София Катенина - Давай познакомимся!
— Куда? — оживилась Аленка. Тусить она любила едва ли не больше, чем жаловаться на жизнь.
— На открытие выставки в модное-модное-модное место, — заверила я. — VIP-приглашения. Марго подсунула.
— Да мне даже надеть нечего! — всхлипывала Аленка. — Не в джинсах же туда рулить! А кто там будет? А что там?
— Совсем нечего? — неуверенно вздохнула я. Вступив на скользкую дорожку феи-крестной, я не имела права сворачивать. К счастью, в Starbucks’е, в отличие от сказочного королевства, было кое-что припасено и для начинающих волшебниц.
— Еще один ванильный мокко для Эсмеральды, — раздался приятный голос молодого бармена.
— Эсмеральда! И у кого это такое дурацкое имя? — захохотала Алена.
Милые все-таки у меня подружки.
Глава восьмая, или Оргазм с афтепати
«Настоящего интеллигента ничто не может унизить», — говорит мой дядя Николай, когда хватает руками котлеты, которые ему приготовила моя тетя Лидия. После получаса, которые я провела, пытаясь вытащить Аленку из гардеробной Марго, я начала понимать, что именно мой дядя имеет в виду.
— Культовая модель Ann Demeulemeester! — завывала Алена, вцепившись мертвой хваткой в высокие сапоги с тройной шнуровкой. — Я пойду в них.
Выучить такую сложную фамилию дизайнера могла только настоящая жертва моды.
— Положи сапоги, — шипела я. — На улице плюс двадцать два!
— Ну пожалуйста, — хныкала Алена. — Я их только в журнале видела, я их обожаю! Может быть, если я не могу в них пойти, я хотя бы унесу их с собой? Ооо... какая кожа... — Алена припала к сапогам и сладострастно их гладила, в ее глазах читался азарт медвежатницы-рецидивистки. — Ой, что это? Смотри! Это же крокодиловая сумка Birkin! Нет, я не верю, еще одна! — Алена наконец оторвалась от сапог и бросилась к сумкам.
Я поняла, что, пожалуй, погорячилась, запустив козла в огород — Алена, оказывается, была всерьез помешана на дизайнерской одежде. И почему раньше это так ярко не проявлялось? Впрочем, стоя в роскошной гардеробной Марго, которая по размерам напоминала полноценную комнату, я и сама начала чувствовать легкое головокружение.
Это был рай. Я как будто оказалась на небесах, в волшебном сне, сшитом по меркам самых непристойных материальных желаний современной женщины. Подсветка придавала гардеробу Марго еще больший драматизм. Полки для обуви, десятки роскошных сумок всех цветов радуги, целое отделение, занятое платьями, жакеты, блузки и рубашки. Все эти драгоценности были разложены по цветам терпеливыми руками филиппинской домработницы, открывшей нам дверь. Услужливая, бессловесная девушка, казалось, была логическим продолжением волшебной комнаты; она совершенно не мешала ограблению квартиры, которое всерьез затеяла Алена, и даже принесла ворюгам тапочки и ароматный ванильный чай. В конце гардеробной я увидела дверь, похожую на ту, которыми закрывают сейфы.
— Что это? — шепотом спросила я у Алены, которая, повизгивая, рылась в платьях. Любопытство боролось во мне со здравым смыслом; в квартире Маргариты, где в прихожей висел подлинник Энди Уорхолла, а из шкафа на меня смотрели пятьдесят пар туфелек Yves Saint Laurent, пахнущих новой кожей, я была готова наткнуться на дверь в Зазеркалье, откуда выскочит белый кролик в шляпе.
И да, я побегу за ним.
— Сейчас. — Перешагивая через ворох кожаных сумок, Алена решительно двинулась к дверце — она тоже рвалась на встречу с неведомым.
Алена осторожно повернула ручку, и на нас пахнуло холодом. Из-за дверцы повалил таинственный ледяной пар; вглядевшись во мрак, мы обнаружили еще одну, темную, комнату, в которой на плечиках висели какие-то грузные безголовые фигуры. Наверное, здесь Марго складывает трупы тех, кто не кладет ее сумки на место. Мне стало по-настоящему жутко.
— Холодильник для шуб! — восторженно запищала Алена. — Твоя начальница просто олигарх! Она тут еще и свитерочки хранит, наверное, чтобы моль не съела. Какой шик! — Неугомонная подруга уже нацепила длинную, в пол, белую шубку и семенила к зеркалу. — А мне идет... — прихорашивалась она. — Жалко, что сейчас не зима!
— Быстро собираемся, у нас через двадцать минут запись в салон, — заторопилась я.
— А ты что наденешь? — Алена держала в одной руке две сумки, а второй жадно сжимала несколько вешалок с платьями.
— Я пойду в своем, — буркнула я. Примерив несколько вещей, я не могла отделаться от ощущения буренки, нацепившей парадное седло. — А ты быстрее определяйся!
Через полчаса мы с Аленой вывалились из квартиры Марго, к сдержанному восторгу вежливой домработницы. После Алены филиппинке небось придется делать генеральную уборку. Моя подруга, вынесшая половину Маргошиного гардероба, теперь выглядела как благополучная жена арабского шейха, которой за примерное поведение разрешили на вечерок снять паранджу. Она надела сразу все самое дорогое и вызывающее, что смогла обнаружить: в руках у Алены красовалась желтая Birkin из страусиной кожи, на плечах покоилось вязаное болеро из розовой шиншиллы. Для открытия выставки Алена выбрала шелковое дизайнерское платье сложного кроя с огромным вырезом, заканчивающимся в районе Алениного пупка. Увидев вырез, я разрешила Алене прикрыться болеро. С трудом переставляя ноги в ярких туфельках из новой коллекции Versace, Алена доковыляла до дверцы такси.
— Если ты не вернешь все эти шмотки — и особенно сумку! — завтра до полудня, меня уволят и, возможно, убьют, — напомнила я разодетой в пух и прах Алене. Но, глядя на ее совершенно счастливую и важную физиономию, я невольно улыбнулась. — Нас, пожалуйста, на Пятницкую, в салон красоты.
Где-то в половине восьмого, с элегантной задержкой, как и полагает занятым светским дамам, мы добрались до улицы Образцова и вошли в кирпичное здание «Гаража» — образцово-показательного центра современного искусства, где располагалась выставка произведений многообещающего современного художника Михаила Гнатюка.
— Я ожидала увидеть картины, — пробормотала Алена, взглянув на стены. Экспозиция, как гласила листовка, полученная в обмен на приглашение на входе, была посвящена женскому оргазму и представляла собой видеоинсталляции с участием звезд мирового кинематографа. На стенах и даже потолке известные и не очень известные звезды старательно изображали то, в чем Михаил Гнатюк наметанным глазом современного художника распознал кульминацию сексуального акта.
— Завораживает, — согласилась я и потянулась за шампанским. На трезвую голову современное искусство в таких количествах было воспринимать сложновато.
Через несколько минут здесь было уже две выставки. На одной демонстрировали многообразие форм женского оргазма, на другой экспонировалась Алена, дрейфующая среди звезд российского шоу-бизнеса. Она быстро вжилась в роль богемной красотки и с удовольствием позировала папарацци, одной рукой обнимая автора выставки, а другой сжимая драгоценную Birkin. Кажется, она набросилась на Гнатюка и наговорила комплиментов; ведь в чем в чем, а в женском оргазме Алена разбиралась блестяще.
