Лесли Шнур - Он, она и ...собака
Однажды он ездил с семейством в Гранд-Каньон в старом трейлере. Это и был, по его мнению, обычный опыт путешествия с детьми. Сейчас он мечтал, как однажды повезет своих детей в Венецию, в отель «Киприани». Черт, он мечтал о том, что у него вообще будут дети, и тогда он поведет их на бейсбол. Очень простые мечты, признался он себе.
Вернемся к основной задаче: он открыл ящик стола. Только скрепки, марки, резиновая лента, все аккуратно сложено. Открыл серебряную коробочку с выгравированными на крышке инициалами. Мелкие монетки. Неслышно метнулся к высокому деревянному картотечному шкафу, выдвинул верхний ящик. Ряды карточек, пунктуально подписанных: различные аспекты путешествия и почти весь мир, от Бали до Занзибара.
Тут послышался скрип старого деревянного пола, хозяйка шла по восточному ковру, устилавшему коридор. Билли закрыл ящик и скользнул на кушетку. В дверях возникла миссис Чэндлер с серебряным подносом, на котором стояли два бокала, вазочка с миндалем и тарелочка печенья. Она поставила все на столик перед гостем, протянула ему стакан воды и присела рядом, помешивая коктейльной палочкой водку в своем бокале.
— Благодарю.
— Ваше здоровье! — Она приветственно приподняла бокал.
— Да. — Он сделал глоток. — Знаете, а я ведь действительно зашел только для того, чтобы вручить вам шоколад.
Она удивленно приподняла бровь.
— Конечно же, очень приятно повидаться с вами, — добавил он.
— Конечно. — Долгая пауза. — Скажите, Дэниел. Могу ли я задать личный вопрос? Что вы думаете по поводу Роджера Клеменса во вчерашней игре?
Он рассмеялся:
— Это не очень личный вопрос.
— Для меня личный, — улыбнулась она в ответ. — Вы не представляете, сколько можно узнать о человеке, если выяснить его отношение к спорту.
— Тогда ладно. Я не смотрел вчерашнюю игру. Но могу сказать, что бы ни делал Клеменс, это замечательно, потому что он, наверное, последний бейсболист, который играет из любви к игре. Он отдает все…
— Всего себя в каждой игре. Полностью согласна. — Она вновь улыбнулась мягкой рассеянной улыбкой.
Билли покраснел. В ней было что-то официальное, старомодное и вместе с тем юношеское. Он чувствовал себя как дома. И одновременно неловко.
— В отличие от этого человеческого недоразумения, Барри Бондса, — добавила она.
— Согласен с вами, — вновь рассмеялся он. — Да вы настоящий фанат!
— Особенно бейсбола. И футбола тоже. Спросите меня что угодно об играх прошлого сезона.
— Что угодно?
Она лишь улыбнулась:
— Хотите сравнить статистику до и после Германа Эдвардса[9]?
— Так необычно для женщины, если позволите подобную политнекорректность.
— Некорректность относится лишь к вопросам политики. Или религии.
Расхохотавшись, Билли внимательно взглянул на нее и произвел пробный выстрел:
— Вы делаете ставки на игру?
Она ответила таким же внимательным взглядом:
— А вот это уже личный вопрос.
— Но вы так много времени проводите в Вегасе…
— Вы, должно быть, читали старые заметки обо мне в «Эсквайре», — осторожно заметила она. — Но это ведь было в прошлой жизни, правда? Сейчас я не путешествую, а пишу о путешествиях.
Он помолчал, прикидывая, надолго ли можно затянуть первое свидание. А потом хлопнула входная дверь.
Сафир тявкнул и помчался или, скорее, поплелся в коридор, заливаясь лаем.
— Сафир! — Она погрозила пальчиком. — Непристойно ведете себя!
— Сапфир? Как драгоценный камень?
— Как колумнист, великий Уильям.
Билли не успел ответить: пес вышел из комнаты и пару секунд спустя вернулся, вывалив язык до полу, а жирное тельце его переваливалось с боку на бок при каждом шаге. По пятам за ним следовал человек. Билли поднял голову. Нина, собачья нянька. В футболке (она что, правда училась в Сорбонне?), шортах и армейских ботинках. Вылитый подросток.
— Привет, миссис Чэндлер. Как чувствуете себя сегодня? Погода чудесная! — Она протянула даме руку.
— Дорогая, вы знакомы… — жестом указала та на Билли, — с Дэниелом Магуайром?
Нина обернулась и увидела его — их разделяли кофейный столик и бульдог. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла оправиться от испуга.
— Вы знакомы. — Миссис Чэндлер переводила взгляд с одного на другого.
— Да, она… — начал объяснять Билли.
— Разумеется, — перебила Нина, — я гуляю с его собакой, Сидом. Э-э… привет.
— Сид? Это Сидней? Забавно…
— Сиддхартха, — поправил Билли.
— Сиддхартха?! — расхохоталась миссис Чэндлер.
Нина тут же присоединилась к ней:
— Здорово, правда? Но это еще ничего. Я выгуливаю Зардоса, Кинга, Эдварда и Уоллис, Стэнли, Оливера…
— Да, это, безусловно, высокий уровень, но Сиддхартха! Дэниел, мы вовсе не над вами смеемся. Мы смеемся…
— Надо мной. — И он тоже смущенно хихикнул.
— Просто вы не производите впечатления претенциозного человека. Как, впрочем, и поклонники Германа Гессе.
— Да это не я так назвал собаку! — Господи, он все-таки вляпался!
— Правда? — заинтересовалась Нина. — Тогда кто же?
— Мой брат. — Попался! Не следовало упоминать о нем. Не нужно, чтобы кто-нибудь знал, что у него есть брат. Но в присутствии Нины он отчего-то терял бдительность, становясь беззащитным.
— У вас есть брат? — переспросила Нина. Что ее так удивляет?
— Я имел в виду: моя сестра.
— Так брат или сестра? Или и брат, и сестра? — Она забавно принялась шлепать себя по щекам, вертя головой туда-сюда. — Мой брат, моя сестра, мой брат, моя сестра.
Она рассмешила его. И рассмеялась сама.
— Ну что же… — Миссис Чэндлер поспешила вернуться к делу. — Сафир наверняка с нетерпением ждет прогулки.
— Я выйду с вами, — заявил Билли. — Я как раз собирался уходить.
Нина посмотрела на свои ботинки. Потом перевела взгляд на Билли, мгновение смотрела ему в глаза, отвернулась. Взяв себя в руки, позвала пса:
— Пойдем, Сафир, пора! — Она наклонилась, цепляя шлейку. — Приятно было повидаться с вами, миссис Чэндлер.
— Мне тоже это всегда приятно, Нина. Дэниел, с вашей стороны было очень мило заглянуть. Еще раз спасибо за шоколад.
И она прошествовала по темному коридору к выходу, провожая Нину, Сафира и посетителя. В дверях Билли подал ей руку:
— Было очень приятно.
— Заходите еще, Дэниел, — ответила она, отвечая на рукопожатие и одновременно желая прикончить себя за эти слова. Парень, возможно, из тех, что обязательно так и сделает, раз ему предложили.
— Увидимся через часок, — сказала Нина.
