Татьяна Алюшина - Смерть в наследство
— Наладилось! — рассмеялся он. — Только ты можешь так красиво изъясняться! Все такая же интеллигентная пуговица! — И он чмокнул ее в щеку. — Никуша, какое наладилось, я вылез из такого!.. Уже думал, все! Кранты! Пропал ты, Тишин! Но, слава богу, выгреб! Вернее, это не я, мне мужики о-очень толковые помогли. И как они это провернули — высший класс!
Он подхватил Милкину рюмку, налил водки из графина и выпил.
— Они здесь? Покажи, где они, Костик! — встряла Милка.
— Нет, они не пришли. Мы с ними уже отметили. Видишь ли, чижик, у них такая специфичная работа, что чем меньше людей знает их в лицо, тем лучше.
— Это были какие-то финансовые, банковские проблемы? — спросила Ника.
— Не только, — задумчиво протянул Костик. — Даже не столько финансовые, сколько иные! Но вам, чижики, этого знать не надо!
Он называл их чижиками, на что имел полное право. Они были для него младшими сестренками.
Ника познакомилась с ним, когда первый раз пришла к Тишиным в гости. Ей было семь лет, они сидели с Милкой за одной партой в школе и были для Костика желторотой мелюзгой, такими и остались на всю жизнь. С девчонками малолетними он был снисходителен, щедр и авторитетен, Никушу называл «интеллигентной пуговицей».
— Почему пуговица? — обижалась она.
— Потому что маленькая, веселая, перламутровая, с вишневым отливом, — смеясь, пояснял он.
— Почему с вишневым? — стараясь во всем разобраться, допытывалась семилетняя Ника.
— Потому что пахнешь вишней!
«Вот что мне нужно!»
Бросив полотенце, которым вытирала мокрые джинсы, на стол, Ника выбежала в прихожую, схватила трубку телефона, собираясь набрать Милкин номер, и остановилась.
«А ведь они вполне могут прослушивать телефон. Даже наверняка прослушивают, и, может, не только телефон!»
Она осторожно положила трубку на место и тихонько похлопала ее рукой, как будто успокаивая — извини, что потревожила.
«Итак, что мы имеем? А имеем мы необходимость конспирации! Мамочки! Ты послушай себя, Ника! О чем ты рассуждаешь и всерьез обдумываешь — конспирация! Это же бред!»
Бред не бред, а соображать оперативно приходится.
Сотовый мог бы облегчить оперативность действий, подумала Ника и тут же покачала головой — да ни фига! Даже младенцу известно, что мобильник проще простого и отследить и прослушать, как нечего делать! К тому же ее сотовый разбился вдребезги, выпав из сумки в момент удара о машину. Вот странное дело, остальное содержимое сумочки осталось в целости и сохранности, даже косметика не пострадала, а вот телефон — надо ж тебе! Ника потому и зашла вчера к Милке прямо в офис — телефона-то нет, а звонить с бывшей теперь работы ей почему-то не хотелось.
«Ладно, завтра мы договорились встретиться в два часа. Очень хорошо! Договорюсь с Марией Гавриловной на утро и поеду в гости. Надо создать видимость бурной поисковой деятельности!»
Ника сидела в их любимом кафе и ждала Милку. Через три столика от нее сидел соглядатай, не тот, подмигивающий, который, видимо, утомился бегать за ней все утро по Москве, а другой, обычно остававшийся в машине.
Она приступила к «показательным» действиям с раннего утра и навестила трех бабулиных подруг, живущих в разных концах Москвы. Ника чувствовала, что перестаралась, — голова кружилась, не то от голода и усталости, не то от волнения.
Милка, как обычно, опаздывала.
Сейчас она искала себя на ниве дизайна. Хотя что она может там найти, имея за плечами школу, законченную со знаниями на уровне церковно-приходских; «жопинский» институт, где всегда были недоборы и принимали всех подряд, законченный подругой на неуверенные тройки; а также ненайденную себя в роли свободного журналиста, не менее свободного художника и еще десятка испробованных профессий, — Ника, вот хоть убейте, не понимала. Но как говорится, бог в помощь!
Милка влетела в кафе, высмотрела Веронику, махнула ей рукой, прошла к ней, лавируя между столиками, и плюхнулась на стул.
Ника, переждав шторм ее появления, усаживания, заказа, первого глотка чая, сразу приступила к делу:
— Мила, меня преследуют какие-то аферисты.
— Да ты что?! — вытаращив от любопытства глаза, воскликнула Милка. — А что они хотят? Это из-за квартиры бабушки?
— Не знаю.
— Господи, а что же еще?! — засверкав загоревшимися от любопытства глазами, возроптала Милка.
— Мне надо разобраться, и как можно быстрее. Ты помнишь, когда у Костика были неприятности, ему помогли какие-то люди?
— Конечно помню!
— Ты можешь взять у Кости их координаты?
— Могу. Сейчас позвоню и спрошу! — Она стала ковыряться в своей необъятной сумке в поисках трубки.
— Не надо звонить, — остановила активное изыскание сумочных недр Ника. — Он офис не поменял?
— Нет.
— Тогда сходи прямо сейчас и возвращайся, я буду ждать.
— Правильно! Я поеду, я на машине.
— Не надо ехать, — вздохнула немного тягостно Вероника, — здесь через переулок, пешком пять минут.
— Точно! — радостно согласилась Милка и тут же возмутилась в стомиллионный, неизвестно какой раз: — Былинская, мне всегда было обидно, что ты такая умная!
Обычное, ставшее привычным и неизбежным, как утро следующего дня, Милкино нытье на тему «Какая я дурочка» и прилагающиеся к нему рассуждения, почему такие умные, как Ника, дружат с такими дурочками, как Милка.
Ну, дружат и дружат, кто его знает, почему так сложилось. Обычно эти рассуждения обострялись в моменты очередного неудачного романа или с началом отдыха от поиска себя, поэтому Ника спросила:
— Ты что, уволилась с работы?
— Нет, но подумываю над этим. У руководства неправильное цветовое видение современной обстановки, — изобразив смирение, проныла Милка.
— Ясно. Иди! И не говори Косте, что это для меня, скажи, что у твоего «неправильного» руководства проблемы. Придумай что-нибудь, ты же умеешь.
— Поняла, поняла! Я мигом. А ты потом мне все расскажешь!
На визитной карточке, которую Ника держала в руке, значилось: «Кнуров Сергей Викторович», два номера офисных телефонов, один мобильный и больше ничего — ни названия, ни логотипа, полагающегося фирме. На обратной стороне рукой Костика был написан еще один номер мобильного телефона.
— Не хотел давать, еле уговорила, — трещала Милка рядом, понизив голос. — Понимаешь, они берутся только за очень непростые дела, как правило связанные с большими деньгами, потому что, как говорит Костик, эти дела и есть самые непростые.
— Что значит большими? — уточнила Ника.
— Ну, не знаю, миллионы долларов, наверное.
