Шантель Шоу - Заветная победа
«Один поцелуй», – пообещал он себе, прежде чем припасть к манящим розовым лепесткам ее губ. Их нежная мягкость раскрылась, впуская его. Ароматы цитруса и жасмина заполнили ноздри, туманя рассудок. Мгновение спустя Кадир притянул Лекси к себе, скользя руками по струящемуся шелку волос, манящим изгибам ее тела, и позабыл обо всем.
Она тоже поддалась чувствам, хотя клялась себе, что это больше не повторится. То, что происходило, было неподвластно голосу разума. Движения его языка были требовательными, но в то же время неожиданно ласковыми; неспешными и тем не менее уверенными. Они подчиняли, завораживали, сминали ее защиту.
Прохладный воздух коснулся кожи, когда Кадир, нащупав застежку платья, обнажил ее белоснежные плечи, спину, и тут же жаркие прикосновения его губ заставили Лекси задыхаться от восторга. Оставляя пылающие следы на шее и ключицах, он перемещался все ниже, а достигнув упругих округлостей груди, принялся ласкать их, пока едва слышный стон наслаждения не сорвался с ее уст, теряясь в шуме разбушевавшейся стихии.
Кадир поднял глаза, горящие голодным блеском:
– Ты еще прекрасней, чем я себе представлял.
Лекси прижалась к нему ближе, готовясь сбросить с себя одежду и отдаться ему несмотря ни на что, но тревожная мысль о последствиях закралась в голову.
– Кадир, я не пью таблеток… – Почему-то она, опытная, зрелая женщина, вдруг по-детски смутилась, говоря о контрацепции. – У тебя есть с собой презервативы?
Эти наивные слова пронзили его, словно молнией. Чувственный туман развеялся, будто ничего не было, и лишь кровь, неистово пульсирующая внизу живота, не давала так просто прийти в себя.
– Нужно возвращаться, – пробормотал он, не узнавая собственного голоса.
Кадир помог Лекси одеться и вздохнул с облегчением, едва притягательные изгибы ее груди вновь скрылись под плотной тканью платья.
– Подождем, пока закончится дождь? – предложила она, приглаживая непослушные волосы, но Кадир лишь одарил ее взглядом не терпящим возражений и накинул пиджак на ее хрупкие плечи.
Лекси выскочила на улицу за ним следом и вмиг промокла под леденящими струями осеннего ливня.
– Идем, – поторопил Кадир, буквально волоча ее за собой к дому.
Его нетерпение было понятно. В конце концов, не каждый раз, выходя на прогулку, набиваешь карманы презервативами, рассудила Лекси.
Бегом они миновали парадный вход и по лестнице для прислуги поднялись к спальням. Всю дорогу Лекси пребывала в радостном предвкушении, граничащем с безумием. Что-то подсказывало: такого любовника у нее еще не было, и колени подгибались при одной только мысли о том, какие открытия ее ждут. Она слишком долго была лишена удовольствия чувствовать себя желанной. И пусть наутро она будет сожалеть о случившемся. Пришла пора наконец рискнуть и совершить какую-нибудь глупость.
У дверей комнаты Кадир остановился, ожидая, пока она дрожащими руками сражалась с ключом.
– Дай сюда, – потребовал он, отстраняя Лекси, и в мгновение замок поддался, впуская их в полумрак гостевой.
– Я думала, мы пойдем к тебе, – произнесла она, тяжело дыша после пробежки.
Он молчал.
– В чем дело? – Голос Лекси прозвучал обеспокоенно.
Глаза его, не сразу привыкшие к темноте, силились уловить выражение ее лица. Парадоксально, но, проведя немало ночей со столькими женщинами, что счет перевалил за десятки, а то и сотни, Кадир впервые чувствовал себя подлецом. Он вдруг понял, что не сможет причинить Лекси боль и заставить ее страдать.
– Прости меня.
– За что?! – воскликнула она, моментально теряя самообладание.
– Мне придется уйти.
Что-то пошло не так. Кадир передумал, а может, и вовсе не хотел ее. На кого она теперь похожа?
– Засунь свои извинения… знаешь куда!
– Лекси… – Его успокаивающий голос заставил ее чувствовать себя еще более жалкой.
– Так давай же, – произнесла она ледяным тоном, указывая на дверь. – Вперед.
Кадир примирительно поднял руки ладонями кверху и отступил на шаг назад.
– Спокойной ночи.
Это ее добило.
– Издеваешься? Как я смогу теперь спать?
Пальцы Кадира остановились, так и не коснувшись ручки двери. В воздухе повисло напряженное молчание.
– Если это все была шутка, то очень жестокая, даже для тебя, – продолжала она, не в силах себя контролировать.
Кадир бессильно вздохнул:
– Все не так просто.
Перед глазами у Лекси замелькали аналогичные строки из письма Стивена, и она замотала головой, отгоняя наваждение.
«Ты должна знать правду, – так ее бывший объяснял свое предательство, – я был не совсем честен с тобой».
Она зареклась тогда доверять мужчинам.
– Объясни мне, – потребовала она. – Я не достаточно привлекательна?
Его кулак с силой врезался в стену, и краем глаза она заметила, что на побелевших костяшках выступила кровь.
– Я хочу тебя, – признался Кадир, – хочу безумно, но я не могу поступать так, как мне заблагорассудится.
– Ты будущий король.
– В том-то и дело.
На его безупречном смуглом лице она отчетливо увидела отчаяние.
– Не будь я им, то мог бы остаться с тобой сегодня ночью, но…
– Но? – перебила она нетерпеливо.
– Я помолвлен.
– Что? – Лекси задохнулась от возмущения.
Кадир молча повернулся, встречая взгляд ее обезумевших от боли глаз.
– Это не то, о чем ты думаешь… – В следующую секунду ему пришлось уворачиваться от какого-то предмета – вероятно, будильника. Тот разбился вдребезги, издав напоследок обиженное «дзынь».
– Убирайся! Прочь!
Теперь уже в ход пошла тяжелая артиллерия. Туфли-лодочки одна за одной врезались в стену в том месте, где он стоял, но не достигали цели.
– Мерзавец, изменщик, – повторяла Лекси, не отдавая себе отчета в том, кто сейчас перед ней – наследный принц Зенхаба или же предатель-жених. Да кто угодно! В этот момент она ненавидела всех без исключения представителей мужского пола, но Кадира в особенности.
– Прекрати, – потребовал он, – сейчас же.
– Не смей указывать мне, ты! – Лекси сорвалась на истерический крик, запнулась и прижала руки к груди. – Как ты посмел… – Запал ее злости вышел в одно мгновение. Сердце сдавило от жалости к себе. История повторялась.
– Выслушай же меня наконец, – проговорил Кадир с едва заметной угрозой в голосе. – Моя женитьба – дело государственной важности.
– Так, значит, это Лука имел в виду, – хмыкнула Лекси, качая головой. – Вот чему ты посвятишь себя целиком и полностью.
– Я даже не знаю свою невесту. – Кадир взмахнул руками, проклиная судьбу, которая, по всей видимости, издевалась над ним. Признайся он сразу, ничего этого не случилось бы, и ему не пришлось бы оправдываться. Следовало сразу обозначить границы дозволенного, но вместо этого он повел себя как озабоченный подросток.
