Заберу твою жену (СИ) - Коваленко Мария

Глава 17

Глава 17

Герман

Катя меня не провожает.

Единственный человек, который смотрит вслед – это сын. Я замечаю его в окне на втором этаже и с трудом сдерживаюсь, чтобы не помахать рукой.

Последнее дается непросто. Несмотря на то что мы почти незнакомы, мне до одури хочется поскорее забрать мальчишку из этого дома. Увезти от людей, которые врали ему с самого рождения. Рассказать о себе, познакомить с настоящими родственниками – дедом и дядей. А дальше...

Дальше у меня нет ни малейшего представления, чем мы будем заниматься и как вообще растить детей.

С опытом в принципе задница. Я со школы не общался ни с кем моложе восемнадцати. А собственное детство не годится в качестве примера для подражания.

Оно скорее антипример!

Половину моего детства отец сидел в тюрьме. Другую половину – наводил порядок в своей империи. А в перерывах – спасал то одного, то другого из подчиненных.

Благодаря такой иерархии мы с братом целиком и полностью были на маме. Она занималась нашим воспитанием. Она решала, чему и у кого мы будем учиться. Именно она лечила первые раны и покупала первые цветы для наших девчонок.

По сути мама была единственным человеком, который связывал меня с отцом. Она любила его своей необъяснимой женской любовью. И пыталась научить нас тому же.

Ее стараниями я и Егор почти смирились, что мы дети криминального авторитета. Научились работать кулаками и прогибать под свою волю даже старших. Однако после того, как маму убили, от родственной связи не осталось и следа.

Похоронив самого дорогого человека, мы с братом сразу же свалили из дома. Более горячий и молодой, Егор отправился в армию. Пять лет он спускал пар в спецназе, потом ушел на юрфак и стал следователем. А я умотал в Англию.

Стараясь доказать всем, что старший сын не такой, как отец, я окунулся с головой в финансы. Защитил кандидатскую и даже успел заработать себе имя.

Долгое время ни у кого из нас не было ни единого повода начать что-то общее. У каждого хватало проблем в делах и пиздеца в личной жизни.

Встречались мы только на кладбище – в мамин день рождения. Созванивались раз в год – первого января, да и то лишь с братом.

Чем дольше, тем больше все это напоминало какой-то дурацкий фарс, а не семью. Но однажды мой братец-следак напал на след серийного маньяка, и все изменилось.

Как выяснилось, у ублюдка была отличная крыша в органах и среди столичной мафии. Его покрывали на самом высоком уровне. А еще именно эта гнида много лет назад, будучи молодым и зеленым, выполнила заказ на убийство мамы.

В воспоминаниях о маме я не замечаю, как проезжаем половину Москвы и сворачиваем к элитной новостройке, где я полгода назад купил квартиру.

Коля ювелирно паркуется на подземном паркинге и, проверив коридор, разрешает мне выйти.

***

Квартира встречает приглушенным светом и полной тишиной. Сейчас это то, что мне нужно.

Отключив мобильный, я иду в душ. Снимаю с себя одежду. Помыв руки, осторожно вынимаю из глаз линзы.

Они почти такого же цвета, как и мои глаза. Зеленые, всего на пару тонов темнее.

Когда-то я хотел заменить их на голубые или серые. Планировал зачистить все следы Германа Боровского. Но собственное отражение в зеркале сыграло со мной злую шутку.

Оказалось, можно легко привыкнуть к новому лицу, не так уж сложно смириться со шрамами на теле, а вот глаза... Новый цвет менял гораздо больше, чем изменил пластический хирург.

Цвет перестраивал что-то внутри. Он словно окончательно обнулял меня прежнего.

С ним я не узнавал себя, а извилинам становилось совсем хреново. Чтобы не слететь с катушек, пришлось остановиться на серо-зеленом и на всякий случай довести новую биографию до идеала.

Ювелир и люди отца потратили на это целый год – «вырастили» успешного бизнесмена Глеба Аристархова с самых пеленок.

Нашли детский сад и школу. Организовали мне институт и стажировку за границей. «Завели» одноклассников, однокурсников и любовниц, способных подтвердить каждую нашу встречу и показать подаренные мною презенты.

Для пущей убедительности в моем личном деле появилась даже парочка административных статей. Ничего серьезного, но с ними я уже не тянул на статус святого.

После такой подготовки у Мансурова не было ни одного шанса выяснить настоящее прошлое своего нового партнера.

До встречи с Катей мы были уверены, что нет силы на земле, которая сможет вскрыть правду.

- Вообще нет! – усмехаюсь я, вспоминая уверенность во взгляде девчонки и ее хриплое «Герман» сегодня в гостиной.

- Сам с собой разговариваешь? Симптом! – Открыв дверь, у порога улыбается Полина.

- Что-то ты быстро. – Смотрю на часы. – Я только душ успел принять.

- Слушай, ну Мансурову за пятьдесят. Куда ему долгие скачки?

Полина сбрасывает обувь и, не спрашивая разрешения, идет в сторону гостевого санузла.

- Он тебя помыться не пустил?

Иду следом. Никакого интимного интереса. Мне нужно лично убедиться, что моя помощница в порядке, и нам не нужно сейчас ехать в больницу.

- Я приняла душ, но, пожалуй, схожу еще раз. Можешь считать, что это острый приступ брезгливости.

Она сбрасывает на пол платье. Распускает волосы. И поворачивается ко мне передом.

- Ты точно в порядке? – Замечаю небольшой синяк над грудью и красный отпечаток на бедре.

От злости зубы сжимаются так сильно, что кажется, вот-вот раскрошатся на мелкие осколки.

- Мансуров моральный урод, но со мной притормаживал себя. Подозреваю, если бы не ты, меня нашли бы где-нибудь на окраине... дня через три.

- Врача вызвать? Он здесь осмотрит. Без больниц и поездок.

- Я выбираю бокал коньяка и пенную ванну. – Полина передергивает плечами.

- Считай, что коньяк уже здесь.

Осмотрев помощницу еще и сзади, я иду на кухню и беру из бара бутылку ее любимого Мерлета.

- Ты в курсе, что такую вкуснятину грех пить из горлышка? – Полина сама забирает у меня из рук коньяк и делает первый глоток.

- С бокалом в воде небезопасно. – Сажусь на край ванны. – Рассказывай.

______________ * Подробнее об этих событиях можно прочитать в романе " Не борись со мной, малышка" (остросюжетный любовный роман, 18+)

Глава 18

Глава 18

Герман

- Пока информации не так уж много. Наш общий друг не слишком болтлив. Но через пару дней мы снова встречаемся. Постараюсь выяснить больше.

- А прослушка? Удалось поставить?

- Да, Ювелир уже разминает уши. Сказал, что слышимость ужасная. У Мансурова, похоже, стоит какая-то глушилка. Из-за нее у них весь дом без связи.

Теперь я понимаю, почему смог дозвониться до партнера только на улице.

Паранойя старого козла превышает все мыслимые и немыслимые пределы. Охране дома наверняка нелегко работать в таких условиях. Впрочем, для моей команды это лишь на руку. Когда начнется штурм, глушилка будет нам в помощь.

- Ювелир справится. Он такое раньше обходил. Оборудование у него есть.

Пока лечение душевных ран не превратилось в попойку, я забираю у Полины коньяк и добавляю в ванну горячей воды.

- Надеюсь. – Грустно вздыхает помощница. - Второй раз я рисковать не хочу. Этот мудак контролирует каждое движение. Чтобы засунуть жучок за спинку кровати, мне пришлось дотрахать его до предынфарктного состояния.

- Ясно. Больше не рискуй.

Детали решаю не расспрашивать. Хватает рассказов парочки девиц, побывавших в его постели до Полины. Ничего хорошего или приятного там не было.

- Спасибо, благодетель.

- Что так узнала?

- Первое. У него конкретные проблемы с головой! Мансуров помешан на здоровье. Даже во время секса он измеряет свой пульс. И в перерывах хлещет какую-то вонючую бурду.