Лина Баркли - Пространство круга
Допивая вторую чашку кофе, Дик не сводил с Хейзл глаз.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спокойно спросил он, намазывая тост маслом.
Значит, он решил вести себя как ни в чем не бывало! — возмущенно подумала Хейзл. Или он не считает затронутую за завтраком тему достаточно важной для разговора, или же просто наш брак катится по наклонной плоскости? Все идет к тому, что мы будем спать врозь.
Хейзл нашла спасение в том, что стала убирать посуду. Все лучше, чем находиться под прицелом мрачных серых глаз мужа.
— Да как обычно, — сказала она. — Привести в порядок квартиру, сменить белье на всех кроватях.
Хейзл сделала паузу. В последней фразе крылся завуалированный вопрос: надолго ли Дик собирается обосноваться в комнате для гостей. Дик сделал вид, что не понял, чего от него ждут, и она продолжила:
— После занятий у девочек съемка, и мне придется подвезти их.
— Можешь встретиться со мной за ланчем?
Хейзл, которая складывала посуду в раковину, на мгновение замерла и переспросила, удивленно посмотрев на мужа:
— За ланчем?
Показалось? Или он в самом деле смутился?
— Неужели это такое странное предложение? — мягко осведомился Дик.
Хейзл пожала плечами.
— В какой-то мере. Обычно ты не приглашал меня на ланч.
Но обычно он и не спал в отдельной комнате, не так ли? — ехидно осведомился внутренний голос. И не предлагал, чтобы семья снялась с места. И не занимался с тобой любовью, которая, хотя в физическом смысле была совершенно потрясающей, все же вызвала у тебя беспокойство, ибо, даже испустив вздох удовлетворения, твой обожаемый муж продолжал оставаться злым и раздраженным.
— Я думал, женщинам нравится получать такие предложения от мужей, — пробормотал он.
— Ну, ты же известный знаток женщин, Дик, — съехидничала Хейзл. — Так что говори. Где? Во сколько?
Дик подавил желание стереть с ее лица нахальное и высокомерное выражение, что, в общем-то, довольно несложно сделать. Обезоруженная, покорная, Хейзл от страсти будет задыхаться под ним; своей любовью он заставит ее забыть и обидные слова, и оскорбительные действия.
Зазвонил телефон, и Дик схватился за телефонную трубку, как утопающий за брошенный ему спасательный круг.
— Дик Треверс, — буркнул он, но, услышав голос на другом конце линии, разительно переменил тон. — О, привет, Люси! Нет, нет, нет… Конечно, я не опоздаю. Сейчас выезжаю. — Он помолчал, слушая абонентку. — В самом деле? Нет-нет, с ним все в порядке. Скажи ему, что мы встречаемся в одиннадцать. — Он бросил взгляд на запястье, украшенное серебристой чешуйкой дорогих часов. — Должен сказать, что вы довольно рано приходите на работу. — И, откинув голову, рассмеялся, услышав ответ. — Нет, я конечно же не жалуюсь! Спешу увидеться, но слишком рано не ждите. Я проспал, так что придется маяться в пробках.
Положив трубку, Дик повернулся к жене, не догадываясь, что на лице его застыло настороженное выражение.
— И что же это за Люси? — поинтересовалась Хейзл, ненавидя себя за то, что поступает, как классическая ревнивая жена-стерва.
Он спокойно встретил ее укоризненный взгляд.
— Люси — моя временная секретарша. Но она настолько толкова, что, надеюсь, смогу уговорить ее остаться.
— Ну, с этим трудностей у тебя не будет! Ибо мы оба знаем: что-что, а уговаривать ты умеешь.
На лице Дика не дрогнул ни один мускул.
— Ты имеешь в виду секс, не так ли, Хейзл?
Она не ответила. Не рискнула.
— То есть ты намекаешь, что я готов затащить свою секретаршу в постель, лишь бы уговорить ее остаться? — не ослаблял он натиска.
Хейзл продолжала молчать, не в силах выдавить ни слова.
— Дешевое ребяческое обвинение, — неприязненно подытожил Дик. — И не только оскорбительное, но и ошибочное. Ибо именно ты вчера днем вдруг стала играть совершенно новую для тебя роль роковой женщины. На что ты, кстати, рассчитывала? Что я размякну и соглашусь на все, что угодно? — Дик неожиданно встал, и Хейзл вздрогнула от страха. — В таком случае ты серьезно ошиблась, моя дорогая. Похоже, разговор о нашем будущем давно назрел, и в ресторане можно обсудить дела ничуть не хуже, чем в другом месте. Я закажу столик на час дня. Если ты не сможешь или не захочешь прийти, дай мне знать.
Страх уступил место гневу. Хейзл, как амулет, прижала к груди коробку с кукурузными хлопьями.
— Почему бы тебе вместо меня не пригласить Люси?
Дик остановился, взявшись за ручку двери, и легкая улыбка не смогла скрыть его презрения.
— Откровенно говоря, Хейзл, я бы в самом деле предпочел спокойно перекусить со своей секретаршей!
Он вылетел из дома, и грохот захлопнувшейся двери помешал Дику услышать звон разлетевшегося фарфора, ибо Хейзл запустила в стену одной из своих любимых чашек, чего никогда в жизни не делала.
Отправив девочек в школу, Хейзл принялась суетиться. Она сменила белье на всех постелях и собрала для глажения такую кучу вещей, словно собиралась провести с утюгом в руках всю оставшуюся жизнь. Дважды она подходила к телефону, собираясь позвонить Дику, и дважды бросала трубку.
Кого он, черт возьми, из себя изображает? — беспомощно возмущалась Хейзл, с силой скобля и полируя сосновый стол на кухне. Демонстрирует, что уважает секретаршу больше, чем жену! Вот пусть и ведет в ресторан свою обожаемую Люси. И пусть лезет из кожи вон, флиртуя с ней за ланчем, после чего… после чего…
Она воочию представила себе эту картину. Как Дик потчует секретаршу с ложечки десертом, а та угощает его вином. Люси, в представлении Хейзл, обладала фигурой, которую нормальный человек определяет словом «мощи», и куриными мозгами. Все вышеперечисленное, по мнению Хейзл, позволяло Люси, отключив телефоны в офисе, занимать место на диване, чтобы заняться настоящим делом, делом, которое было, опять-таки по мнению Хейзл, ее призванием…
Сорвав трубку, Хейзл набрала номер прямого телефона Дика. Он ответил после второго звонка.
— …Отправьте прямиком на склад, — услышала она. — Я не собираюсь на это тратить время. Алло?
Хейзл волновалась, как при первом свидании, когда Дик пригласил ее в кино и весь фильм они сидели, взявшись за руки, словно подростки. Но в то время она действительно была еще девочкой, так что, может быть, удивляться тут было нечему.
— Д-Дик?
— Хейзл?
— С кем ты разговаривал?
Почудилось ей или он в самом деле подавил нетерпеливый вздох?
— Конечно, с Люси. С моей секретаршей. Помнишь, я тебе рассказывал?
— Помню.
Хейзл безуспешно старалась угадать, сколько лет может быть Люси. Это имя как-то не соответствовало облику крепко сбитой энергичной дамы средних лет, каковой была последняя секретарша Дика. «Люси» звучало как-то томно и даже сладострастно.
