Петти Мессмен - Богатые мужчины, одинокие женщины
Тори глубоко вздохнула, вбирая в себя яркое голубое небо и ощущая жаркую влажность дня. Так странно покидать Джорджию. Острая тоска пронзила ее при виде тучной красной земли, которая была свалена в кучу на обочине дороги рядом с очередным строящимся домом. Красная глина Джорджии; наверное, такое же чувство связывало Скарлет с землей Тары.
«Действительно, что-то есть в этой земле цвета меди, что привязывает жителя Джорджии к его корням, к густой пышности лесов, которые, кажется, на веки верные раскинули свои кроны», – думала Тори.
Тори припарковала машину на стоянке, расположенной в подземной части их дома. Затем положила портфель на коробку, которую взяла с собой из конторы, и с занятыми руками захлопнула дверцу машины. Как обычно, нагруженная множеством вещей – сумочкой, портфелем, разными бакалейными товарами, бельем из прачечной, – Тори знала, как подбородком нажать кнопку вызова лифта. Его большие металлические челюсти открылись и проглотили ее.
Когда Тори открыла дверь, Тревис сидел на кушетке, пил пиво и смотрел телевизор. Вид его вызвал у нее нервный зуд. Казалось, этот сюжет был в одном из сценариев, проносившихся в ее голове во время долгого пути домой. Но в котором из них?
«Пожалуйста, Господи, пусть этот спектакль будет с хорошим концом», – думала она, Тревис встал и выключил телевизор.
Потеря двенадцати фунтов веса была заметна по свободно висящим на нем джинсам. Его толстое брюшко, которое Тори находила милым и любила щипать, исчезло. Она ненавидела себя за то, что так ужасно хотела его, и что была такой слабой.
– Почему ты здесь? – спросила она холодно, заталкивая коробку ногой в квартиру, приготовившись обороняться и ожидая новых разочарований.
Тревис неуклюже подошел к ней, вручил банку пива, поднял коробку и поставил ее в пустой угол комнаты.
– Я только хотел попрощаться, – начал он.
– До свидания, – быстро ответила Тори, почувствовав, как сжалось сердце.
Когда он снова пошел к ней, она отпрянула.
– Я не собираюсь дотрагиваться до тебя, – пообещал Тревис, осторожно вынимая банку пива из ее рук, не коснувшись ее.
Самое печальное, что этого было и не нужно. Сам воздух между ними был заряжен сексом.
– Пожалуйста, уходи, – настаивала она срывающим голосом.
– Есть еще несколько вещей, о которых мы должны поговорить и которые надо решить…
– Поговори с Корой Эн. Я больше вообще не хочу с тобой общаться, Тревис. Ни одной секунды. Я не готова к этому.
– Тори, нам надо поговорить!
Когда он положил ладонь на ее руку, Тори почувствовала дрожь во всем теле. Ей хотелось, чтобы он схватил ее, поднял на руки и отнес в ванную комнату, чтобы существующая реальность исчезла. Вместо этого она резко рванулась в сторону.
– Тревис, я хочу, чтобы ты ушел отсюда! – крикнула она. – Просто, уйди. Ты что, совсем потерял совесть? Не догадываешься, как я себя чувствую?
– Я точно знаю, как ты себя чувствуешь! – закричал он в ответ.
«Как? – думала Тори. – Как я себя чувствую? Скажи мне».
– Ты хочешь быть со мной. Я хочу быть с тобой. Это сумасшествие – твой отъезд. Дай мне шесть месяцев. Что значат еще шесть месяцев? Давай посмотрим, как тогда мы оба будем себя чувствовать…
– Нет, – сказала Тори твердо. – Если ты не знаешь сейчас, то не будешь знать никогда.
– Это не так просто…
– Для нормального человека – это просто. Ты даже не можешь хотя бы пообещать. И вообще, не можешь принять решение. Если тебе кажется, что ты попадаешь в ловушку, если ты так к этому относишься, то я в любом случае не хочу выходить за тебя замуж. Я не хочу надевать на тебя ошейник…
– Тогда зачем выходить замуж? Зачем пытаться разрушить такие совершенные отношения? У нас все гораздо лучше, чем у любой женатой пары, которую мы знаем.
– Это всего лишь твое высокомерное мнение, Тревис.
Господи, ну почему они снова спорят об этом?
– Я не пытаюсь убедить тебя в чем-то. Я хочу выйти замуж. Ты – не хочешь жениться. Точка. Конец. Поэтому уходи отсюда. Пожалуйста. Оставь меня одну!
– Тебе хотелось бы, чтобы кто-то оставался с тобой лишь потому, что его к этому принуждает брак.
– Нет. Возможно. Я не знаю, – смущенно ответила Тори.
В действительности, может быть, она и хотела. Супружество, наличие детей были для нее гарантией того, что он не уйдет или, по крайней мере, ему будет сделать это труднее.
– Послушай, я знаю, ты хочешь иметь детей. Это все меняет, – сказал Тревис, успокаиваясь немного. Его голос смягчился. – Что ж, возможно, они у нас будут. Пусть так. Если ты действительно их хочешь. Не сомневаюсь, ты была бы хорошей матерью. Так что, если забеременеешь, то мы поженимся. Но только пусть это все идет естественным путем…
Тревис обнимал ее за талию. Его пальцы лежали на том самом поясе, перед которым он не мог устоять.
– Господи, я так соскучился по тебе, – шептал он ей на ухо, еще крепче прижимая к себе.
Его прикосновения мешали ей произнести вслух слова, которые пульсировали в голове: «Оставь меня!»
Последнее, о чем подумала Тори: «Мы падаем в никуда». Она чувствовала головокружение, мысли путались, когда он сжимал ее в объятиях, касаясь щекой щеки и нашептывая о том, как восхитительно, она пахнет. Она еще пыталась бороться с собой, когда его рот, по которому она, конечно, всегда будет отчаянно скучать пленил ее губы поцелуем. Его язык чувственно и настойчиво двигался вдоль шеи, заставляя ее тело извиваться; пока она, наконец, не ответила на его поцелуй и поняла, что сдается. В голове звенел сигнал тревоги, и сердце бешено колотилось, но все это было ничто, по сравнению с тем горячим желанием, которое будил в ней Тревис.
Ей хотелось отключить разум и просто отдаться чувствам. Она плакала, и он целовал её слезы, размазывая их по всему лицу.
Потом он сделал то, что она хотела все это время. Он поднял ее на руки, и, баюкая, понес в спальню, обходя коробки, легко опустил на постель, не прекращая о стоном целовать.
– Черт бы тебя побрал, Тревис, – ухитрилась скакать она, вся во власти его чар.
Волна жидкости прокатилась под ними в водяном матрасе, который приспосабливался к очертаниям тел и движениям. Когда его рука прошлась по ее животу, развязывая пояс и кидая его на деревянный пол, она на мгновенье вспомнила о матери, о билете на самолет. Родители ждали ее к обеду. Самолет улетал в половине третьего. Что она делает? Его руки теперь ласкали ее спину, расстегивая молнию. Она выскользнула из платья, тяжело дыша от горячего прикосновения его губ к своему животу.
«Господи, что со мной?» – думала она бессвязно, остро ощущая тепло и бархатистость его дыхания.
Физическое влечение к Тревису подчиняло ее, и все что она хотела в эту минуту, это физической близости с ним.
