Эмма Дарси - Песня малиновки
— Так получилось — дом-то мой. Но я почти не захожу в мастерскую, которую он оборудовал в кладовке. Очень редко, и только по приглашению.
— А как же твои знакомые мужчины? Они не возражают против жильца?
У Дженни чуть не сорвалось с языка, что никаких мужчин и в помине нет, но она вовремя спохватилась. Девушка медленно отпила из стакана, чтобы собраться с мыслями. Не хотелось, чтобы Роберт подумал, будто мужчины вообще ею не интересуются. А на самом деле, когда отец болел, у нее совершенно не было времени на личную жизнь. Потом, убитая горем, она и думать не могла о знакомствах, ну, а потом появился Тони и составил ей отличную компанию. И только сейчас она осознала, что ей необходимо нечто большее.
— Да нет, никто не возражает, — уклончиво ответила она. — Мы же ничем не связаны. Иногда я его целыми днями не вижу. Он может отправиться куда-нибудь на своем фургоне рисовать или просто запрется в мастерской и работает.
Роберт покачал головой.
— Чудеса, да и только, — недоверчиво улыбнулся он. — Шесть месяцев жить рядом с девушкой — и не поддаться искушению. Похоже, Тони более стойкий оловянный солдатик, чем я о нем думал.
При этом его глаза говорили о том, что сам он в подобной ситуации не устоял бы перед соблазном. Взгляд был столь откровенным, что Дженни невольно съежилась. Его внимание льстило, но в то же время казалось оскорбительным. Хотелось настоящего чувства, а не быть очередным объектом его страсти.
— Сладкое быстро приедается. Наверно, когда живешь в такой непосредственной близости, с булочки облезает сахарная глазурь. Хотя меня вряд ли можно сравнить со сладкой булочкой, — ядовито произнесла она.
— Сладкого много не съешь. По мне, так вкуснее песочного коржика ничего нет, — последовал невозмутимый ответ.
Она вскинула брови и с некоторой долей сомнения в голосе спросила:
— Я должна понимать это как комплимент?
Роберт со смехом откинулся на стуле. На этот раз он смеялся от души, и, когда заговорил, в голосе не было ни капли цинизма. Наоборот, сердечность интонации согревала душу.
— Ты мне нравишься, Дженни Росс. Определенно нравишься. Ну что, продолжим?
Дженни кивнула, поставила почти пустой стакан и взяла гитару. Снова заработал магнитофон. Роберт сидел, не шевелясь. Он весь погрузился в ее песни. Их близость друг к другу, его сосредоточенность создавали атмосферу задушевности. Дженни исполняла песню за песней, делая короткие передышки. Каждую песню она предваряла коротким комментарием. Она делала это специально для него, он это чувствовал и благодарно принимал.
— Это все, — наконец со вздохом произнесла она.
— Ты не спела “Пожар на ферме Россов”.
— Она очень длинная. Всю спеть?
— Всю.
Дженни допила джин и уселась поудобнее. Эта песня была очень дорога ей. Чувства, бушевавшие внутри, прорвались наружу, придав голосу более богатые оттенки.
Когда она дошла до слов:
И Роберт дрался за любовь
Прекрасной Дженни Росс,
то, не удержавшись, посмотрела на Роберта Найта. Волна радостного ликования захлестнула ее. От волнения она некоторое время не могла начать следующий куплет.
Конец песни она уже допевала, обращаясь прямо к нему, черпая энергию в его горящих огнем глазах. Умолкла последняя нота. Не сводя глаз с Дженни, он, рукой нащупав кнопку, выключил магнитофон. Дженни отложила гитару. Тут он встал и, слегка приподняв, крепко обнял ее.
Губы ее раскрылись в трепетном ожидании и были вознаграждены долгим обжигающим поцелуем, который окончательно стер из ее памяти воспоминания обо всех предыдущих встречах. Все ее существо инстинктивно откликнулось на любовный порыв, словно молния вспыхнувший в нем. Он становился более настойчив и нетерпелив, а она в безрассудной горячке уже сама искала его ласк, руки гладили его плечи, ласкали шею, пальцы теребили густые пряди его темных волос, словно она таким образом пыталась справиться со шквалом обрушившихся на нее чувств. Его рука упрямо скользнула по ее спине вниз; тело Дженни, покорное этой властной руке, слегка изогнувшись, прижалось к нему, вызвав в нем неудержимое желание овладеть ею.
— Скажи “да”, — тихо проговорил он, все еще сладко терзая ее губы.
— Да, — выдохнула она.
Он не дал ей перевести дух, в новом поцелуе снова властно припал к ее губам, ясно давая понять, что хочет от нее чего-то большего. Дженни сдалась безоговорочно. Он поднял ее на руки, перенес на кровать и одним гибким движением накрыл собой ее тело. Сердце девушки бешено заколотилось под его тяжестью, а он все целовал ее и целовал, пока она не превратилась в сплошной кипящий комок страсти. Тогда он, чуть подвинувшись, одной рукой начал расстегивать вишневые пуговички на ее платье. При этом его горящие желанием глаза и поток ласковых слов обещали безумное наслаждение.
— Твоя улыбка слаще вина, она пьянит, она непреодолима, как наркотик. Раздень меня, милая Дженни. Я хочу вкусить тебя всю.
За целую жизнь с Дженни ничего подобного не случалось. Возбуждение дошло до того, что, казалось, кровь закипает в жилах. Пальцы не слушались, и все ее торопливые, неумелые попытки расстегнуть его рубашку заканчивались безрезультатно.
Роберт быстро справился с ее платьем и, теряя терпение от ее медлительности, разделся сам. Это были упоительные минуты. Два обнаженных тела прильнули друг к другу. Дженни затрепетала от полноты незнакомых ей доселе ощущений. Соприкасаясь с его кожей, чувствуя его так близко, маленькое хрупкое тело Дженни переполнилось желанием отдаться этой мужественной силе. Сердце тревожно заныло.
— Не торопись, — хрипло прошептал он и снова в нежном поцелуе коснулся ее губ. На этот раз поцелуй был долгим и полным чувственности.
Дженни закружил водоворот эмоций. Роберт переместился чуть ниже, коснулся губами ее шеи, потом еще ниже, к маленьким холмикам грудей, нащупал ртом набухшие соски и стал нежно теребить их языком, все больше и больше возбуждая Дженни, потом снова двинулся вниз.
Ласковым и одновременно сильным движением он раздвинул ей ноги. Дженни умирала от накативших волн наслаждения. Казалось, каждая клеточка ее тела обезумела в предвкушении счастья. Она закрыла глаза и судорожно сглотнула. Рассудок помутился, колени мелко дрожали, стало трудно дышать. Руки вцепились ему в плечи.
Он поднял голову и прочитал в ее глазах дикий страх.
— Тебе так не нравится? — спросил он и, приподнявшись, обнял ее дрожащее тело.
— Да нет… Нравится… Просто я не привыкла… — отрывисто проговорила она в ответ.
— Не много было у тебя мужчин, да, Дженни? — тихо сказал он, нежно проводя губами по ее губам.
