Стефани Ховард - Свидание на Елисейских полях
То было лишь короткое, мимолетное прикосновение губ, но для девушки этот поцелуй оказался самым возбуждающим и чувственным. Когда Жан-Клод прижал к себе Джорджию, а она прильнула к нему в ответ, ее волновала лишь одна мысль: больше всего на свете сейчас она жаждала заняться любовью с этим мужчиной, который, несомненно, окажется самым восхитительным любовником в мире. Но он отпустил ее.
— Спокойной ночи, ma chere.
— Спокойной ночи, — хрипло ответила девушка. Затем, испытывая некоторое изумление, она забралась в машину, захлопнула дверцу и махнула Жан-Клоду на прощание. И пока добиралась до тихого, покрытого зеленью района, где жила, всю дорогу думала о том, что, должно быть, сошла с ума. Получается, что она увидит Лассаля лишь в том случае, если Дюваль предпримет еще один шаг — другими словами, если должно будет случиться нечто ужасное, — в противном случае нечего и думать о встрече с ним.
Но девушка думала. Испытывала неистовую, острую, безрассудную страсть. Не увидеть более Жан-Клода Лассаля было самым ужасным, что только Джорджия Ди могла себе представить.
Проводив Джорджию, Жан-Клод сел в «порше». Неожиданно он погрузился в беспокойное, унылое и раздраженное состояние. Он знал, что заснуть ему сегодня не удастся, и подозревал, что обычно срабатывающая терапия — двухчасовая прогулка и ледяной душ — на сей раз не произведет должного эффекта. Все будет бесполезно. Он не сможет сконцентрироваться.
Около получаса Лассаль кружил по центру города вдоль элегантной Королевской площади, мимо Ратуши, Зала для питья минеральных вод и ненадолго остановился полюбоваться на Палтни-бридж — мост, усыпанный магазинчиками, на который он больше всего любил смотреть. И хотя, казалось, Лассаль был поглощен красотой и величием этого древнего романского курортного городка, признанного сердцем западной Англии, на самом деле его мысли были заняты совершенно другим. Он просто не мог отвлечься от мыслей о Джорджии.
Это в какой-то степени удивило его, так как красивые женщины уже давно перестали быть для него чем-то неизведанным. Они являлись такой же частью его существования, как утренний круассан и крепкий черный кофе. Почему же тогда эта темноволосая красавица произвела столь сильное впечатление на него? И пока Лассаль смотрел на мост, совершенно его не видя, он поймал себя на том, что пытался найти хоть какое-то подобие ответа на мучивший его вопрос.
Жан-Клоду не составило труда обнаружить достоинства Джорджии. Она была стильной и энергичной, а ее естественное самообладание и природная грация особенно привлекли Жан-Клода. Плюс ко всему она буквально излучала теплоту и была восхитительно застенчива. Джорджия принадлежала к женщинам — к тому типу, который более всего интриговал Лассаля, — которые, похоже, абсолютно не ведают, насколько мощно они манят к себе мужчин.
Но если бы все ограничивалось перечисленными выше достоинствами! Кроме того, Джорджия обладала каким-то непостижимым даром. Таинственным, неожиданным и не имеющим определения. Чем-то, что странно взволновало Жан-Клода.
Но ведь есть же способ освободиться от этого наваждения! И Лассаль мысленно задал себе взбучку за то, что не додумался до этого раньше. Ведь он наверняка знал, что лежало в основе его странного настроения. Он просто жаждал переспать с этой девушкой.
Честно говоря, подобное и в голову не пришло Жан-Клоду, когда он поцеловал Джорджию. Этот поцелуй был абсолютно спонтанным, но он резче обозначил желание, растущее в нем. После того как Лассаль ощутил на вкус сладость ее губ и нежность прикосновений, ему стало ясно, что покоя он не найдет до тех пор, пока не будет держать ее обнаженной в своих руках.
Покачав головой, Жан-Клод завел двигатель и двинулся обратно к отелю. Он уже твердо знал, что следует предпринять.
Лассаль улыбнулся про себя. Конечно, придется немного пообхаживать Джорджию. В отличие от некоторых женщин, которых он знал, эта девушка не прыгнет в постель к мужчине при первом же намеке. Когда Жан-Клод обнаружил ее спящей на кровати в своем номере, он точно знал, что в планах девушки не было, предлагать ему себя. А все свои провокационные вопросы он задавал лишь с целью слегка поддразнить ее. Но понимание того, что Джорджия окажет ему сопротивление, делало игру еще более заманчивой. И в конце концов она ему сдастся. В этом Лассаль ни на секунду не сомневался.
Хотя все достаточно грустно, размышлял Жан-Клод, подъезжая к отелю. Стоит один раз лечь с ней в постель, как мучительное желание вскоре исчезнет без следа. Так случалось всегда. Страсть изживала сама себя. А когда исчезает страсть, остальное теряет всякий смысл.
Лассаль вышел из машины, захлопнул дверцу и направился по ступеням к центральному входу. Появился портье, и Жан-Клод протянул ему ключи вместе с пятифунтовой банкнотой.
— Джордж, будьте добры, отгоните машину в гараж. На обычное место.
Затем он пересек вестибюль, взял ключ от номера, зашел в лифт и нажал кнопку своего этажа, все это время не прекращая думать о Джорджии. Забавно, но, когда она спросила, чем он занимается и женат ли, Лассаль вдруг захотел быть с ней предельно откровенным. К счастью, ему удалось избежать этого соблазна.
Признаться во всем было бы абсолютным сумасшествием. Поведать ей правду о своей работе было бы равносильно отказу от сотрудничества с ней. А насчет остального?.. Не было никакой нужды посвящать ее во все детали его личной жизни. Какие бы отношения у них ни возникли, Жан-Клод заранее определил их как преходящие и недолгие, а все остальное, что касается его обычного существования, не должно было волновать Джорджию.
Это напомнило Лассалю, что ему нужно позвонить. Он подсел к телефону у кровати и быстро набрал парижский номер. Она, конечно, уже в постели, но он был уверен, что не побеспокоит ее, ведь на ночь она всегда включала автоответчик. После пары гудков раздался знакомый голос, произносивший знакомое сообщение. Жан-Клод дождался сигнала и быстро заговорил по-французски:
— Звоню, чтобы сообщить, что вернусь завтра. Спокойной ночи. Я люблю тебя. Скоро увидимся. — И, послав звучный поцелуй, положил трубку.
Вздыхая, Лассаль встал, снял пиджак и бросил его на ближайшее кресло. Затем включил телевизор и начал раздеваться, ощущая, что беспокойство вновь завладело им.
Джорджия. Джорджия. Она, казалось, заполнила все мысли Жан-Клода и все уголки его тела острым физическим желанием.
На мгновение выходом показался долгий холодный душ — лишь временное решение. Но ничего, надо надеяться, вскоре ему удастся обеспечить себе другое, более подходящее лечение.
