Татьяна Веденская - Утро после «Happy End»
– Ты думаешь, меня волнует квартира? – внезапно вывалил он, выслушав мою тираду про Денисов прогноз. – Тем более наша с тобой квартира.
– А что, уже не волнует? – обалдела я. – Они же могут еще больше подорожать. Может, нам надо что-то предпринять?
– Я не желаю ничего предпринимать. Пусть все, что угодно дорожает. Хоть десять раз!
– Не понимаю! – восклицала я, глядя в перекошенное от каких-то неведомых мне эмоций лицо Константина.
– Ты где-то шляешься, у тебя горят глаза, ты избегаешь на меня смотреть, как нашкодивший щенок. Почему ты думаешь, что я идиот, которому можно так врать? – выдавил наконец он. Я остолбенела.
– Неужели ты ревнуешь? Боже! Мир перевернулся?
– Я не ревную! – разозлился Константин. – Я не самодовольный ревнивый болван, который будет дергаться из-за каждого комплимента, сказанного его жене.
– Я вообще с трудом представляю, чтобы ты начал дергаться, – задумчиво процедила я.
– Но я не позволю делать из меня идиота. Не позволю беспардонно врать! Гулять, выставляясь напоказ! Ты себя в зеркало-то видела?!
– А что со мной не так? – удивилась я. – Ты просто в открытую крутишь любовь за моей спиной. Это видно невооруженным глазом!
– Это не так! – воскликнула я. – Мы просто общаемся!
– И ты это называешь «общаться»? Я слышал, как ты ворковала с ним полночи, запершись на кухне! Кто он такой? Откуда он вообще взялся на мою голову? – вскипал Константин.
– Никто не брался на твою голову. Между нами ничего не было, – сжала губы я. – Не с тобой же мне ворковать, в самом деле. Даже смешно.
– Ну конечно, ты считаешь, что я такой тюфяк, что стерплю все, что угодно. Так вот знай, этого не будет.
– Чего не будет? – не поняла я.
– Того, что ты будешь блядствовать напропалую, а я тебя дома ждать.
– Как ты смеешь, – охнула я. У меня появилось ощущение, что на меня пытаются вылить ведро с дерьмом. – Да между нами абсолютно дружеские отношения. Да если хочешь знать, я общаюсь с ним, потому что с тобой общаться просто невозможно.
– Это еще почему? – возмутился супруг. – Я что, настолько плох, что ты не можешь со мной общаться?
– Я? Да это ты живешь, слова мне не скажешь! – кричала я. К сожалению, когда двое кричат, смысл их речей теряется, остается только сам крик. Если бы мы поговорили спокойно, возможно, слова были бы другими. Но мы кричали. Оба. И я, и он. Поэтому никакого понимания мы не нашли.
– Хватит кормить меня сказками! – отвернулся от меня муж. Его рука нервно теребила брелок ключей, а красивое лицо было перекошено яростью. Я испугалась.
– Клянусь, между нами не было даже слова сказано. Надо же мне хоть с кем-то общаться. Тебе до меня и дела нет…
– Как же вы, дамы, легко оправдываете свое пустоголовое поведение.
– Что? Да ты меня вообще слышишь? Я тебе не повод обобщать и анализировать! Ты хоть понимаешь, что мне с ним просто хорошо. А с тобой плохо! – заорала я. Меня трясло как в ознобе.
– Плохо? А мне наплевать, с кем тебе хорошо, а с кем плохо. Мне надо, чтобы ты меня не позорила, – выдохнул он и вышел на кухню. Я осталась стоять, как парализованная. Позорить?
– Позорить? И это все, что тебя волнует? Чтобы я вела себя прилично? А тебя не интересует, люблю ли я тебя? – давилась слезами я.
– Да какая у тебя может быть любовь. Поманили тебя пальчиком, ты и побежала, – презрительно выдавил из себя мой дорогой любимый принц, который когда-то обещал беречь меня и заботиться обо мне всю жизнь.
– Хватит, – еле-еле шепнула я.
– Да ради Бога. В общем, имей в виду, что эти твои приходы домой в двенадцать часов я не потерплю. Будь любезна, возвращаться в пристойное время. И, пожалуйста, сотри с лица это влюбленное выражение, – лаконично и исчерпывающе выдал рекомендации он. Я уткнулась в ладони. Это же надо!
– Это все, чего ты от меня хочешь?
– Это минимум. О максимуме я уже и не говорю. Я надеюсь, что ты не опустишься окончательно и не забудешь, что ты все-таки замужняя женщина.
– Знаешь, рядом с тобой у меня совершенно пропадает ощущение замужней женщины, – устало высказалась я. Потом развернулась, схватила сумку и побежала прочь, сама не зная куда. Не выбирая направления, не думая ни о чем, кроме того, что мужчина, с которым, как я думала, меня связывала семья, хочет только чтобы я вела себя прилично и не выпячивала свои чувства наружу. Чтобы соблюдала приличия и вовремя приходила домой. Не важно откуда.
– Алло, Динка? – судорожно набрала я номер на все случаи жизни.
– Абонент временно недоступен.
– Почему, почему, почему? – я чувствовала, что еще немного и у меня начнется истерика.
– Алло, Денис? – попытавшись скрыть слезы, спросила я его. Я позвонила ему, потому что на всем свете было только два человека, с которыми я могла говорить о том, что чувствовала. И первый в списке оказался недоступен.
– Поля? Ты где? Почему у тебя такой голос?! – моментально вычислил меня Денис. Забавно, а Костик бы не заметил, даже если бы я рыдала у него под носом. Решил бы, что у меня аллергия.
– Скажи, ты можешь со мной поговорить? – не отвечая на вопрос, спросила я. Он замолчал, видимо, поняв, что произошло что-то…что-то произошло.
– Где ты? – посерьезнев, уточнил он. Через час мы сидели на Тверском бульваре и молчали, пиная ногами гальку. Я совершенно не представляла, что делать и говорить в такой ситуации. Единственное, что пришло мне в голову, что как ни крути, а надо поставить во всем этом точки над «и». Как настоящая представительница слабого пола, я выбрала нетипичый способ излить наболевшее.
– Я думаю, нам лучше будет больше не встречаться, – сказала я после долгой паузы. – Мой муж все это неправильно понимает.
– Я не знаю, что сказать, – растерялся Денис. – Что он понимает? Чего мы делаем неправильного?
– Я поздно прихожу домой. Я сама не своя. Он строит неверные предположения.
– Мне очень жаль, но я-то чем виноват? Я не хотел бы тебя потерять. Со мной не было ничего такого вот уже много лет, – взъерошил волосы Денис. Все-таки, как он красив, уму не постижимо!
– Со мной тоже. И я не хочу тебя терять, но что делать? Я очень сильно страдаю из-за всего этого, – я посмотрела на Дениса. Он был смущен, подавлен. Я рассказала ему о неприличной сцены, устроенной мне мужем. Я ждала реакции. Конечно, я тоже не хотела, чтобы все кончилось вот так.
– Я думаю, что твой муж прав. Он все понял правильно, – кивнув самому себе, будто определившись в чем-то, сказал Денис и поднял на меня свои синие глаза.
– Тогда нам тем более нельзя больше видеться, – продолжила я, а сама затрепетала. Интересно, как порой отличается то, что мы говорим, от того, что хотим сказать. Я говорила правильные слова, но чувствовала только огонь в сердце и желание прикоснуться к Денисовым рукам, губам. В его глазах была та томительная слабость, которая появляется только у мужчины, помешанного на женщине. Слабость, дающая женщине власть. Слабость, которой уже не было в Костиных глазах.
