Робин Карр - Свидание с умыслом
Повесив трубку, я снова осмотрелась. Затем, с пистолетом в руке, я открыла дверь, отделяющую кухню от столовой. Все было на своих местах. Открыла дверь в кладовую. Тоже ничего. С другой стороны от кухни было закрытое крыльцо, которое тоже использовалось как кладовая. Я собиралась переделать эту кладовку, чтобы в доме появилась еще одна солнечная комната. Тем более, что ее дверь вела в сад. Я увидела, что засов на ней не задвинут. Именно так и было. Хотя я точно помнила, что заперла эту чертову дверь. Помню, я подумала, что действую, как типичный житель большого города — мне казалось, что в Коульмене мало кто запирает двери на засов. Тем не менее я самодовольно совершила этот ритуал. И в мое отсутствие дверь кто-то открыл. Очевидно, что тот, кто проник в мой дом и лежал на моей постели, именно этой дверью и воспользовался.
Но все-таки, что это, черт побери, означало? С какой целью нужно было подвергать себя опасности? Найдя то, что искала, я решила отложить дальнейшее исследование до прибытия полиции. Оставался еще погреб с печью, в котором не должно было быть ничего, кроме мышиных испражнений. Туда вела дверь из кладовой, которую я запирала на висячий замок. Я решила больше ничего не предпринимать в одиночку.
Когда в дверь позвонили, я быстро прошла в кухню и спрятала пистолет в холодильнике. Я всего только двум людям говорила о том, что он у меня есть. Я показала его Шеффи и я говорила о нем Челси, которая передала Майку. Пистолет был зарегистрирован, но никто не знал о нем. Я не хотела, чтобы вокруг него разводили разные шуточки — вроде маленькой, вооруженной до зубов мамочки и прочего. Я уверена, что и преступления чаще всего совершаются по отношению к более или менее знакомым людям…
В дверях стоял шериф Бодж Скалли. Сам Бодж Скалли в наскоро натянутых брюках и мятой рубашке с застарелым запахом пота под мышками. Я была поражена — ведь не прошло и получаса с тех пор, как я позвонила.
Откуда берутся такие имена, как Бодж, для меня загадка. Но это был образцовый шериф для маленького городка. Ему было около пятидесяти, он был высокий, с рябоватым лицом, тронутыми сединой волосами и несколько енотовым взглядом — его глаза окружали кольца сморщенной кожи. Нос его, очевидно, перенес не один перелом, но брови были ровные. Он улыбался, и это придавало дополнительную прелесть его домашнему и уютному облику.
Я пару раз встречала его в конторе Роберты, и он был очень любезен. Роберта, обычно скупая на похвалы, говорила, что он чертовски добр.
— О, Бодж, я, наверное, подняла вас с постели?
— Я живу на краю города, — сказал он, — и мне пришлось ждать машину из окружного центра. В Коульмене тоже есть патрульная машина, но сегодня вечером она понадобилась, чтобы утихомирить этих Дрисколлов. Я думаю, вы уже заждались.
Мой дом стоял на пригорке, и за спиной Боджа, внизу, я увидела служебную машину.
— Спасибо, Бодж. Заходите.
— Что произошло?
— Бодж, я хочу, чтобы вы не считали меня идиоткой. Я сама немало намучилась с людьми, подверженными ложным страхам, в Лос-Анджелесе, и, наверное, у вас их тоже хватает.
— Не переживайте об этом, — сказал он серьезно и спокойно. Войдя в дом, он глянул в сторону гостиной, но направился в кухню. Я шла следом за ним и продолжала говорить.
— Я хочу, чтобы вы понимали, что я вполне владею собой и не паникую по пустякам. Иногда я и более серьезные вещи оставляю без внимания. Но на этот раз…
— Что вы оставляете без внимания, значения не имеет. Преступления совершаются и против нормальных людей, и против неврастеников. — Он обернулся ко мне, ожидая объяснений.
— Кто-то проник ко мне в дом, пока меня не было, и лежал на моей кровати. Насколько я заметила, ничего не пропало и не испорчено. Засов на задней двери открыт, но я пока не интересовалась, каким образом его открыли. Я знаю только, что я запирала его.
— Где вы держите спиртное?
— В этом серванте, — сказала я, показывая ему. — И еще вино в холодильнике. — Я смущенно улыбнулась.
Он открыл сервант и исследовал его изнутри. Там стояло всего три бутылки — две запечатанные и одна, с виски, ополовиненная. Это единственный напиток, кроме вина, который я себе позволяю.
— Все на месте? Есть любители забираться в пустые дома только затем, чтобы попьянствовать, пока хозяев нет.
— Кажется, все. Но я не делала особенно придирчивого осмотра. Ящики шкафов и прочее…
Он прошел за мной к задней двери и распахнул ее. Потом подвигал засов туда-сюда.
— Вы не думаете, что нужно снять отпечатки пальцев? — спросила я.
Он внимательно посмотрел на меня и улыбнулся:
— А каким будет обвинение?
— Нарушение неприкосновенности жилища. Возможно, со взломом.
— Если вы уверены, что все было заперто, попасть в дом можно было только при помощи ключа.
— Но другого ключа нет.
— А прошлые хозяева?
— Дом пустовал довольно долго. Или вы имеете в виду агента по торговле недвижимостью?
— Давайте осмотрим спальню, — сказал он. — Вы ничего не трогали?
— Нет. — Я не стала распространяться о пистолете. — Я вернулась домой, выпила стакан вина с крекерами и около получаса разговаривала по телефону. Со своими друзьями из Лос-Анджелеса. Я провела там выходные, и они позвонили, чтобы узнать, успешно ли я добралась до дома. — Теперь мне показалось очень уместным, что мне в самом деле позвонили.
Отпечаток на кровати существовал в действительности — я не выдумала его. Его оставил кто-то весьма грузный — рябь и складки на покрывале шли от подушки до конца кровати и продавленное место темнело совершенно отчетливо.
— Я уверена, что отпечаток принадлежит не мне, потому что, уезжая, всегда привожу в порядок весь дом. Я не очень легка на подъем и всякая поездка — это для меня целая проблема. Я всегда устаю и, возвращаясь, люблю, чтобы дом был прибран и мне не нужно было ничего делать.
Он стянул покрывало и осмотрел его.
— Все в том же состоянии, как и было?
— Да, — ответила я. Простыни были гладкие и чистые, никто на них не лежал. До этого я не была уверена, лежал ли незваный гость под покрывалом. Теперь я облегченно вздохнула. После того, как шериф положил покрывало на место и разгладил его, след неведомого тела исчез. И это было к лучшему. Я могла и сама сделать это с самого начала.
Бодж обошел остальные верхние помещения, открывая все двери. Я следовала за ним.
— Обязательно скажите мне, если что-нибудь окажется не на своем месте.
— Конечно, — кивнула я. Положение опять стало казаться мне глупым. Нет, я не ошиблась — ошибиться было невозможно. Но что же дальше? Вот он здесь, а преступления никакого нет, нет ничего, что требовало бы серьезного отношения.
