Элла Джеймс - Гензель
Она одета в «униформу» — голубой тедди с голубыми подвязками и серебристая маскарадная маска, все как положено, но я тут же вижу проблему. Ее шея и плечи покрыты прыщиками.
Я осматриваю ее, прошу медленно повернуться, и благодарю ее за то, что пришла, прежде чем выгоняю ее. Она не говорит ни слова, просто уходит.
У следующей девушки чудовищно громадные руки и маленькие предплечья. Следующая — тиранозавр. У нее сексуальная попка и милые сиськи, но вот руки… грубые и обветрившиеся. Руки Леа — мягкие.
Следующая.
Мое настроение серьезно подпортилось к тому моменту, как в комнату входит третья. Я втягиваю воздух через нос, когда чувствую… ее запах? Что за херня? Но да. Бл*дь, да. Это, мать твою, воняет от ее тела. Я немного присел, что убедиться, что это не от меня так пахнет. Нет. От нее. Отвратительно.
Следующая.
Я выпроваживаю ее, затем надеваю халат и выглядываю из спальни:
— Рэй?
Он в правой стороне гостиной потягивает из банки «мистер Пибб»8 и просматривает папку с документами.
— Еще две, — говорит он, передавая мне клипборд. Я нахмуриваюсь, рассматривая то, что там написано.
— Что это за дерьмо?
— Это заявление, сэр. У нас появилась еще одна девушка. Буквально только что.
— И что? Крайний срок прошел. Как я буду общаться с человеком, который не смог даже выполнить первое, о чем я прошу?
— Да, я понимаю, — он трет подбородок. — Но вам, вполне вероятно, она понравится. Ее голос в точности как вы любите, и фото, которое она прислала, идеально подходит под ваши запросы.
— Я думал, что есть еще одна. Помимо этой запоздавшей девушки?
— Обесцвеченная, — загадочно говорит он.
Мне не нравятся ненатуральные блондинки, не потому, что я имею что-то против них, а потому, что у меня есть определенный набор требований, который работает.
Я просматриваю от руки заполненное заявление и хмурюсь. Когда я заканчиваю делать это, возвращаю его ему.
— Да плевать. Но я хочу видеть ее здесь, через десять минут, или даже не приводи.
— Сэр…
— Десять минут, — засекаю я время, глядя на часы. — Я готов потерпеть только десять минут, прежде чем позвоню в долбанные эскорт-услуги.
Я стискиваю зубы, потому что хочу наброситься на Рэймонда. Но вместо этого я делаю глубокий вдох и направляюсь обратно в спальню. Там, я с закрытыми глазами жду того, кого вероятно никогда больше не увижу.
ГЛАВА 6
Десять лет назад.
В комнате есть кровать небольших размеров, маленький шкаф, набитый однотипной одеждой коричневого цвета, на столе лежат бумага, фломастеры и краски, и даже есть парочка книг. Я так думаю, все это часть ее игры.
В нижней части двери небольшое квадратное отверстие размером со школьный учебник, через которое она подает мне еду в пластиковой тарелке раз в день. Еда, наверное, сносная, а может и вкусная. Я не знаю. Я толком ее не ем. Когда я заканчиваю, я швыряю тарелку через это окошко за дверь. Иногда я могу слышать, как тарелки других пленников гремят, ударяясь о пол в деревянном коридоре. Время от времени я слышу истеричные крики, иногда слабые приглушенные рыдания, а из комнаты слева от меня — периодически пилящие звуки.
Сейчас уже тринадцать дней с тех пор, как я тут нахожусь. Тринадцать дней я не разговаривала ни с кем. Шесть дней спустя мать заглянула в маленькое окошечко внизу двери и спросила меня, насколько мне нравится в «лесу». Три дня спустя после ее вопросов, она просунула через это отверстие наклейки с диснеевскими героями. Я думала, что я закончила плакать, что я выплакала все слезы, но сегодня я прорыдала весь день.
Я лежу на кровати, уставившись на гладкий, безупречно белый потолок, вздрагивая, пока успокаиваюсь от недавних рыданий, когда тихий щелчок заставляет меня повернуться меня на живот и посмотреть на стену позади меня.
Я в полном недоумении смотрю на маленькое отверстие в нижней части стены. Оно округлое, с маленькими выступами по окружности, по размеру не больше, чем компакт-диск. На полу чуть поодаль лежат маленькие кусочки гипсокартона.
Я лежу в течение некоторого времени, просто гипнотизируя стену и пытаясь понять, что, черт возьми, это за игра.
Затем я медленно приближаюсь к стене.
Я становлюсь на четвереньки на зеленый ковер и мысленно подбадриваю себя, чтобы найти достаточно мужества и посмотреть туда.
Я вижу карий глаз и темную бровь. Внезапно он исчезает, я не вижу его, но через мгновение он появляется, располагаясь немного дальше от отверстия в стене.
— Гретель?
Когда его голос звучит, я чувствую его отголоски глубоко в моем животе. Его тембр голоса низкий и… приятный.
Мы смотрим друг на друга, наши глаза впиваются друг в друга, и я чувствую себя теплее. Несмотря на то, что я могу видеть лишь небольшую часть его лица, я могу заметить, что я ему симпатична.
— Гретель, — его голос звучит мягко. — Так она называет тебя?
Я слабо киваю. Слезы начинают литься из глаз; горячие слезинки скатываются по моему носу и беззвучно падают на ковер.
— Ты плачешь, — говорит он, больше утверждая, чем спрашивая. — Что произошло?
Я громко всхлипываю:
— Ты Гензель?
— Да.
Я растерянно киваю и начинаю плакать с новой силой от разочарования. Я надеялась, он здесь, чтобы спасти меня.
— Что не так, ответь? — продолжать он настаивать на своем вопросе. Его голос полон нежности, его звук подталкивает меня к тому, чтобы я закрыла лицо руками и начала рыдать.
— Я скучаю по своим сестрам… и моим маме и папе!
Он слабо кивает, я смотрю на его лицо немного со стороны, он, как будто полулежит на полу, так же, как и я.
— Мне очень жаль.
Я замолкаю на мгновение и пытаюсь понять, насколько искренне звучит его голос.
— Гензель и Гретель, — бормочу я себе под нос, какая ирония. Я вытираю заплаканные глаза. — Как давно ты тут находишься?
Я смотрю пристально в его карие глаза, замечая в них крапинки песочного цвета, он медленно отодвигается от стены, поэтому я могу лучше разглядеть его лицо. Он привлекательный, и его волосы цвета темной ночи обрамляют лицо. Симпатичнее, чем любой парень в моей школе. Я вижу, как его пухлые губы вытягиваются в прямую линию, он становится серьезен.
— Давно, — говорит он, отводя свои глаза на мгновение в сторону.
— Давно — годы, или ты имеешь в виду давно — месяцы? — я еле слышно проговариваю слова.
— Годы. Похоже на то.
Мое сердце глухо пропускает несколько ударов, и я смотрю в его лицо в попытке понять, говорит ли он это серьезно.
