Измена. Горькая правда в наш юбилей (СИ) - Голд Джулия

Я аж воздухом подавилась, до того была возмущена. Ответила, не скрывая своего возмущения:

— Не выдумывай, Дима. Я не буду идти во вред сыну, и тем более общему делу. И я не заставляю Глеба!

Дима отвлёкся от дороги, окидывая меня взглядом. Он приподнял бровь и с сарказмом спросил:

— А сейчас тогда что это было? Ты сына спросила, нужна ему вся эта ответственность сейчас? Это он тебя попросил, или на тебя снизошло озарение?

Аня, это серьёзный бизнес, но и он развалится, если в него будут лезть непрофессионалы и диктовать свои условия. Так что, Глеб в курсе, это он подал тебе эту идею?

Муж вернулся к наблюдению за дорогой, мы были уже на полпути к офису, а я только сейчас поняла, что натворила. Ну, пока ещё нет, но мнением сына я действительно не озаботилась.

И что же теперь делать?

Глупейшее положение.

Я чувствовала себя просто импульсивной дурой.

Но Дима же сам предложил мне идею. Я невозмутимо достала телефон и набрала его, вслух говоря:

— Ты прав, у Глеба стоит спросить. Как раз у меня есть время для звонка.

Я не собиралась идти на попятную. Единственный вариант — это категоричный отказ сына. Глеб выслушал спокойно не перебивая. Уточнил, что за договор мы с его отцом собрались заключать, и даже рассмеялся, причём от души, услышав от меня примерные условия.

— Мам, ты, конечно, человек творческой профессии, да и натура у тебя с фантазией, но такой сюр я слышу впервые. Мам, передай отцу телефон, мне нужно с ним поговорить.

Мы остановились, Дима категорически не любил разговаривать за рулём по телефону.

Разговаривали они долго, обсуждение было настолько неинтересным, что я погрузилась в свои думы, оценивая законность этого договора.

Именно это я и спросила сына, когда муж отдал мне мой телефон, продолжая поездку.

— Глеб, а этот договор и его условия вообще законны? И… тебе это, вообще, нужно, сын?

Последнее я спросила шёпотом, неуверенно, понимая, что поступила импульсивно.

Сын рассмеялся, причём так радостно, словно я ему смешную шутку рассказала, но ответил серьёзно:

— Да, законно, если составить грамотно. И да, я склонен согласиться. Это мне будет интересно. Я приеду и подпишу.

— Но мы уже едем в офис, Глеб…

— Правильно, мам. Юристы составят шаблон, ты изучишь, в том числе, что будет касаться тебя. Я приеду уже завтра, и мы всё подпишем. Ты знаешь, ты у меня, конечно, фантазёрка, но ты настоящая мама. Люблю тебя.

Я простилась с Глебом, шёпотом отвечая, что тоже, конечно, люблю. В душе у меня сейчас было хорошо. Бросила взгляд на мужа, понимая, что его я скоро потеряю, но сын... Сын был моей победой, и это останется в моей душе навсегда.

Удивительно, но с приездом сына многое изменилось. В моей душе наступило пусть временное, но спокойствие. Предательство мужа уже не казалось такой катастрофой.

Девушка Глеба, Даша, меня порадовала. Я уже встречалась с ней в Москве, но времени было не так много, чтобы нормально пообщаться.

Предвкушая прекрасные выходные, я радовалась тому, что у нас в квартире за одним столом собрались все дети, ещё и со своими парами.

Да, я вернулась в нашу общую квартиру, но за своей личной квартирой я теперь собиралась присматривать и дубликаты ключей никому не собиралась давать.

Катин Андрей тоже обрадовал. Она расцвела рядом с ним, была такой женственной, мягкой. А в конце вечера встречи ещё и попросила об отдельном разговоре.

Стояла, долго собиралась с мыслями, но решилась и с видом побитой собаки начала рассказывать:

— Прости, Аня. Я… Я передумала ехать на курорт с папой и Леркой, но… Ты понимаешь, папе я нужна буду для ширмы, он мне так и сказал, когда я отказалась. И он предложил мне через полгода, когда Андрей поедет в Москву, его поддержку. Ты понимаешь, Ань? Я так этого хотела… А папа сказал, что я не гожусь. И теперь он согласился. Я буду работать в московском филиале. Андрей, когда узнал, так гордился мной. Он же не знает, что папа мне тогда отказал.

Я стояла, наблюдала за Катей, видела, как она теребит в пальцах телефон, как нервничает. Бедная девочка, живущая странными мечтами.

Попробовала ей в очередной раз объяснить:

— Кать, а тебе работа в компании отца самой-то нужна? Или ты сейчас добилась мечты, а как там дальше будет, тебе неважно? Ладно, поезжай с отцом на курорт, ничего такого в этом нет. И зачем ты ищешь моего одобрения, зачем со мной разговариваешь? Катя, ты же сама решила, что живёшь своей жизнью. Я не понимаю, объясни мне…

Всё я понимала. Эту заблудившуюся девчонку, которая просто из упрямства хотела получить то, что не давали. Или то, что получил брат. Так было ещё с детства, а Катя всё никак не взрослела.

Дочь вздёрнула голову и упрямо заявила:

— Я хочу, Аня! Хочу!

— Потому что теперь Андрей будет тобой гордиться, да?

Катя растерянно посмотрела на меня, но всё равно вздёрнула подбородок и упрямо закончила наш разговор:

— Ну, ты как всегда, Аня! Я давно уже взрослая, не надо меня учить жить. Ладно, закрыли тему. Ты меня не поймёшь. Короче, прости, я полечу с папой на курорт.

Пожала плечами и улыбнулась Кате:

— Лети, конечно! Я не против. Перезагрузишься, может, что и поймёшь так, в горах.

Я спокойно отпустила всех, и сына в Москву, и остальных на курорт. Мне было некогда, нужно было помогать подруге. Поэтому я сидела по полдня за мольбертом и рисовала.

Звонок прозвенел через три дня. Незнакомый номер, незнакомый голос несколько равнодушно представился:

— Третья городская больница, отделение травматологии. Кем вам приходится Дмитрий Олегович Северов?

Я замерла, слушая этот голос, и очнулась, понимая, что нужно отвечать:

— Да, я… Анна Северова, а Дмитрий — мой муж. А что с ним, у него травма? — Понимая, что просто так из подобного отделения звонить не будут, я уточнила: — Насколько серьёзная у него травма?

Всё так же равнодушно голос продолжил:

— Приезжайте, на месте вам всё подробно расскажет лечащий врач.

— А Дима, что с ним? И Катя Северова, с ней всё в порядке?

— Такой пациентки у нас нет, а ваш муж пока в реанимационном отделении. К нему пока нельзя, но угрозы жизни нет. Приезжайте, у нас будет серьёзный разговор.

Глава 17

Глава 17

Я начала судорожно одеваться, понимая, что случилось что-то серьёзное. В голове роились мысли: травма, значит, Дима допрыгался. Вернее, докатался. Он слишком любил чувствовать риск, адреналин и всё время повышал сложность трассы. Видимо, муж на этот раз не справился.

Так, стоп. Я реально встала, пытаясь проанализировать то, что мне было известно. Вчера Катя сама позвонила и вполне дружелюбно вела беседу. Я узнала, что у нашей компании дела отлично, но Лера всё время пыталась куда-то исчезнуть с отцом Кати.

Катя ещё вчера мне жаловалась на неё:

— Лера всё время пытается от нас отделаться. Они завтра опять на сложную трассу идут. Андрей хотел с ними, но я… Ты же знаешь, мне пока нельзя, да я и не люблю этого. Короче, мы завтра отдельно отдыхаем.

— А ты чем недовольна? Андрей с тобой, романтика. Он тебя поучит каким-нибудь финтам, он же у тебя опытный. Пообнимаешься со своим парнем от души, поваляетесь в снегу. Красота! Отец под боком будет вам только мешать, Катя.

Ту недовольно пробубнила в трубку:

— А тебе уже всё равно, да? Ты даже бороться не будешь, ей отдашь?

Я рассмеялась на этот эмоциональный порыв и ответила:

— Кать, ты на других не смотри, ты о своей жизни думай. Твой отец — взрослый человек, он сам решит, что ему в жизни надо, а чего нет. Ты об Андрее думай, за него беспокойся. Там же будет столько красавиц, в том числе такие пираньи, как эта Лера.

Катя задохнулась, понимая, на что я ей намекаю, а после сникла и быстро попрощалась:

— Ладно, я поняла. И да, ты права, я лучше Андрею больше времени уделю.