Мэгги Кокс - Мечта балерины
Мак оглядел комнату. Два величественных старинных шкафа по обе стороны громадной кровати с изящным пологом под старину, удобный туалетный столик и обитое красным плюшем симпатичное кресло у огромного окна.
Опустив ноги на пол, покрытый толстым ковром, Мак встал, потянулся и подошел к окну посмотреть на открывающийся из него вид. Его друг Мич говорил ему, что это прекрасное место, и сейчас он мог сам в этом убедиться. Его заспанному взгляду открылось море, волны мягко набегали на широкий берег с белым песком. Глубоко вдыхая морской воздух, он решил, что если не здесь, то нигде больше ему не удастся снова завоевать Тару.
Тара чувствовала себя как ребенок, легкой, беззаботной, свободной, не знающей ни боли, ни сожаления, ни несчастий. Скинув босоножки и подвернув джинсы, она босиком бросилась навстречу пенному прибою, громко вскрикивая, когда ледяная вода касалась ее ног. Это самое чудесное место, в каком мне только доводилось бывать, думала она, с восторгом оглядываясь вокруг. Покатые зеленые холмы, среди которых приютился симпатичный выбеленный домик друга Мака, синее небо над головой, бескрайний Атлантический океан и протянувшийся на много миль белый песчаный пляж. Блаженство… На минуту закрыв глаза, Тара глубоко вдохнула соленый запах моря, сверху пронзительно кричали чайки. Тара поняла, что никогда не пожалеет о том, что приехала сюда, даже если у них с Маком ничего не выйдет.
— Тара!
Она обернулась, услышав свое имя, и ее сердце едва не выскочило из груди. Мак спускался по пляжу ей навстречу, одетый в светло-голубые джинсы и белую футболку. Солнечные лучи придавали еще большую выразительность его высокой красивой фигуре, золотили густые светлые волосы. Тара вдруг почувствовала себя неловко и сложила руки на груди, потому что не надела бюстгальтер под легкую джинсовую рубашку.
— Доброе утро. Как спал?
Мак улыбнулся неожиданной официальности ее приветствия. В груди у него шевельнулось радостное чувство, когда Тара обернулась к нему, босиком стоя в воде. Ее светлые волосы ореолом светились в лучах солнца.
— Хорошо. — Не считая тяжелого сна… — А ты?
— Более или менее. Незнакомый дом.., нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Но ведь это просто чудо, правда? Вода такая прозрачная! Поднимая брызги. Тара, как ребенок, весело смеялась от удовольствия, забыв свою недавнюю неловкость. Но, встретившись взглядом с Маком, она остановилась и вышла на песок, подальше от него.
— В чем дело? — с тревогой спросил он, засовывая руки в карманы джинсов.
— Ни в чем.
— Прошу, скажи мне.
— Ладно. Мне.., мне неловко, когда ты так близко.
— Но почему? Ведь мы были вместе три года.
Жили в одном доме.., жили одной общей жизнью.
— А как насчет тех пяти лет, что мы прожили порознь? — Нетерпеливо откинув с лица волосы, которые трепал ветер, Тара пристально посмотрела на мужа. Между бровей у нее появилась морщинка. — Думаешь, об этом так просто забыть?
— Нет. — Его взгляд стал мрачным. — Но разве мы здесь не для того, чтобы попытаться?
— Не знаю, зачем я согласилась. Это было минутной слабостью, затмением. Нам уже ничего не исправить. Мак. Что нам действительно следует сделать, так это подписать бумаги о разводе и жить каждому своей жизнью.
— Нет. — Мак не мог смириться с ее цинизмом и вовсе не собирался уступать. Тем более, что чувствовал на себе ответственность за это. Ведь когда-то она была полной надежды, неунывающей оптимисткой.
— Нет?
Тара была готова расплакаться. Как же ей хотелось, чтобы он обнял ее! Как хотелось снова испытать это блаженство, прижавшись к его крепкой теплой груди, слушая, как бьется его сердце! Ах, Мак, как же вышло, что мы так несчастливы?
— Я не отступлюсь. Я не хочу развода. Более того, хочу доказать тебе, что мы снова можем быть счастливы вместе.
— Ну конечно. Тебе ведь надо марку держать, не так ли? Мак Симонсен волшебник, ему удается даже невозможное, хоть реку повернуть вспять. Прости, но я думаю, тут даже ты бессилен. — Она сунула ноги в босоножки и пошла по берегу прочь от него.
Черт возьми…
— Куда ты? — закричал Мак ей вслед.
— Я голодна! — крикнула она в ответ. — Пойду посмотрю, не найдется ли в доме чего-нибудь поесть.
Облегченно вздохнув, Мак повернулся к океану и стал задумчиво смотреть на горизонт. По крайней мере она не сказала, что улетает первым же самолетом…
— Да.., его друг просто молодец. — Холодильник был заполнен продуктами до отказа. Тара вытащила упаковку бекона и коробку яиц. Закатав рукава, она вымыла руки и присела на корточки, ища в шкафу сковородку.
Остановившись в дверях большой кухни с красными занавесками, собранными на концах, и мощеным каменным полом, Мак смотрел, как Тара гремит посудой. Найдя то, что нужно, она поднялась, не замечая Мака. А он, затаив дыхание, наблюдал за движениями ее стройной точеной фигурки. Суетясь на кухне. Тара выглядела очень привлекательно. Когда она потянулась за спичками, чтобы зажечь плиту. Мак заметил мягкую округлость ее груди под легкой джинсовой рубашкой, и по его телу прошла горячая волна.
— Мич сказал, что заполнил холодильник к нашему приезду. Может, приготовим завтрак вместе?
Крепко сжимая в руке сковородку, она обернулась и зачарованно посмотрела на него. Прислонившись к дверному косяку, в джинсах, подчеркивающих его мужественную фигуру, в белой футболке, облегающей мощные бицепсы, с беспорядочной копной светлых волос, он был совсем не похож на преуспевающего бизнесмена, владельца лидирующего рекламного агентства, каким его все привыкли видеть. Внезапно Таре захотелось, чтобы она могла видеть его таким всегда.
— Все в порядке. Я сделаю это сама. И мы должны рассчитаться с твоим другом за продукты. Я заплачу половину.
Мак сдержал свое раздражение. Ну к чему эта дурацкая независимость?
— Обо всем этом я уже позаботился. Тебе не надо ни за что платить! В конце концов, я пригласил тебя. Ты любишь вареные яйца, яичницу или омлет? — Он встал рядом с ней у плиты. Взгляд его голубых глаз требовал покориться.
Обезоруженная его близостью, сексуальным запахом его одеколона, заставляющим забыть обо всем на свете. Тара, к его удивлению, сунула сковородку ему в руки.
— Ты умеешь вывести человека из себя. Готовь сам, что же ты?
За завтраком они чувствовали неловкость, но по крайней мере Тара ела, и Мак чувствовал облегчение, какое испытывает мать, справившись с непослушным ребенком. После того как они вместе убрали со стола и запустили посудомоечную машину, Мак взял Тару за руку.
— Почему бы нам не прокатиться?
Его большая рука сжимала ее маленькую белую руку, и Тара почувствовала, как сквозь нее словно прошел электрический ток.
