Марина Алексеева - Ребрендинг юродивой
Настя села на корточки и подняла сетку с морковкой. Оглянулась по сторонам в поисках нового пакета для картошки и увидела, что какой-то мужчина уже собрал почти все ее покупки и покидал в свою тележку.
— Простите, — неуверенно сказала Настя, глядя на свою пачку масла, лежащую на упаковке оранжево-розовой замороженной форели.
Взять свои продукты, что ли? Настя совсем растерялась и не знала, что делать дальше.
— Это вы простите. Я — козел просто! Сшиб вас с ног! Простите, милая дама, и позвольте искупить свою вину. Давайте я оплачу ваши покупки? — Мужчина говорил очень быстро, уверенно и громко, не давая ей даже опомниться.
Настя испуганно посмотрела по сторонам. Конечно же, народ продолжал наблюдать за развитием событий. Вон и тетка в полосатой куртке таращится. Даже вид не потрудилась сделать, что выбирает, например, сухарики или баранки. Стоит и пялится! Кто ее, интересно, воспитывал?
— Нет, что вы… Это излишне. Спасибо, что помогли собрать. — Настя потянулась за маслом, но мужчина слегка откатил свою тележку, и масло взять не удалось.
Настя вопросительно на него взглянула.
Высокий, немного коренастый, волосы светлые, чуть вьющиеся. Обычный мужик…
Именно мужик, а не мужчина, несмотря на достаточно дорогую и слегка претенциозную одежду. Чем-то исконно русским и домашним так и веяло от Настиного случайного знакомого. Его невозможно было представить вдохновенно слушающим классическую музыку или поедающим устриц в изысканном ресторане. А вот с кастрюлей наваристого борща и большой ложкой в крепких толстых руках, — причем борщ мужик будет хлебать этой самой ложкой прямо из кастрюли, и никак иначе, — вот таким его представить было можно.
— Как — излишне? Да я вас чуть насмерть не убил! Надо компенсировать! Я что — лох какой-нибудь? Я что, даме ущерб не возмещу? Вы меня обижаете! — Мужик говорил очень быстро, Настя не успевала даже рта открыть, чтобы хоть что-нибудь возразить.
— Извините, но… — попыталась она прервать его.
— Никаких «но»! — сказал словно отрезал мужчина и посмотрел в тележку. — Что тут у нас? Да вы же еще ничего не купили! Давайте быстрее, складывайте, что вы там хотели еще брать?
Настя растерялась и промолчала. Он был напористый. Может, просто уйти и пусть останется у него Настино масло и многострадальная картошка? Она себе все новое возьмет. Но Настя посмотрела на горящего благородным энтузиазмом мужика и поняла, что просто уйти не сможет — некрасиво это как-то… А что же тогда делать?
Ладно, она возьмет еще баранки. Чтобы точно не опозориться у кассы. Потому что времени высчитывать, хватит ли ей денег на трюфели, уже не было. И заплатит за свои покупки сама.
Чего бы ей это ни стоило!
Настя схватила с полки пакет баранок и положила в тележку.
— Все, — сказала она.
— Как — все? Вы что, так мало едите?
— Да, я мало ем, — сухо сказала Настя.
А что еще она могла сказать?
— Тогда… Тогда… — Мужик поглядел по сторонам. — Тогда я куплю вот этот торт и подарю его вам.
Настя опять не успела ничего ответить. Очень уж шустрый и юркий был ее благодетель. Он стоял у прилавка с кондитерскими изделиями и энергично тыкал пальцем в огромный многоярусный торт. Настя подошла поближе и посмотрела на ценник. Произведение неизвестного кулинарного художника стоило две тысячи рублей. Настя обомлела. Мужчина невозмутимо попросил продавщицу завязать веревочки понадежнее. Волновался, что развяжутся, наверное. Настя бы тоже разволновалась. На такую сумму она питается две недели, а иногда и больше, если не выдержит и выйдет из бюджета, прикупив какое-нибудь украшение или отрез понравившейся ткани.
Она оглянулась и подумала, что у нее еще есть шанс сбежать. Она сделала шаг назад и собралась рвануть от благодетеля прочь, но он неожиданно оглянулся и посмотрел ей прямо в глаза.
— Вы что, торты не любите? — спросил он, удерживая Настю взглядом, как удав удерживает аппетитную макаку, которой собрался пообедать или поужинать…
Не могла же она уйти, вот так прямо повернувшись к нему спиной! Вот если бы она успела по-тихому скрыться… Тогда другое дело… Но… Не успела…
— Нет, — честно ответила Настя. — Не люблю.
— Развяжите, — бросил мужик продавщице, даже не повернувшись к ней лицом. — А что вы любите? — Он оставил упакованный торт на прилавке и, не соизволив хотя бы извиниться перед продавщицей, двинулся к Насте.
— Конфеты, — растерянно сказала Настя.
— Пойдем к конфетам. — Он потащил ее к другому прилавку, цепко схватив за рукав.
— Что вы делаете? Отпустите… Не надо ничего, — блеяла Настя, вырывая руку. — Отдайте мою картошку, и я пойду. Мне ничего не надо…
Но мужчина был неумолим и тверд в своем решении. Он набрал почти всех конфет, какие были в магазине, и повел Настю к кассам.
Гордо оплатить свои покупки она уже не могла. Таких денег у нее просто не было. Поэтому пришлось молча стоять и делать вид, что ничего сверхъестественного не происходит. Подумаешь, незнакомый мужчина платит за нее в магазине тысячу восемьсот рублей! Ерунда какая!
А еще Настя вдруг подумала, что после такого широкого жеста он наверняка почувствует себя хозяином положения и привяжется к ней намертво. И как, скажите, пожалуйста, она от него отбиваться будет?
Повел себя незнакомец очень интересно. Не так, как Настя ожидала. Он докатил тележку с их общими покупками до машины — Настя покорно, как коза на веревочке, семенила за ним и продолжала что-то там бубнить про конфеты, которые он должен оставить себе и съесть их непременно.
Настины причитания он не слушал. Потом покидал все в свой багажник и решительно его захлопнул.
Настя проводила покупки взглядом и медленно пошла обратно к магазину.
— Куда? — Мужик схватил ее в охапку и затолкал в машину.
«Вот так девушки и пропадают…» — подумала Настя, беспомощно глядя в окно.
— Вы где живете? — спросил, прервав ее прощание с жизнью, мужчина.
— А вам зачем?
— В гости пойду.
— Что, простите? — опешила Настя.
— Шутка, — заржал мужик, именно заржал, смехом его гогот трудно было бы назвать. — Довезу тебя, горемычная, до дома.
Мужчина как-то сразу уловил всю Настину суть — она была именно горемычная, и никакая другая. «Верное слово, — подумала Настя, — горемычная и есть…»
— Спасибо, не стоит. Вы лучше отдайте мне картошку, и я сама дойду.
— Ты что, ненормальная? Я тебя довезу, и точка.
Настя не стала отвечать, что да — ненормальная. Решила промолчать. Пусть везет, раз ему так хочется.
— Меня Романом зовут, — сообщил ей мужчина на перекрестке.
