Елена Гайворонская - Тет-а-тет
– Нет, мало! – рассердилась немка. – Школу не успела закончить, мужикам глазки строишь!
– Ничего я не строю! – обиделась Евгения.
– Ты с такими вещами не шути, – строго сказал Максим. – Не маленькая уже. Богатые дяди просто так дорогие подарки не делают.
– Ради бога, Макс, не надо нотаций, – досадливо отмахнулась Евгения. – Во-первых, это не подарок. Мы заплатили, а то, что он нам скидку дал, так, значит, шмотье тех денег не стоило. Бизнесмен себе в убыток торговать не станет. Покупают они за бугром за копейки, а здесь продают в десять раз дороже, это ж ежу понятно. Во-вторых, я не дурочка и все прекрасно понимаю. А в-третьих, нельзя в каждом видеть маньяка. Ты вот тоже ведешь меня в ресторан.
– Я – это другое дело, – пробормотал Макс.
Евгения вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза – дерзко, весело и немного вызывающе.
– Ну, понятно. Любимый ученик, друг и наставник. Ладно, пошли.
Макс немного растерялся от этого неожиданного выпада. Он пока не знал, как себя вести с новой Евгенией. Парадокс: столько ожидать ее повзросления, а когда момент истины настал, не понимать, что с этим делать.
Максим плохо знал московские рестораны и выбрал наугад пафосное «Седьмое небо» с его заоблачными залами и ценами. О последнем он не беспокоился. Дела шли в гору, он стал задумываться о собственном туристическом бизнесе.
Поймав извозчика на кремовой «Волге», пошутил:
– Пока не «мерс». Но все же.
Евгения тонко улыбнулась, не проронила в ответ ни слова.
За окном в легкой туманной дымке медленно вращалась Москва. Евгения попробовала отыскать свой дом, но тщетно: пятиэтажка терялась за частоколом башен, за зеленой шапкой леса.
– Красивый вид, – промолвила она. – Из нашего окна видны только железные гаражи да пара кривых тополей, от которых пух летит по всей квартире.
– А из моего окна видна Нева, – сообщил Максим. – Немножко.
– Здорово, – согласилась Евгения.
Они помолчали.
Гламурный паренек в розовой рубахе пел:
Зачарована, околдована,
С ветром в поле когда-то повенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина…
Официант, величественный, как конферансье, разлил шампанское и гордо удалился.
– Просто удивительно, – рассмеялся Макс, – что из себя мнят наши халдеи. Английский лорд как минимум. За бугром такого не встретишь.
Евгения улыбнулась и сказала, что в скором времени и в России произойдут перемены.
– За тебя, – поднял бокал Макс. – За начало твоей взрослой жизни.
– Спасибо, – кивнула она.
Их бокалы на мгновение соединились. Евгения сделала несколько глотков, поставила бокал и стала завороженно наблюдать, как пузырьки, недовольно шипя, пытаются выскочить из хрустальной ловушки.
Максим бережно накрыл ее руку своей.
– Евгения, Женька… – голос срывался от волнения. Тысячу раз проигрывал он в воображении эту сцену, но теперь все равно с трудом подбирал нужные слова. – Я давно хотел сказать… Думаю, ты и сама догадываешься, как я к тебе отношусь… Ты мне очень нравишься. И теперь, когда ты стала взрослой, мы могли бы начать встречаться, если ты, конечно, не против…
Евгения густо покраснела, на лице у нее проявилось выражение крайней растерянности и замешательства. Она беспомощно захлопала ресницами, ее прозрачно-зеленый взгляд заскользил по сторонам, по плывущему за стеклом городу в туманной дымке. Максим почувствовал, что его прошибает холодный пот. Нет, не этого он ждал – удивление, смущение, радостное волнение, – разве не так реагируют девушки на признание? Или ее напугала поспешность превращения старшего товарища в пылкого поклонника? Ведь в глубине души она еще была девчонкой, не успевшей свыкнуться с мыслью о том, что детство закончилось. Наверное, ей нужно было время…
– Можешь не отвечать прямо сейчас. – Максим вымученно улыбнулся. – Давай наслаждаться ужином.
Оба молча, безо всякого аппетита, ковыряли салаты. Евгения по-прежнему старательно отводила глаза, избегая его выжидающего взгляда.
– Макс, – наконец заговорила она, – все это так неожиданно. У меня, конечно, бывали насчет тебя всякие мысли… Но мы так редко виделись… Я была ребенком, многого не понимала. Возможно, я говорила и делала что-то не то, и ты мог истолковать это превратно… Да и сейчас мы так далеки друг от друга, ты в Питере, я в Москве, как нам встречаться?
– Я скоро закончу универ и могу переехать в Москву, – сказал Максим. – Хотя Питер мне намного роднее, там у меня работа, связи, я зарабатываю неплохие деньги, а смогу зарабатывать еще больше. Ты ни в чем не будешь нуждаться, если станешь моей женой, Евгения…
Впервые в жизни он произнес слова, которые, как ему в последнее время казалось, он уже никогда не соберется произнести. Как ни странно, он почувствовал облегчение, словно пудовый камень свалился с души.
– Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой? – изумленно переспросила Евгения. – Это что, предложение? Ты меня любишь?
– Люблю, всегда любил, – с жаром подтвердил Максим.
Евгения опустила глаза и снова залилась краской. Мохнатые ресницы мелко подрагивали, как лепестки сирени. Максим снова не видел ее глаз. Официант косился на их столик с плохо скрываемым любопытством. Наверное, он решил, что Максим предлагает девушке нечто непристойное.
– Макс, пока я не готова к серьезным отношениям. Мне надо учиться… – Евгения нервно скомкала салфетку.
– Я понимаю, тебе нужно время. Ведь ты еще очень молода, – кивнул Макс. – Я готов ждать сколько потребуется… Только скажи, есть ли мне смысл ждать? Нравлюсь ли я тебе хоть немного не как друг, а как мужчина?
– Ну да… – прошептала она не слишком уверенно. – Нравишься… Но я не уверена, любовь ли это…
– Это не страшно, – вымолвил Максим, – уверен, что ты меня тоже полюбишь. Никто не станет любить тебя сильнее, чем я.
Вечером Макс проводил Евгению до квартиры и впервые поцеловал ее ничего не опасаясь – со всей нежностью и страстью любящего мужчины, старающегося разбудить в девушке ответные чувства. Она попыталась от него отстраниться, пробормотала что-то про соседей.
– Увидимся завтра? – спросил Максим. Он не мог разомкнуть кольцо горячих рук, изнемогал от страсти и от страха испугать девушку своей горячностью.
– Не знаю. – Она осторожно высвободилась из его объятий. – Я обещала встретиться с Машкой. Позвони завтра. И… ступай.
– Я должен передать тебя из рук в руки, – возразил Максим.
– Не волнуйся. Я скажу маме, что ты довел меня до самой двери. Иди же…
Ему было неприятно, что Евгения настолько явно пытается его спровадить. И все же Максим решил, что, наверное, ей необходимо побыть одной, привести в порядок мысли и чувства.
