Энн Мэтер - Пропавшая кинозвезда
Даже ее коллекция картин, занимавшая немалую часть покрашенных стен, не представляла самостоятельной ценности. По большей части это были работы местных художников, членов артистической коммуны, в которую она однажды записалась. Некоторые картины — ее собственные, что не особенно бросалось в глаза. Она подумывала, что их можно продать по сносной цене, вот и все. Она нашла свое призвание в писательстве, а не в мазне красками, чем занималась для сохранения рассудка.
— Разве Хагер тебе не говорил? — внезапно спросил Куинн, вспугивая ее далеко улетевшие мысли, и она нахмурилась. — Зачем он приезжал сюда, — терпеливо разъяснил Куинн. — Разве не сказал, зачем ищет Джулию Харви? Не говорил, чего он хочет?
Джулия вздохнула и сделала неопределенный жест.
— Нет. В общем, нет. У него просто не было возможности. Но что еще нужно репортеру, кроме сплетен? Они могут обряжать это в слова о свободе прессы, но фактически их интересуют только скандалы.
— Это огульные обвинения… — заикнулся было Куинн и умолк. — Так ты думаешь, я тоже приехал за этим? — наконец спросил он.
— А что, разве не так? — Сейчас в ее голосе чувствовалась горечь, и она не могла это скрыть. — Я полагаю, ты имеешь отношение к его газете, поскольку вроде бы знаешь его имя.
— Он работает не на газету, — ответил Куинн, оглядываясь вокруг себя. — Можно присесть? Джулия удивленно посмотрела на него.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что в ногах правды нет, — игриво ответил Куинн, но его попытка сострить осталась неоцененной.
— Если он работает не на газету, то на кого же? — жестко потребовала она. — Не могу поверить, чтобы Арни Ньюман все еще имел на меня зуб.
— Арни Ньюман? — растерянно переспросил Куинн. Арнольд Ньюман был главой «Интерконтиненталь студиос». Именно с ним Джулия ввязалась в скандал перед тем, как исчезнуть с глаз публики. — Нет, не Арни Ньюман, — вяло подтвердил Куинн. — Мне кажется, его гнев держался лишь до следующего кассового успеха.
Возможно, он прав, но его слова ранили ее. Она совсем не сожалела о сделанном, однако ее задела беспечность, с какой говорил Куинн.
С другой стороны, она всегда принимала слишком близко к сердцу все, что касалось его. Видит Бог, так не должно было сложиться. Когда Изабель — леди Мариотт — проложила дорожку, чтобы познакомить с ней своего старшего сына, Джулия была, конечно, польщена его очевидным восторгом, но она к этому привыкла. Каждый мужчина, которого она встречала, признавался ей в любви. И Куинна, как и любого другого, она не принимала всерьез. Пока не вспыхнула страсть, которая ослепила ее…
Совершенно ясно, что он по-прежнему может лишить ее душевного равновесия. Из-за этого ее ответ прозвучал так резко и горько.
— Если ты думаешь, что твои слова меня задели, то глубоко ошибаешься, — отрезала она. — Я и без тебя знаю, что обо мне говорят как о «бывшей». Итак, скажи, что ты хочешь.
Куинн вздохнул.
— Я не враг тебе, Джу. Она подняла голову.
— Мое имя Джулия. Или миссис Стюарт, если угодно. Мы собираемся продолжать этот разговор? Мой сын вскоре вернется. Я бы предпочла, чтобы ты ушел раньше.
Губы Куинна сжались.
— Послушай, я не понимаю твоего раздражения…
— Ах, не понимаешь? — Так она и поверила.
— Честно, я не хотел этим заниматься.
— Не хотел?
— Не хотел. — Куинн нахмурился. — Черт возьми, Джу, я знаю, что меня здесь не ждали с распростертыми объятиями, но я не просил этого задания. Я на работе, не более того, на работе, которую не слишком люблю, и ты мне ее ничуть не облегчаешь.
Джулия недоверчиво выгнула брови.
— Ты рассчитывал на мою помощь? — изумилась она. — Ради Бога, Куинн, если бы я хотела отказаться от своего уединения, то уж дала бы тебе знать. Ты что, совсем не понимаешь, что я предпочла не делать этого?
Лицо Куинна ожесточилось.
— Нет нужды быть такой чертовски агрессивной.
— Нет нужды? — У нее перехватило дыхание. — Нет нужды, когда ты явно шлялся вокруг в поисках меня? Чтобы разрушить мир, который я обрела?
— Я не шлялся вокруг, как… — Куинн резко оборвал свою реплику, будто понимая, что его собственный гнев грозит ухудшить ситуацию. — Ради Бога, Джулия, не будь ребенком!
Его слова не более чем ирония, подумала она. Ведь именно она вправе сказать такое. Вот и тонкие пальцы, запущенные в слишком длинные черные волосы, красноречиво выдают его расстройство. Но, посмотрев на него другими глазами, Джулия вдруг осознала, что их роли каким-то образом поменялись. Нет, она по-прежнему старше его на девять лет, эти девять лет стереть невозможно. Но долгая изоляция сделала ее ранимой. Преимущество будет на его стороне, если она позволит ему понять это.
— Все совсем не так, — сказал он наконец, овладев собой, и она подумала, не проще ли злить его, чтобы одержать над ним верх. Почему бы ей не быть холодной и расчетливой? Видит Бог, у нее достаточно опыта. Беда в том, что холодной быть в ее положении довольно нелегко.
— Не так? — спросила она, сжимая рукой край рубашки и натягивая ее на груди. Разглядывая Куинна, она вдруг осознала, что он, наверное, тоже ее изучает и откровенно выпирающие через ткань соски выдают ее.
— Нет, — устало ответил Куинн, не спуская глаз с ее нервных пальцев. Он потер себе шею. — Черт возьми, Джу, именно мне здесь положено чувствовать себя обиженным. Я не уходил от тебя. Я не улетал в Лос-Анджелес, даже не попрощавшись.
Джулия сглотнула, надеясь, что он отнесет заливающую ее краску на счет жары.
— Не вижу особенных причин ворошить прошлое, — жестко возразила она. — Наш… наши отношения никогда не были серьезными.
— Возможно, для тебя. — Губы Куинна горько скривились. — Полагаю, не стоит говорить, что ты могла бы позвонить мне. А уж моя мать точно заслуживала объяснений. Я думаю, она чувствовала себя совершенно ужасно, когда ты вдруг исчезла.
— Ну ладно, у меня были на то свои причины, — отрывисто ответила Джулия, понимая, что такой разговор заведет совсем не туда, куда бы ей хотелось. Она беспомощно махнула рукой. — Да, виновата. Но других способов не было.
— А сейчас?
— Сейчас… — растерянно посмотрела на него Джулия.
— Ты собираешься выставить меня? Джулия сжала губы.
— Ты спрашиваешь как сын Изабель или как газетный репортер?
— Я уже говорил тебе. — Куинн махнул рукой.
— Я не газетный репортер. — Он помялся. — Я работаю на телевидении.
— На телевидении! — воскликнула Джулия. — И ты полагаешь, от этого мне намного легче?
— Я полагаю, тебе ни легче, ни тяжелей, — вяло ответил Куинн. — Но, хочешь ты того или нет, мы должны поговорить. — Он сделал гримасу. — Ради прошлого, если нет других причин, ради прошлого…
