Мануэл Карлус - Во имя любви: Возмездие
Бранка пылко расписывала свои воображаемые подвиги бескорыстия, и Марселу ее сочувственно слушал. Он не верил в виновность Нанду, этого здорового телка, но и не одобрял выбора Милены.
– Ты уж так не старайся! Не принимай слишком близко к сердцу. У тебя и других неприятностей хватает, пусть это будут неприятности Милены, – пытался успокоить ее сын.
– А ты думаешь, ее неприятности меня не касаются? – пылко возмутилась Бранка. – Когда-нибудь она поймет, что все, что я делаю, я делаю только из-за любви к ней!
Заявление Милены возмутило ее до крайности именно потому, что было чистой правдой. Но она настолько чувствовала себя вправе вмешиваться в судьбу дочери, что ничего, кроме гнева, не испытывала. Больше того, она возмущалась несправедливостью Милены.
Подозрение Милены ее не испугало. Фаусту находился полностью в руках у Олаву, который до недавнего времени был едва ли не главным владельцем вертолетного парка. Сейчас он метил на более прибыльные дела и распростился с этой компанией. Но дело на Фаусту сохранил, и в нем было немало интересного: парень слишком любил деньги и не гнушался ничем для того, чтобы их заработать. Так что если бы он даже и возразил против предложения Розы, то у Олаву нашлось бы чем его урезонить.
Но Фаусту и не возразил. Он понял Розу с полуслова, взял у Бранки кругленькую сумму и отправился с семьей на месяц отдыхать. За этот месяц Фернанду упекут уже на основательный срок. Когда он вернется, все будет кончено. Комар и носу не подточит.
С такими тылами Бранке нечего было опасаться каких-то подозрений. И она могла только негодовать на неблагодарность детей.
Глава 8
Когда Изабел и Арналду вошли в офис, Паула про себя ахнула. Каких-то десять дней, а выглядят так, будто побывали на курорте.
– Сразу видно, что переговоры прошли удачно, – сказала она с легкой завистью.
– Ты всегда выглядела великолепно, но сейчас у тебя появился чисто аргентинский шарм, – сделал комплимент Изабел и Атилиу.
Польщенными почувствовали себя и Изабел, и Арналду. После тех безумств, которые он там себе позволил, Арналду ощутил себя молодым и способным на многое. Если его любовницу оценил даже Атилиу, то это было, несомненно, заслугой Арналду.
– Позвони моей жене, – обратился он к Пауле, – скажи, что я приехал, что решаю неотложные дела, приеду к вечеру, пусть меня ждет.
Он чувствовал себя королем, которому все подвластно и чьи приказания все рады исполнять.
Марселу усмехнулся: что-то новое появилось в поведении отца, ишь распетушился, хвост распустил!
– Да мама тебя давно ждет, – сказал он с нажимом. – Не беспокойся, уходить она никуда не собирается.
Арналду мгновенно отреагировал на пущенную стрелу.
– Что-нибудь случилось? – спросил он.
– Да нет, ничего, она просто знает, что ты сегодня приедешь, и ждет тебя, – спокойно ответил сын. Предупреждать заранее о предстоящем разбирательстве, пожалуй, не стоило, и он постарался снять напряжение.
Но Арналду был слишком опытным в семейных делах человеком, чтобы не насторожиться. Но ничего, он чувствовал себя в форме и готов был выиграть любую битву, если Бранка собиралась пойти на него в атаку. Сколько у них уже битв позади!
Атилиу позвонил Элене. Он хотел пойти с ней пообедать.
– Я бы рада, но… – начала она.
– Дела тебя не отпускают? – закончил он с невольным вздохом. – Ну ничего, увидимся вечером. Целую. Пока.
– Почему бы нам не пообедать вместе, Изабел? – обратился он к своей бывшей любовнице, и ответом ему была ослепительная улыбка.
– Кстати, я привезла тебе подарок, – сказала она. – Диск с лучшими песнями Гарделя. Ты же обожаешь этого певца. Видишь, я не забыла твой вкус.
– Спасибо, Изабел, я очень тронут. А почему бы нам не пригласить и Арналду?
– Ну нет! – Изабел энергично тряхнула головой. – Хоть ты и считаешь, что у меня вместо сердца калькулятор, но даже я не способна двадцать четыре часа в сутки быть на работе.
Атилиу в свое приглашение не вкладывал ровно никаких чувств. Он был рад, что обида Изабел прошла, что они вновь в прекрасных отношениях, что он был прав, когда настоял на разрыве. В результате они оба выиграли. Но вместе с тем он всегда считал, что у одиноко обедающего в ресторане мужчины – жалкий вид. И если уж у тебя нет подходящей компании, то лучше пообедать бутербродом на работе.
У Изабел были свои планы и виды на Атилиу. Она расценила его внимание по-иному, но пока не стала ни намекать, ни заигрывать. Да она вполне могла обойтись и без кокетства – они столько лет были вместе, что Атилиу не мог позабыть, как им бывало хорошо вместе.
Жизнь наконец-то решила побаловать Изабел – она наслаждалась всеми благами жизни. В Буэнос-Айресе они жили в номере с садом и бассейном. Деловые встречи? Их было всего две. Все остальное время они ездили по самым дорогим магазинам, где Изабел выбирала себе самые модные туалеты. Ей пришлось купить два лишних чемодана, чтобы привезти все свои покупки. Гардероб она обновила полностью. Натуральный шелк, кружева – наконец-то она могла удовлетворить свою страсть к роскоши. И если вспомнить, что это ей ничего не стоило, то нужно ли удивляться, что ее расчетливое сердце билось довольно и радостно.
Арналду поощрял все ее прихоти. В нем проснулась фантазия – он сумел придумать такие удовольствия, которые не пришли бы в расчетливую голову Изабел, но вспоминала она о них с удовольствием. Например, Арналду зафрахтовал на ночь яхту. Когда Изабел поднялась на нее, экипаж приветствовал ее как настоящую королеву. Да и сама прогулка по ночному океану была незабываемой – светящиеся летающие рыбы, огромные звезды. А рассвет! Она искупалась в расплавленном океанском золоте, почувствовала себя заново родившейся, ей казалось, что она теперь готова прожить не одну жизнь. Но она хотела, чтобы в новой жизни с ней рядом был Атилиу. И что же? Стоило ей приехать, как он пригласил ее обедать! Воистину капризная богиня счастья Фортуна повернулась к ней лицом, и нужно было не упустить этой минуты!
Из волшебной страны лени, праздности и удовольствий, которыми Арналду наслаждался так недолго, что они не успели ему приесться, он возвращался под подкованный железом каблучок Бранки, и возвращался с неохотой и тоской.
Он вошел в свой красивый, убранный цветами дом, холодный и безразличный, как гостиница, увидел свою моложавую жену, закованную будто в броню в отлично сидящее платье с декольте, увенчанную вместо шлема прической от парикмахера, – и ничего, кроме привычной пустоты в сердце, не почувствовал. Изабел не была ему ближе Бранки, но с ней он жил по своей воле и фантазии, и его радовало, что у него еще есть и фантазии, и причуды.
