Пенелопа Уильямсон - Неукротимое томление
— Прилично зарабатываешь? Ха! — Старик хлопнул рукой по спинке стула. — Неужели ты так же роскошно живешь в этом забытом Богом поселении, а? — спросил он, обводя комнату руками. — Ну-ка, ответь!
Тайлер вскочил.
— А я и не хочу жить так. Особенно если цена этой роскоши рабство и человеческие страдания.
Сэр Патрик внимательно следил за внуком, который нервно ходил по комнате. Делия заметила отчаяние в глазах старика.
— Послушай меня, Тай. Я позволил тебе насладиться прелестями вольной жизни в глуши. Но я уже стар, и тебе пора оставить дурачества и взять на себя управление компанией. Ты мне очень нужен, ведь, кроме тебя, у меня никого нет. И кстати, ты должен мне, мой мальчик.
Лицо Тайлера исказилось от гнева.
— Я ничего тебе не должен! Господи, неужели ты еще не понял, что я и близко не подойду к «Грэхем Шипинг»? — заорал он. — Знай же, мне отвратительно все, что ты делаешь!
Старик вскинул голову, и в его глазах зажегся недобрый свет.
— Как ты смеешь осуждать меня?! Вспомни, каким ты был дикарем, когда я нашел тебя десять лет назад!
Он повернулся и простер руки к Делии, словно ища у нее поддержки.
— Ты прекрасно знаешь, что это ложь, — процедил Тайлер. — Ты заставил меня вернуться в этот мир, хотя тебе было известно, что я привык к другой жизни...
— Скажите пожалуйста! Какая образцовая семья! — перебил его сэр Патрик.
В каждом его слове звучала издевка. Он обращался только к Делии, словно стараясь убедить ее в своей правоте.
— Ему было шестнадцать лет, когда я отыскал его у индейцев. К тому времени он уже научился снимать скальп. Дикари захватили их в плен, когда Тайлеру исполнилось всего шесть лет, и сделали его таким же кровожадным убийцей, как они сами.
На глаза старика навернулись слезы. Он посмотрел на портрет молодой женщины, изображенной в полный рост. Необычайно изящная, она опиралась на спинку стула так, словно боялась оторваться от земли. Она казалась неземным созданием. У нее были светлые, с серебристым отливом волосы и темно-синие, как у Тайлера, глаза.
Тайлер тоже посмотрел на портрет, и взгляд его потеплел.
— Я тысячу раз говорил тебе, что они не убивали ее. Она умерла при родах.
— После того как ее изнасиловал один из твоих дикарей, и она забеременела от него!
— Он был ее мужем.
— Ее мужа убили!
Сэр Патрик подошел к Тайлеру и встал перед ним. Годы явно согнули старика. Он вперился в лицо внука своим цепким взглядом. Но Тайлер твердо смотрел деду в глаза.
— Как же ты можешь жить там, где все это произошло?
Делия заметила, как тень набежала на лицо Тайлера.
— Сагадохок — мой дом, — отрезал он. — И я возвращаюсь туда.
Старик моргнул, и слеза медленно скатилась по его щеке.
— Мне казалось, что я сделал из тебя настоящего англичанина, дав тебе отличное
образование, научив одеваться и правильно говорить. Но мне не удалось изменить твою душу. Ты остался абенакийским дикарем.
— Я и сам не знаю, кто я, — с горечью проговорил Тайлер.
Делия увидела страдание в его глазах.
Но дед был слишком оскорблен и рассержен, чтобы заметить это.
— Вон из моего дома, — хрипло сказал он. — Возвращайся в свой дикий мир. Я больше не хочу тебя видеть.
Делию терзало любопытство, когда они возвращались в экипаже в гостиницу. Она хотела узнать о дикарях, снятых скальпах, о том, как соседствуют свирепые индейцы с поселением Мерримитинг. Но видя, как мрачен Тайлер, она не решилась ни о чем спросить.
Возле гостиницы доктор выскочил из экипажа и молча исчез, оставив девушку наедине с ее мыслями. Озадаченная, она решила подождать его на улице, остановившись у галантерейной лавки, неподалеку от «Красного дракона». Через несколько минут Делия заметила, как кучер ушел и вернулся, ведя за собой оседланного резвого иноходца и крепкую вьючную лошадь. Девушка поняла, что Тайлер собирается уезжать. Она поежилась и поплотнее закуталась в свою поношенную накидку, хотя ей не было холодно.
Наконец парадная дверь распахнулась, пропуская слугу с тремя тяжелыми саквояжами, которые он приторочил к седлу вьючной лошади. Через несколько минут появился и сам Тайлер Сэвич.
Делия едва узнала его. Он сменил свой дорогой костюм на потертые бриджи из оленьей кожи и темно-коричневую замшевую охотничью рубаху с длинной бахромой на плечах и вдоль рукавов. В руке он держал кремневое ружье, а на расшитом бисером ремне, перекинутом через плечо, висели пороховница, кисет и индейский томагавк. Только дорогие ботинки напоминали о его прежней элегантности.
Напряженное лицо и жесткий взгляд выдавали в нем человека, привыкшего к трудной, но свободной жизни. Если бы сэр Патрик увидел Тайлера в эту минуту, он навсегда расстался бы со своими надеждами.
Тайлер сунул ружье в притороченный к седлу чехол, взял за повод вьючную лошадь и, вскочив на иноходца, пришпорил его.
Делия, до сих пор молча наблюдавшая за приготовлениями, вдруг поняла, что он уезжает без нее. Схватив холщовый мешок, стоявший у ее ног, она бросилась вслед за Тайлером по улице, крича на ходу:
— Тайлер, подожди меня!
Тот резко остановил лошадь, и девушка сразу поняла, что он просто забыл о ней.
— Делия... — Его лицо смягчилось. — Возьмем тебе лошадь попозже. Влезай на мою, поедем вместе.
Девушка не двинулась с места. Она стояла посреди улицы, обиженно глядя на Тайлера.
«Как он мог забыть обо мне? Хотя, кто я ему? Только товар, который он доставит на место и забудет о нем навсегда», — думала девушка.
— Ну, скорей же, Делия, — нетерпеливо проговорил Сэвич. — Священник с женой уже час ждут нас в Коммоне.
Девушка с опаской подошла к лошади.
— Я не умею ездить верхом.
— У меня нет времени учить тебя! — оборвал Тайлер. — Дай мне руку, поставь правую ногу на мою, оттолкнись и перекинь левую.
Он привязал мешок Делии к седлу, потянул ее за руку и, не успела она оглянуться, как оказалась на лошади позади него. Юбка задралась, обнажив колени, но она успела оправить ее. Тайлер пришпорил коня и пустил его галопом. Делия покачнулась, вскрикнула и крепко ухватилась за Тайлера, прижавшись к его плечу.
До Коммона они добирались недолго. Делии было приятно сидеть так близко к Тайлеру, ощущать его тепло и даже биение сердца. Свернув с Коммон-стрит, они остановились перед широким полем, где паслось стадо коров. На краю поля их ждала повозка, запряженная волами и нагруженная домашней утварью и мебелью. В ней сидела женщина, а какой-то мужчина нетерпеливо расхаживал взад и вперед, заложив руки за спину. Тайлер поднял руку в знак приветствия. Он спешился и помог Делии спрыгнуть с лошади.
— Простите за опоздание, преподобный Хукер, — улыбнулся Тайлер, протянув руку молодому человеку.
