Коринн Майклс - Утешение
— Однажды, — повторяет Джексон.
Это потому, что я провожу слишком много времени с ней, помогая ей вешать картины, стричь газон и заботиться обо всех ее делах. Да. Только это. Ничего больше. Я заблокирую все до того, как это станет чем-то большим, потому что она моя подруга. Она жена моего лучшего друга.
— Однажды. Мне нужно бежать. В буквальном смысле, — говорю я Джексону и делаю растяжку, чтобы продолжить бег. Мне нужно выбросить всю эту чушь из своей головы.
— Позаботься о себе. Я скоро вернусь на восток и, возможно, мы могли бы выпить по бутылочке пива.
— Звучит здорово, Мафф, — я завершаю звонок и включаю песню Lay Z, надеясь, что смогу потеряться в басах.
Пытаюсь сфокусироваться на пролетающих мимо деревьях и на неминуемой ненависти моих мышц после пробежки. Я думаю о письме в моей машине. Какого черта он написал всем нам? Мое письмо лежит в чехле для винтовки и отправится к моей матери, а не к другим парням. Я начинаю думать о Натали. Как у нее дела? Прочитала ли она письмо? Сказал ли он что-то, что причинило ей боль или, наоборот, успокоило? Я разворачиваюсь и направляюсь обратно на тропу, начиная бежать быстрее, чем раньше.
Добравшись до машины, бросаю телефон на приборную панель. У меня нет сил вернуться туда. Я не ее парень и никогда им не буду. Мне нужно потрахаться. Я хватаю телефон и звоню своему другу, который остановился неподалеку.
Куинн отвечает после первого гудка.
— Как дела, подонок?
— Привет, засранец. Мне нужно прогуляться сегодня. Ты со мной?
— Hot Tuna? Куча жаждущих кисок.
Звучит идеально. Мне нужно засадить глубоко, по самые яйца в какую-нибудь телочку и выбросить другую из головы.
— Встретимся там в десять.
Я завершаю вызов и откидываюсь на сидении. Мышцы моих ног кричат после недавней пробежки. Каждый раз, когда пытаюсь отстраниться от всего, я думаю о Ли и Арабелле, гадая, как они там. Невозможно не любить этого ребенка. Она похожа на Аарона, только красивее. Черт, во что я ввязался? Это же Ли, ради всего святого. Та самая девчонка с растрепанными волосами, в спортивных штанах и без лифчика, которую я знаю уже восемь лет. Я видел ее практически голой. И, хотя любой мужчина должен быть слепым, чтобы не посмотреть на нее дважды, у меня никогда не возникало по отношению к ней ничего большего, чем просто дружбы. Так что изменилось?
Хватит думать.
Пора напиться и потрахаться.
***
— Привет, засранец. Не был уверен, что ты появишься, — Куинн с пивом в руке появляется рядом.
— Отключился после пробежки, — говорю я.
Куинн и я давние друзья. Мы оба прошли одни и те же курсы в Неваде и не потеряли связи. Когда я обнаружил, что направлен в Четвертую команду ВМФ, то обрадовался, что, по крайней мере, знаю здесь нескольких парней.
— Давно не тренировался, да?
— Был занят, — говорю я и подаю сигнал бармену, чтобы он налил мне пива.
Куинн смотрит на меня и ухмыляется.
— Занят… точно.
— Я именно это и сказал.
Куинн кивает и смотрит игру по телевизору, пока я оглядываю зал. Он прав. Это место просто кишит женщинами, ищущими внимания. Все они как будто на одно лицо. Меня устраивает.
— Так что происходит? Я давно ничего от тебя не слышал.
— Я помогал Натали с делами. От ВМФ мало помощи.
— Да, я слышал об этом. Аарон был хорошим парнем. Это так дерьмово — то, как он погиб, — Куинн чокается о мой бокал, и мы оба делаем по глотку.
— Это чертовски странно. Все это.
— Что ты имеешь в виду? Самодельное взрывное устройство в Афганистане? — он смотрит на меня, словно я отрастил вторую голову. — Скажи мне, что здесь странного.
Мой опыт говорит мне, что здесь нечто большее, чем просто взрыв.
— Какого черта он вообще там был? Почему на его караван напали? Я знаю, что тех ублюдков ничего не волнует, но люди Джексона не идиоты. Они знают местность. А еще тот факт, что Коула подстрелили, когда он выехал на место. Не складывается. Почему и кто нацелился на команду Коула?
Куинна легко читать. Именно поэтому он снайпер в нашей команде, а не разведчик.
— Не пытайся искать то, чего нет. Его убило самодельное взрывное устройство, и ты сам сказал, им все равно. Они убили его, потому что могли. Просто и ясно. По поводу того, почему подстрелили Джексона: он — американец, и этого достаточно.
— Конечно, — говорю я, чтобы успокоить его. Не думаю, что это просто и ясно, но Куинн или слишком глуп, или сосредоточен только на себе, чтобы беспокоиться о чем-то еще. Он простой и, выполнив приказ, никогда о нем больше не задумывается. Я, в общем, тоже не особо задумываюсь.
— Привет, — слышу я голос позади нас. Глаза Куинна распахиваются, когда он осматривает нашу новую компанию.
Я поворачиваюсь и вижу двух женщин. У одной черные волосы, обрезанные на уровне ее очевидно фальшивой груди. Другая — блондинка, с зачесанными набок волосами. Она чертовски горяча.
— Здравствуйте, дамы.
— Это место занято? — спрашивает блондинка, кусая губу. Я влип... И надеюсь, что очень скоро она будет оттрахана.
— Что пьешь? — она улыбается, садится на стул рядом со мной и наклоняется, показывая, так сказать, товар лицом. Проводит пальцем по дереву прямо около моей руки, и мой член оживает.
— Как тебя зовут?
— Лиам, — отвечаю я и наклоняюсь ближе.
— Хорошо, Лиам… Я Брит. Как насчет того, чтобы купить мне стаканчик виски и после выяснить, что еще я предпочитаю?
В обычный день такое дерьмо вывело бы меня из себя, но сегодня Брит — это то, что мне нужно.
Проходят часы, а мы пьем и проводим время с Брит и ее подругой Клэри. Они обе практически умоляют пойти домой с нами. Я никогда не пойму, о чем эти сучки думают. С чего это мужчина захочет привести в свой дом ту, которую он может оттрахать в первую ночь знакомства? Это не тот тип девушки, рядом с которой я хотел бы провести жизнь. Это девушка, которую я собираюсь трахнуть и забыть.
— Я, наверное, слишком пьяна, чтобы вести машину, — шепчет Брит мне на ухо.
— Хочешь, чтобы я тебя подвез? — спрашиваю я.
Она кивает, прикусывает губу и проводит по ней языком. Я вот-вот потеряю контроль.
— Тогда вперед, — я встаю, и Брит валится прямо мне на руки.
— Да, вперед.
Глава 9
Натали
— Шшш, все хорошо, Арабелла.
Я начинаю нервничать. Она плачет уже почти два часа без остановки. Плачет и не успокаивается. На часах два часа ночи, но я не понимаю, что ее беспокоит. Я дала ей лекарство, когда появился жар, но температура до сих пор не спала.
Дочь плачет все громче и громче, и я не могу ее успокоить. Она до сих пор горячая, поэтому я хватаю термометр. Мое сердце замирает, когда я вижу на нем цифру — 40!
