Натали Фокс - Под небом Сицилии
Она скомкала салфетку, бросила ее на тарелку и встала.
— Вы можете развлекать сколько угодно дам. Главное, чтобы мне не пришлось им готовить и за ними убирать. А теперь, если позволите, я приступлю к своим обязанностям.
С этими словами она стала собирать тарелки. Он молча сверлил ее взглядом. Нина уже уходила, неся стопу грязной посуды, когда он наконец изрек:
— Другими словами, вам очень не нравится то, что я могу привести сюда женщину.
— Не припоминаю, чтобы я такое сказала.
— Но вы так думаете.
Нина поставила обратно на стол грязные тарелки.
— Ваша сексуальная жизнь меня не волнует.
— Полагаю, что волнует — вы покраснели.
Он встал, взял ее за руку.
— Интересно, а в порыве страсти вы краснеете с головы до ног?
— Не знаю — не смотрела, — сквозь зубы прошипела она.
— Давайте вместе посмотрим, хорошо? — И он убрал руку.
Нина сначала удивилась, а потом подумала, что он просто бессердечный человек. Подобные ему используют женщин, а затем бросают их, как пустую раковину от устрицы.
Она молча направилась в дом. Господи, и зачем только она обнаружила документы в письменном столе? Ничего, кроме несчастья, ей это не принесло. Лоренцо плохо о ней думает, а она не может заставить его думать иначе. Да ей этого уже и не хочется. Когда он сказал, что пригласит подружку, ее обдало холодом. Конечно, их у него сотни. Он шутил, говоря о ее страстности, чтобы задеть за живое, потому что она — любовница.
А она ничего не может сказать в ответ. Нина с тяжелым вздохом понесла посуду на кухню, которая оказалась огромным, современно оборудованным помещением.
Она поставила тарелки на сушилку и огляделась. Первое, что она заметила, — это доска для записей на стене, на которую были прикреплены открытки и фотографии.
Одна фотография сразу привлекла ее внимание. На ней были изображены трое, один из них — Лоренцо. Холодными, дрожащими пальцами Нина отколола фотографию. Рядом с Лоренцо стояла красивая темноволосая и, судя по тому, как она прижималась к нему, страстная девушка. Мужчина сзади был постарше. Он обнимал их обоих. Нина пристально вглядывалась в его лицо. А вдруг это ее отец? Он был темноволос, с сединой на висках и очень красив. Для ее отца он выглядел чересчур молодым, да и сходства с собой она не заметила. Она собралась прикрепить фотографию обратно, когда раздался голос Лоренцо:
— Вы можете взять ее, если хотите. Девушка рядом со мной — его дочь. Теперь вам известно то, чего вы, вероятно, раньше и не знали. Может, это поможет вам осознать тот факт, что вы — не пара. Между вами и дочерью Джо всего год-два разницы.
Нина повернулась к Лоренцо. Сердце у нее упало, голова кружилась, а в глазах рябило, но его голос, сдержанный и строгий, звучал отчетливо.
Фотография выпала из рук, и Нина пошла к двери. Она не помнила, как очутилась в спальне. Долгое время стояла, прижавшись спиной к двери и крепко зажмурив глаза.
У нее есть сестра, а тот мужчина — ее отец. Ее сестра влюблена в Лоренцо Бьяччи. Может, она и есть та самая подружка, которую Лоренцо собирался пригласить к себе? Нине захотелось плакать.
Господи, зачем она приехала на Сицилию! Она здесь никому не нужна. Ей так плохо, а будет еще хуже. Она этого не вынесет.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Нина, убираться дважды в день — это просто какая-то одержимость. Кроме того, от созерцания вашей нахально задранной кверху попки, едва прикрытой шортами, у меня повышается давление.
— В вашем возрасте странно иметь высокое давление, — тяжело дыша, ответила Нина, продолжая изо всех сил тереть пол.
Действительно, ползать дважды в день на коленях по полу похоже на навязчивую идею, но это занятие благотворно влияло на ее душевное равновесие, не говоря уже о сохранении талии.
Она уселась на корточки, чтобы отдышаться, и посмотрела на него. Он стоял в дверях кухни, опершись о косяк, и выглядел спокойно-беззаботным в хлопчатобумажных брюках и шелковой темно-красной рубашке с засученными рукавами. Нина удивилась тому, что он, как и она, босой. Это почему-то показалось ей забавным, потому что, когда они впервые встретились, ей сразу бросились в глаза его блестящие ботинки из крокодиловой кожи. Ей и в голову не могло прийти тогда, что он станет шлепать босиком.
Нина улыбнулась: ей нравилось, когда он выглядел таким обыкновенным, а его шутки звучали безобидно, и она могла просто посмеяться. Но большей частью он оставался для нее загадкой. Много раз она ловила на себе его задумчивый и оценивающий взгляд. Ей казалось, что он не совсем уверен в своих суждениях о ней. Она, как он считает, бывшая любовница богача Джо Джульяни, сейчас занята тем, что ползает на коленях, до блеска начищая плиточный пол на кухне.
— Это Карло здесь напачкал, — объяснила Нина. — Кругом его шерсть и следы грязных лап, вот и приходится убирать два раза в день.
— А кто в этом виноват? — темная бровь Лоренцо приподнялась. — Обычно его не пускают в дом. Когда вы уедете, мне придется долго его отучать.
— Я сама это сделаю. Уверена, что он поймет. — У Нины почему-то внутри все сжалось при мысли, что она покинет этот чудесный утолок, где она была готова до конца своих дней мыть полы. Покой и изысканность прохладного старого дома, экзотическая пышность тропического сада зачаровывали. Кровь бурлила у нее в жилах… и не только от этого — причина крылась в Лоренцо.
Вдруг Нину подняли с пола и вырвали у нее из рук тряпку. Лоренцо крепко держал ее за талию, и глаза у него светились таким огнем, что Нину бросило в жар.
— Нина, вы просто невозможная. — Выражение его лица изменилось, и он спросил: — Где вы с ним познакомились?
— Как — где? На террасе, разумеется. Вы там тоже были и целовали меня, если я не ошибаюсь.
Руки Лоренцо сомкнулись на ее тонкой талии, а взгляд вновь сделался задумчивым.
— Почему каждый раз, когда я упоминаю Джо, вы тут же уклоняетесь от ответа?
Да, она действительно все время это делала, так как у нее не было другого выхода. После того как Нина увидела фотографию счастливой троицы, она решила не думать о них. Фотография была приколота обратно на доску, и, готовя еду, Нина время от времени поглядывала туда. Она ловила себя на том, что на фотографии ее больше притягивают Лоренцо и темноволосая страстная девушка — ее единокровная сестра, — а не отец. Историю сестры она знать не хотела, и отношения девушки с Лоренцо уже не вызывали у Нины такого любопытства, как вначале. Реальностью был один Лоренцо — он находился почти постоянно рядом с ней, а сейчас вот прижимал ее к себе. Его мужская сила и сексуальность будоражили ее.
