибленную руку.
— Ты ведь знаешь его, да?
— Знаю, — хрипло ответил Бето. — Где у нас бинт?
— Пойдем со мной, — Марисабель провела его на кухню и достала из шкафчика аптечку. — Ответь мне, кто этот человек?
— Его зовут Кандидо. Он двоюродный брат хорошо известного нам Кики.
— Но почему я раньше не слышала это имя? Ты что, знал его раньше?
— Я в первый раз повстречал его вчера…
— Препротивный тип. Еще противнее своего покойного родственничка… Как ты с ним познакомился?
— Случайно… Да я и не знакомился с ним вовсе… Ну, хорошо, я скажу тебе… Он знаком с Фелисией.
— Интересное дело! Под предлогом знакомства с ней он теперь будет захаживать к нам и драться с тобой?
— Можешь не волноваться. После этой взбучки он больше не осмелится сюда заявиться.
Бето умолк. Потом подошел к Марисабель и обнял ее.
Глава 68
Бето нежно обнял Марисабель и сказал:
— Послушай, любовь моя, я узнал от отца, что ты… страдаешь из-за меня, подозреваешь меня в чем-то… Я имею в виду Фелисию…
— Ты считаешь, я не должна подозревать?
— Неужели ты думаешь, что я могу тебя предать?
— Бето, милый, все это в прошлом! — Марисабель обняла возлюбленного и крепко к нему прижалась. — Я говорила с Фелисией… Сейчас, пока ты чинил компьютер… И я… поняла ее. Я больше не держу на нее зла.
— Вот и слава Богу! А то я извелся!.. Плохо, когда в одном доме живут два ненавидящих друг друга человека.
У Бето была еще одна новость для Марисабель, и он не знал, как она к ней отнесется. Однако он решился открыть этот секрет ей первой.
— Марисабель, я хочу открыть тебе тайну. Но только я должен быть уверен, что ты больше никому об этом не расскажешь…
— Какую еще тайну?
— Фелисия попала в беду.
— В какую? — ужаснулась Марисабель. — Что случилось?
— Девушка беременна.
— Что? Ведь она сама совсем еще ребенок! Какой кошмар!
— Мы должны хоть как-то поддержать ее.
— Конечно, конечно! Пойдем к ней! Господи! Какая же я негодяйка! Бедная Фелисия!
Марисабель перебинтовала Бето руку, и они поднялись в комнату Фелисии.
Вскоре вернулись родители. За ужином Луис Альберто и Марианна не могли не обратить внимания на перемену, произошедшую в отношениях Фелисии и Марисабель.
Они более не вели себя враждебно, не язвили друг другу, а, наоборот, выглядели как давнишние подружки.
Перед сном все вместе играли в лото. Луис Альберто вынимал из мешочка маленькие бочонки и выкрикивал номера. Всем было интересно и весело. Фелисия тоже радовалась, она играла с присущим ее возрасту азартом, и на ее щеках даже появился румянец.
Партия закончилась. Подпрыгнув от восторга, Фелисия чмокнула Бето в щеку и радостно возопила:
— Выиграла! Я выиграла!
Глава 69
Фелисия открыла у себя способности к рисованию.
Она не раз наблюдала, как Бето, склонившись над листом картона, водил по нему карандашом или мелком. Из-под его руки выходили чудесные рисунки.
Фелисия любила заглядывать Бето через плечо и рассматривать его творения. Он никогда не сердился на нее. Наоборот, был рад, что девушка проявляет интерес к искусству.
Бето рассказал об этом Марисабель, и она пообещала сводить Фелисию на выставки.
Как-то раз Фелисия отважилась попросить Бето, чтобы он дал ей немного бумаги и дюжину цветных карандашей.
— Я тоже хочу порисовать… — скромно сказала она. — Ты меня научишь?
— Научить этому невозможно, — ответил Бето. — Талант художника либо есть, либо его нет.
— А у тебя? У тебя есть талант?
— Не знаю… — Бето засмущался. — Надеюсь… Иначе зачем я тогда трачу на рисование столько сил? Я покажу тебе, как надо держать карандаш, а уж дальше ты сама.
Целый день Фелисия не выходила из комнаты.
Она расположилась у окна и переносила на бумагу раскинувшийся перед ней городской пейзаж. Зеленым карандашом она нарисовала деревья, синим небо, а простым грифелем высокие серые дома.
Картина получилась неуклюжая, но это нисколько не смутило Фелисию. Она осталась весьма довольна собой и решила изобразить Марианну и Луиса Альберто.
Получилось нечто в стиле наивного искусства: два человека, в которых даже Бето вряд ли мог узнать своих родителей, сидели на берегу реки.
«Здорово! — оценила собственное произведение Фелисия. — Надо непременно показать рисунок донье Марианне и дону Луису Альберто».
Девушка сложила карандаши в коробку, бережно взяла намалеванный только что «шедевр», вышла из комнаты и направилась в гостиную, где Марианна и Луис Альберто смотрели телевизор. Они были «восхищены» творением юной художницы, поздравив ее со вступлением на художественное поприще.
— Никогда бы не подумал, что ты так… прилично рисуешь! — Луис Альберто лукавил: он так и не мог понять, что же все-таки Фелисия изобразила на своей картине.
От счастья у девушки пересохло в горле. Она приколола рисунок к стене канцелярскими кнопками и побежала в ванную комнату, где по привычке напилась из-под крана.
Тихо журчала вода, в гостиной работал телевизор, но Фелисия могла отчетливо слышать разговор Марианны и Луиса Альберто.
— Обязательно нужно нанять для Фелисии учителя рисования, — лепетала Марианна.
