Роника Блэк - Глубокое погружение / In too deep
После полета и посадки в Мобиле, она арендовала машину и добралась до Акейна. Это было единственное место кроме Серебряной Долины, в котором, как известно, проживала Элизабет Адамс. Бывший детектив прибыла сюда, не зная, что ожидает найти, так как прекрасно понимала, что любую информацию, которую хранил в себе маленький городок, будет очень трудно отыскать. Когда Адамс еще только начали подозревать в серийных убийствах, несколько ее коллег-детективов по своей инициативе побывали в Акейне. Их поездка оказалась безрезультатной. Они смогли откопать лишь несколько старых медицинских карточек да школьных журналов. Казалось, Адамс выросла в очень уединенном мирке, в семействе затворников. Детективы делали все возможное, чтобы выжать информацию из горожан, но многие из них утверждали, что никогда не слышали об Элизабет Адамс.
Изначально, обладая очень небольшим количеством информации, она направилась по одному из известных адресов, приложенному последним к файлу Адамс. В конце концов, это было единственное место, куда она могла пойти. Патрисия хорошо осознавала тот факт, что старый дом вполне может утаить свое прошлое, превратив ее поездку в длинное путешествие, в котором придется изрядно поработать, чтобы до чего-нибудь докопаться. С твердыми намерениями собрать всю возможную информацию, она направилась к выбранной цели – месту жительства деда Элизабет Адамс.
Это был осевший и почти развалившийся домик, спрятавшийся в лесу, вдалеке от людей и остального мира. Сначала у Патрисии была мысль посетить дом, в котором выросла Адамс, но она передумала. Да и коллеги уже побывали там прежде и ничего не нашли.
Подъезжая к старому дому, Эндерсон немного сбавила скорость. Остановив машину, она вылезла из нее и огляделась вокруг, осматривая место, которое когда-то частенько посещала Адамс.
Мысленно возвращаясь к событиям сегодняшнего утра, Патрисия все еще помнила, как вначале почувствовала специфический запах, присутствие которого застало ее врасплох, когда она поднималась по ступенькам крыльца. Она сразу узнала его. Это был запах разлагающейся плоти, настолько сильный и уникальный, что тот, кто раз его почувствовал, никогда не забудет его.
В сердцах, Эндерсон пнула грязный камень, спрятавшийся среди густой травы под ногами. Она была рада, что на ногах у нее были ботинки, когда ей пришлось выбивать переднюю дверь, чтобы попасть внутрь дома.
Она легко обнаружила тело. Оно сидело на виду в старом выцветшем кресле напротив входной двери: больное и извращенное приветствие тому, кто на него наткнется. С первого взгляда Патрисия не смогла определить, кто это был: мужчина или женщина. Разложение трупа зашло так далеко, что тело, казалось, неимоверно раздутым, словно воздушный шарик. Только когда, соблюдая осторожность, она подошла ближе, она увидела, что на коленях трупа лежало аккуратно раскрытое удостоверение, как - будто мертвый показывал его ей.
Эндерсон внимательно изучила документ, не прикасаясь к нему руками. Когда-то это была тридцатипятилетняя Шиа Уилсон, частный детектив из Серебряной Долины, штат Аризона. Слегка сбитая с толку, Эндерсон сразу вспомнила имя женщины, которая когда-то работала в полиции и которую она знала прежде, но не смогла опознать теперь. Подверженное распаду раздувшееся тело, которое сидело и смотрело на нее остекленевшими глазами. Открытие, что тело когда-то было кем-то, кого она хорошо знала, вместе с очень сильным тошнотворным запахом, заставило ее поскорее покинуть дом. Пошатываясь, она выбралась на крыльцо и чуть не свалилась с него, когда опорожняла желудок, став на краю приподнятого над землей дощатого настила.
Эндерсон рассеянно вытерла губы, сглотнув горьковатый привкус желчи, который все еще оставался у нее во рту. Обернувшись, она посмотрела на дом, который обыскивала полиция, уделяя при этом внимание даже мельчайшим деталям. Незнакомые люди то и дело сновали туда-сюда. И хотя это она нашла тело, теперь это дело было не в ее юрисдикции, даже если бы она, все еще, была детективом. Прежде чем отпустить, ее присутствие здесь запротоколировали, поскольку люди местного шерифа быстро начали свое расследование, налетев на дом, словно рой голодных пчел в своих коричневых униформах.
К счастью для нее, причина смерти была довольно очевидна. Пулевое отверстие, размером с гривенник, зияло прямо в центре лба мертвой женщины. Иначе, она была в этом уверена, она все еще толклась бы здесь только для того, чтобы самой понять, что же все-таки произошло. Шериф пообещал вернуться, чтобы поговорить с нею, но был слишком занят внутри, чтобы уделить какое-то внимание чужому человеку.
Она достала из заднего кармана сотовый, вновь переживая свою краткую беседу с одним из заместителей шерифа, который грубо обозвал ее янки. Ее присутствие здесь не приветствовалось, и этот человек вполне определенно дал ей это понять. Она покачала головой, не веря в то, что такое могло с ней произойти, и набрала номер Синклер.
"Синклер", - уверенно ответили в трубке.
"Привет, это - Эндерсон".
"Привет. Нашла что-нибудь на юге?"
"Можно сказать и так", - подтвердила Патрисия, оглядываясь на дом.
"И что?" – заинтересованно спросила Одри.
"Тут у меня мертвый частный детектив", - поведала писательница, вытирая свободной рукой теплый пот с бровей.
"Шиа Уилсон?" - тотчас спросила Синклер, по-видимому, зная ответ.
"Откуда ты знаешь?" - Интересно, сколько информации отдел скрывал от меня?
"Дерьмо, так это – она",– раздался скорбный вздох в телефонной трубке. - "Нас проинформировали примерно неделю назад, что Адамс дала ей задание".
"Какое?"
"По моим предположениям, она пыталась отыскать человека, поставляющего мне информацию".
"Ты подразумеваешь - Рис", – тут же с упреком произнесла Эндерсон, расстроено проведя рукой по волосам.
"Ты же знаешь, что я не могу сказать".
"Выходит все опять указывает на Адамс?"
"Кажется да".
"Зачем Адамс убивать собственного частного детектива?"
"Возможно, она нашла что-то или кого-то, о чем Адамс не хотела, чтобы она узнала".
Эндерсон подняла глаза, поскольку тот же самый грубый заместитель шерифа снова направлялся к ней.
"Извините, мадам?" - Мужчина остановился рядом и, проведя пальцем по своим тонким пушистым усам, принялся разглядывать ее.
