Айрис Джоансен - Зимняя невеста
Джед стоял так близко, что она могла видеть, как расширяются его зрачки, чувствовать, как незнакомый ей жар исходит от его тела и опаляет ее. У Исабель перехватило дыхание:
– О чем ты? Какая броня? Где она…
– Броня, которой ты себя окружила, спасаясь от меня, – он провел согнутым указательным пальцем по линии ее шеи. У Исабель было ощущение, будто там остался огненный след. – Но против всякой брони есть свое оружие. – Он задержал палец в том месте, где у нее бился пульс. – Тебе нравится, когда я так дотрагиваюсь?
«Нравится? Трудно себе вообразить, насколько неподходящим было это слово», – подумала она. Его прикосновение вызывало в ней такую мощную ответную волну, которая была скорее болезненной, чем приятной.
– Давай посмотрим, что тебе еще понравится, – предложил Джед, склоняя к ней голову, в то время как его ладонь скользнула к ее груди и сжала ее:
– Открой рот.
Грудь сразу затвердела, соски заныли, мускулы живота напряглись.
– Открой, – негромко повторил Джед.
Она закрыла глаза и подчинилась ему. Его язык…
Из груди Джеда вырвался глухой стон, пока руки то крепче, то нежнее сжимали ее грудь.
– Шире.
Другой, свободной рукой он расстегнул молнию на спине платья:
– Я хочу большего.
Платье оказалось спущенным до талии, и он начал расстегивать лифчик…
Джед приподнял ее так, что она встала коленями на подоконник, и прильнул губами к ее груди. Исабель невольно вскрикнула от почти невыносимого чувства удовольствия, охватившего ее. Пальцы сами собой вцепились ему в плечи. Его губы скользнули к другой груди. Нечто среднее между стоном и жалобным вскриком сорвалось с ее губ, когда Джед начал гладить ягодицы, то сжимая, то разжимая пальцы.
Вскинув голову, он посмотрел на нее. Щеки его горели, глаза сверкали, губы пылали от страсти. Дрожащими руками он стащил с нее платье.
– Как ты хороша! – воскликнул он, отбрасывал в сторону одежду. Запустив пальцы в ее волосы, он растрепал их, распустив по плечам и спине. – Думаю, что твои замшевые сапоги мы можем оставить. Мне всегда нравилось прикосновение замши к коже. – Говоря это, он провел кончиком языка по ее соскам, с какой-то особенной чувственностью водя рукой вверх по сапогу. – Замша грубоватая, но все же шелковистая. – Ладонь его поднялась выше – к ее лону. – И завитки тоже шелковистые. Но насколько это разное ощущение…
Его слова действовали так же возбуждающе, как прикосновения, от которых по телу катилась жаркая волна. Что с ней происходит? Исабель чувствовала, что тает, как воск на солнце, и сознание тает вместе с телом.
– Нравится? – пробормотал Джед, играя завитками. – И нет никаких сил ждать? Тогда ложись, дорогая. – Раздвинув ей ноги, он отступил на шаг, чтобы посмотреть со стороны. – Боже, как я хочу тебя!
Исабель и сама видела, как напряглась его плоть, обтянутая джинсами, как возбужденно трепетали его ноздри, когда он смотрел на нее. Но как это было странно: лежать вот так – совершенно нагой, ощущая ягодицами легкую шероховатость соснового подоконника. И солнце, падавшее в окно, согревало ее кожу.
Джед снова приложил ладонь к ее лону, его пальцы нежно коснулись мягкой влажной плоти:
– Скажи мне, что ты хочешь меня.
– Да… я…
Он скользнул кончиками пальцев внутрь, словно проверял, готова ли она. Вместе с тем движение было возбуждающим, дразнящим:
– Скажи все предложение целиком.
Исабель вдруг почувствовала, что тело ее выгибается дугой, а изо рта рвется сдавленный полустон-полукрик желания.
Джед хрипловато рассмеялся:
– Это убедительно, но я хочу большего. Скажи, что тебе это нравится.
– Да, – прошептала она, чувствуя, как кружится голова, как ее уносит куда-то жаркая волна желания. – Джед…
– Это тоже звучит неплохо, – он снова накрыл ртом ее сосок, поглаживая грудь пальцами. – Повтори мое имя опять.
Исабель опустила глаза к его серебристой голове, которая лежала на ее груди. Джед чуть-чуть стиснул зубами сосок, отчего меж ее ног вспыхнуло жаркое пламя, поглотившее ее целиком так, что она уже ни о чем не могла думать:
– Джед!
– Тебе хочется прекратить эту пытку? И мне тоже, – он снова лизнул сосок и опять стиснул его зубами. – Только скажи, что хочешь меня. Я должен это знать.
Скорее всего он и сам видит, насколько сильно мое желание, промелькнуло в голове Исабель, как во сне. Настолько сильно, что дольше вынести эту пытку она не могла:
– Мне хочется, чтобы ты… делал со мной все, что тебе вздумается, – проговорила она, с трудом переводя дыхание, считая, что этого ему будет достаточно.
Но Джед вдруг остановился.
– До чего же знакомы эти слова. Что они мне напомнили? – Он вскинул голову и мрачно посмотрел на нее. – Ты ведь в любом случае согласилась бы принять меня? Не так ли?
Перемена, произошедшая в нем, и неожиданная вспышка гнева настолько поразили Исабель, что она не сразу нашлась, что ответить.
– Проклятье, – негромко проговорил Джед и отодвинулся от нее. – Уходи отсюда ко всем чертям.
Непонимающим взглядом она посмотрела на него:
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Нет. Мне хочется уложить тебя на кровать и лечь, ощущая, как ты будешь извиваться подо мной, – хрипло ответил Джед. – И если ты сию же минуту не уйдешь отсюда, то это неминуемо произойдет. Быстрее. Ну же!
Исабель выпрямилась и начала собирать одежду. Каждое движение давалось с трудом, тело не слушалось – оно все еще находилось во власти того чувства, которое охватило ее.
– Перестань возиться! – Он схватил платье и, натянув его на Исабель, одернул, после чего резким движением помог подняться и подтолкнул к двери. – Иди, возвращайся в свой кокон.
Исабель дрожала, как в лихорадке, и не сразу поняла, о чем он говорит.
– Но завтра мне надо прийти сюда снова?
– Да, черт возьми! Ты угадала, – мрачно усмехнулся Джед. – Быть может, к тому времени мне удастся избавиться от угрызений совести, и я наконец смогу получить то, чего хочу больше всего на свете. – Повернувшись к ней спиной, он бросил отрывисто:
– Уходи. – Каждый мускул его тела был натянут как струна.
Из домика ее вынесло – будто ветром сдуло. И по тропинке она летела стрелой, выпущенной из лука, пока не оказалась возле спасительных стен замка. Но жар, пылавший в теле, так и не прошел. И дрожь продолжала сотрясать ее. Что со мной творится? – в который раз недоуменно спросила себя Исабель, входя в зал и начиная подниматься по каменным ступеням. Нет, ей ни в коем случае нельзя приходить к нему завтра. То, что он заставляет ее переживать, похоже на игру с огнем. Это слишком опасно. Она не имеет права отвлекаться на посторонние вещи. Быть может, ей удастся придумать другой план…
