Бывшие. Спаси моего сына (СИ) - Багирова Александра
- Амир, ты реально думаешь, что мне заняться нечем? – усмехаюсь. – Наводить о тебе справки? Серьезно? А кто ты такой?
- Откуда тогда информация? – склоняет голову на бок, внимательно меня рассматривает, будто хочет во лжи уличить.
- Фролов сам о себе знать дает. Его откапывать не надо. Как сегодня.
- Все же откуда? – он будто хватается за какую-то нить, совсем мне непонятную. – Или это тайна? Думаешь, как соврать, и не можешь признаться, что пробивала инфу обо мне!
- Еще раз тебе повторяю, ты не пуп земли, чтобы я забивала голову подобной ересью, - смех срывается с губ. Не могу удержаться. Даже спадает негатив, осевший на коже после встречи с Фроловым. - Он звонил главному врачу, угрожал. Теперь пришел лично в клинику. Не строй великих схем и заговоров. Все просто, - развожу руки в стороны.
- Где он сейчас? – Амир заметно мрачнеет. Пламя в глазах тухнет, плечи опускаются.
- Позвони и узнай, - продолжаю смеяться. Ничего с собой сделать не могу. Словно смех, вытесняет негатив из прошлого, не пару минут накрывший меня. – Или ты считаешь, что я еще за тестем твоим слежку устроила?
- Я поговорю. Он просто вбил себе в голову, что вы тут специально Юру прооперировали, чтобы денег срубить. Что никакой болезни не было. И вы тут шарлатаны, - говорит нехотя.
- Слушай, Амир, избавь меня от подробностей ваших семейных высокоинтеллектуальных отношений. Я предупредила. Не угомонишь его – ищите другую клинику.
- У меня не было времени ему все объяснить. Я поговорю, - кивает. – Ты же помнишь, какой он самодур. А с годами, это все стало только хуже, - переходит на приятельский тон, словно мы еще в школе и сплетничаем с ним как старые друзья.
- Приятного общения с дорогим тестем. Надеюсь, оно будет плодотворным, - говорю равнодушно. - Я позже к Юре загляну. Хорошего дня, - разворачиваюсь и ухожу.
- Милан! Постой! – догоняет меня, хватает чуть выше локтя.
- Что? – вздыхаю. Убираю его пальцы со своей руки.
- Я не хотел, чтобы так вышло. Я презирал Остапа тогда, - обрывает свою речь, завидев идущую нам навстречу медсестру. – Просто давай поговорим. Я все объясню!
- Зачем, Амир? Для кого объяснишь, для меня? Мне не надо. Мне не интересно. Для себя? Скинуть камень с души? Так меня тем более не интересует лишний груз. Исповедуйся священнику, сходи к психологу, что угодно, но оставь меня со своими ненужными откровениями.
Оставляю Амира стоять посреди коридора. Сразу же ныряю в работу. У меня пациенты, они ждут. На личные размышления времени нет.
Но в небольших перерывах все же понимаю, что пока Амир будет околачиваться в клинике, покоя не будет. Еще и желание Костика с ним встретиться… тут надо только набраться терпения.
Если Фролов начнет хамить, то будет повод их с Юрой переместить в другую клинику. Только мне не хочется этого из-за малыша. Ему сейчас уход нужен. А если не досмотрят? А если схалявят? Не могу этого допустить. А тут под моим присмотром, с персоналом в котором я уверена, оно однозначно надежнее. Хоть даже я не могу дать стопроцентных прогнозов.
Закончив с пациентами, иду к Юре вместе с медсестрой.
- Привет, - улыбаюсь малышу, заметив, что он не спит. – Амир, выйди, пожалуйста, мне надо его осмотреть.
- Ангел пришел, - хлопает огромными ресницами.
- Это доктор Юрка. Она тебя лечит. Ее зовут Милана Алексеевна, - говорит сыну.
- Ангел, - мальчик смотрит на меня, склонив головку набок и улыбается. Нежная у него такая улыбка, открытая.
- Выйди, - машу ему рукой.
- Будь умничкой. Тетя доктор, тебе плохого не сделает, - говорит, покидая палату.
- Я знаю, - малыш не замечает медсестру, весь взгляд на мне сосредоточен.
Дает себя осмотреть. Делаем все необходимые манипуляции. Даже укол терпит, звука не издает. Храбрый.
- Ты мне снилась, - говорит, сжимая мою руку.
- Хороший был сон? – спрашиваю, поправляя одеяло.
- Меня ворон хотел унести в темную-темную пещеру, а ты прогнала черную птицу, зажгла свет и никуда меня не пустила, - он говорит очень тихо, губки потрескались, на лбу испарина.
Протираю лобик.
- Свет будет всегда, Юрочка. Ты поправишься и все будет хорошо, - в горле снова этот странный ком.
- Ты еще придешь?
- Обязательно. Я буду помогать тебе выздоравливать, - нежно ему улыбаюсь.
- С тобой не страшно, - закрывает глазки и сопит.
Еще несколько секунд смотрю на малыша. Оставляю медсестру в палате. Сама выхожу. Сердце щемит. Не должно так быть. Бред.
Спускаюсь на первый этаж. Сразу же замечаю Амира. Он толкает перед собой инвалидную коляску, в которой сидит Тая…
Он меня не видит, смотрит на жену, опустив голову:
- Я тебе говорил, не приезжай! Зачем этот цирк? – шипит недовольно.
Взгляд Таи скользит по мне. Она на мгновение замирает. Качает головой. Руками цепляется в ручки своего кресла.
- Амир! Что она тут делает?! – орет так, что у меня в ушах гул.
Она в отличие от своего папаши меня узнала.
Глава 20
- Угомонись, Тая, - рычит Амир, а на меня смотрит со стыдом во взгляде.
Такое ощущение, будто я его застукала за каким-то позорным занятием.
- Ты кому душу продала? – обращается ко мне бывшая одноклассница.
- Добрый день. Не совсем понимаю твой вопрос, Таисия? – делаю два шага в их сторону и останавливаюсь.
Таисия Фролова выглядит хорошо, если не считать инвалидной коляски. Блестящие белые волосы каскадом падают на плечи, большие выразительные карие глаза, умело наложенный макияж, не крикливый, выдержанный, пухлые губы подведены телесной помадой. Время не оставило своих отпечатков на ее внешности. Я бы даже сказала она похорошела. Тая и в школе была звездой, парни слюни на нее пускали, любовались ею как неким божеством. Но это все милое очарование, длилось до момента, пока она не открывала свой рот. Чувство такта и вежливость у нее напрочь отсутствовали, не только со мной или одноклассниками, но и с учителями. Она всегда была сквернословной хамкой. И судя по ее первому вопросу, адресованному мне, ничего не изменилось, если не стало еще плачевней.
Все же почему она в коляске? Это временная травма или нет?
Возможно, кто-то на моем месте сказал бы, что она получила по заслугам. Я так не считаю. И никогда никому не пожелаю увечья. Я врач, я лечу и даже мысленно не могу ничего подобного желать.
- Какие врачи тебя перекроили? Это ж сколько бабок? Сколько операций? Бегемотиху превратить в стройную кралю, охренеть, - свистит, как гопник на районе.
- А как это тебя касается? – выгибаю бровь.
- Да… так просто, - морщит изящный нос.
А вот ее нос, явно познал скальпель пластического хирурга, он у нее был гораздо длиннее. Отмечаю на автомате.
На самом деле я ничего не делала со своей внешностью. Не до того было. Я сына растила, училась, потом работа. Лишние килограммы ушли очень быстро после рождения Костика. Немного позже, я стала посещать зал. Не всегда регулярно, без фанатизма, скорее для хорошего самочувствия. Все как-то получилось само собой, когда я отпустила недовольства внешностью.
- Тая, прекрати. Хватит язвить! Между прочим, это именно Милана спасла нашего сына, - злобно бросает Амир.
Когда он к ней обращается, его тело напрягается, словно внутри его всего трясет и он едва совладает с разрывающими его эмоциями.
- Она? Каким образом? – кривит губы Тая.
- Милана врач. Она у торгового центра оказала Юре первую помощь, а потом его прооперировала, - шипит тихо, но такое ощущение, что он не прочь заорать.
- Она врач? Бегемотиха? Та забитая чувырла, которую мы помидорами забрасывали? – запрокидывает голову и хохочет.
- Ты что несешь! – еще немного и Амир начнет огнем дышать, зеленые глаза чернеют.
- Я рада, что тебе весело Тая, - смотрю на нее сверху вниз, - Ты осталась лелеять воспоминания о помидорах, а я училась и шла к своей цели. Жаль, что ты не знаешь, что в мире все меняется. Вчера ты королева и предмет обожания, я предмет насмешек. А сегодня… чего добилась ты, какими заслугами можешь похвастаться?
