Галина Врублевская - Игры взрослых людей
– Значит, Валюня, тоже в собесе пашешь? Вместе с Наташей? На той же должности?
– Я – простой инспектор, а Наталья Егоровна ведущий, – уточнила Валерия.
Ей трудно было принять, что этот старик – отец, а не дед Константина. Да и остальные – Костя, Наталья Егоровна – принадлежали к другому, старшему поколению. Валерия показалась себе совсем девочкой, глупой самозванкой и как-то вдруг замолчала. Старик переменил тему и заговорил о ценах, продажных политиках и воровстве в стране. Его без пяти минут женушка поддакивала и даже высказала свои обиды на власть. Константин подмигнул Валерии и встал из-за стола:
– Вы тут, т-того, трапезничайте. А я п-покажу Вале своих деток. П-пошли, Валечка, в сад.
Наталья Егоровна недовольно дернула головой:
– Смотри, Костя, оденься потеплее. Ты рановато из постели выскочил. Второй только день температура нормальная.
– Да ладно, Наташа. Сам знаю.
Дед спохватился, что не успел выспросить у гостьи о семье. На ближайших улицах, в соседских домах он не встречал ее. То, что сына пришла навестить девушка, радовало. Старику все время приходилось приглядывать за своей молодухой, чтобы к сынку не перекинулась. Он замечал, какими взглядами Натаха его Котьку оглаживает. А если у Котьки появится своя девка, то и старику будет спокойнее на душе. Правда, сынок – тюфяк, думал старик. Удержит ли такую красотку? Впрочем, неизвестно, как оно обернется. Пусть ребятки прогуляются, а он с Натахой здесь покалякает.
Константин вывел гостью в свой садик. Обилие и пестрота цветов поразили Валерию. Казалось, в эту часть двора небрежно брошен ковер с ярким, но непродуманным рисунком. Будто его ткали десяток независимых ткачей. Константин с жаром рассказывал Валерии о каждом сорте, о том, что когда и как цветет, совершенно не замечая дисгармонии своего детища.
– А это – титония круглолистная, в просторечии – мексиканский подсолнечник. Это летник, каждый год приходится высаживать, зато гляди, как красиво!
Валерия смотрела на зеленые заросли, едва ли не в метр высотой, с кое-где торчащими оранжевыми головками и не понимала, что Костя находит в этих ядовито-оранжевых, без всяких оттенков ромашках.
– Они такие привереды, – продолжал Костя, – любят тепло, сквозняков боятся. Я их обычно в закуток, между крыльцом и стенкой дома высаживаю. Видишь, они какие любопытные, прямо-таки в окошко норовят влезть.
Однако Валерия уже не слышала своего гида, все ее внимание было обращено на слова, доносящиеся из открытого окошка, из комнаты, где продолжали свой разговор отец Кости и Наталья.
– Знаешь, Васенька, – вкрадчиво звучал голос Натальи Егоровны, – эта девчонка – просто охотница за жилплощадью. У нее ни кола ни двора, приехала из рязанской деревни.
– А где же она живет, в общежитии? Там, где ты прежде жила?
– То ли у тетки, то ли у бабки комнату снимает, точно не знаю, – смутилась напоминанием о собственном прошлом Толстая Натаха.
– А чего нам беспокоиться? Места у нас на десятерых хватит, – хохотнул Василий Константинович. – Я в свое время пристроечку соорудил. Кстати, думаю, Наташка, тебе пора ко мне перебираться. Покойница нас простит, душа ее уже в раю, должно быть.
– Костик твердит, что год должен пройти.
– Слушай его больше! Или Котьку с Валюней вперед хочешь пропустить? – шутливо припугнул невесту старик.
Наталья с возмущением выкрикнула:
– Зря ты, Васенька, ее так привечаешь! Знаешь ли, сейчас среди девчонок, таких как эта Валька, СПИД да сифилис гуляют!
Валерия ужаснулась злым словам Толстой Натахи и потащила Константина в другую сторону:
– А это что за цветочки, львиный зев?
Ответ заглушили возгласы Натахи, внезапно возникшей перед гуляющими:
– Костенька, уже свежо на дворе. Пора в избу вернуться. Сырость тебе вредна сейчас.
– Наташа, ты не забыла про Т-тусю? Небось та без хозяйки от голода уже лапки п-протянула, – недружелюбно буркнул Константин.
Валерия, прерывая разгорающуюся ссору, посмотрела на часы:
– Мне пора домой.
– Погоди, я нарву тебе букет, – вскинулся Костя.
Валерия направилась к калитке, Толстая Натаха нетерпеливо ожидала, пока непрошеная гостья уйдет. Костя догнал Валю-Леру и всучил ей огромный, беспорядочный, как его клумбы, букет.
– На, держи! Спасибо, что навестила. С отцом не попрощаешься?
– Ты сам за меня попрощайся. Неловко его лишний раз беспокоить.
Едва удерживая в обеих руках охапку цветов, Валерия вышла на улицу.
– Я провожу тебя до остановки, – ринулся следом Константин, но Наталья Егоровна удержала его за рукав:
– Возвращайся в избу.
Он послушно поплелся вслед за мачехой, как когда-то в детстве шел за мамой, уводящей его с луга, где мальчишки играли в футбол.
Константин не в состоянии противостоять властным людям – и отцу, и Натахе. Нет, не таким он представлял первый визит Вали в свой дом. Вот она действительно цветочек, нежный и ранимый, как он сам. Константин почувствовал как все больше влюбляется в девушку.
7Осень подкралась незаметно. Еще ласково грело солнце в полдень, еще зеленели кусты еще цвели астры и пионы в палисадниках на окраине города, но день уже словно был обведен траурной рамкой прощания с летом. Вставать и ложиться Валерии приходилось в темноте. И в эти ненастные дни в Гатчину приехала мама Валерии, Людмила Петровна. Приехала насовсем. Воинскую часть, где обитала вдова капитана, расформировали, и женщине предложили переехать в соседнюю часть, в общежитие для сверхсрочниц. Из отдельной-то квартиры! При таком раскладе жилье сестры, Нины Петровны, оставалось единственным выходом для нее – как-никак родная душа. И дочка снова рядом!
Однако жилище было тесноватым для троих. Валерину раскладушку выставили на кухню, где она раскладывалась лишь на три четверти. Даже вытянуть ноги на своем почти детском ложе девушка не могла. Так и спала, свернувшись калачиком. А утром, собираясь на работу, Валерия перемещалась на цыпочках, чтобы не разбудить маму и тетю. В итоге радость от встречи с мамой обернулась новыми сложностями. Сестры часто спорили друг с другом или вдруг объединялись в воспитательном порыве против Валерии.
Теперь Валерии возвращаться домой вечерами совсем не хотелось. Поневоле она становилась скиталицей. Но по улицам болтаться после работы мало удовольствия, а подругами она не обзавелась. Все чаще Валерия оказывалась в домике Константина. Тот уже выздоровел, но приглашал Валю-Леру по пустячным поводам – то помочь варить варенье, то занавески наладить. Валерия знала, что застанет там Толстую Натаху, настроенную к ней неприязненно, но это не останавливало девушку. Да и Наталья Егоровна смирилась с визитами Валерии, поняла, что девчонка не так забита и беспомощна, как показалось вначале. В доме Селезневых Валерия освоилась настолько, что смела теперь пререкаться с Толстой Натахой, тем более что чувствовала поддержку старика и сына. Костя выказывал расположение Валерии молча, а старик одергивал свою новую женушку, если замечал, что та грызет девчонку. И хотя обстановка в этом доме была не лучше, чем в квартире тети и мамы, здесь имелся для Валерии несомненный плюс – большое пространство. Помимо «залы» в доме было еще несколько комнат – внизу и под крышей. Да еще сад-огород!
